Фред оказался недостаточно одарённым, чтобы получить стипендию от какого-нибудь благотворительного общества на дальнейшее обучение. Такое бывало не слишком часто, но всё-таки бывало. Британии требовались мелкие клерки и приказчики, этакая прослойка между пролетариатом и джентельменами.

— Рожа слишком продувная, — расстроено сказал приятель, рассказавший об этом ещё во время работы кочегаром, — нет у меня благолепного выражения. Иной молитвы шепчет постоянно, рожу постную делает. Так ли это… бог знает, но если при этом мозги и усердие имеются, то их обычно тянут дальше. Редко высоко, но в прислугу там, ещё куда… Кто поумней, делает морду кирпичом, да… здесь лизнул, там донёс… такие тоже нужны, этих порой в клерки берут.

— Да и ты вроде не дурак, — хмыкнул попаданец, сидевший на угольной куче, обхватив колени руками.

— Я-то? Не дурак, да папаша такой физиономией наградил… даже когда о чём светлом размышляю, со стороны поглядеть — ну чисто крыса замыслила что-то стырить. И эта… мимика богатая. Придёт какая благотворительница, все рожи постные делают… а у меня не получается. Даже если похабщины нет в голове, то всё равно… Там, где иной может улыбнуться уголком губ, у меня ухмылка выходит, да препохабная, другие нарочно такую не выдадут. Эх…

Фред затянулся и выпустил струю вонючего дыма через ноздри.

— Потом вроде бы выровнялся малость, но нет… репутация уже не та. Может, когда постарше стану, вылезу наверх… Хотелось бы, не век же на судах ходить, да в трущобах за место в ночлежке и миску похлёбки ишачить. Но в школах которых отбирают, тем попроще сильно, да…

Алекс сильно подозревал, что интеллект у его нового друга повыше, чем у него самого. По крайней мере, всё новое англичанин схватывает налету, охотно учится, обладает редкостной интуицией и неплохими аналитическими способностями.

Да взять хотя бы, как он моментально схватил фразу попаданца Встречают по одёжке и понял всю подноготную. Бывший студент и сам достаточно хваткий… не то чтобы умный, а именно быстро соображающий, адаптирующийся. Но Фред ничуть не уступал, и это без нормального образования. Или трущобы тоже за образование можно считать?

Хм… с другой стороны оно и верно — иному и трущобы Школой Жизни станут, а кому-то и частная школа дальше таблицы умножения пройти не поможет. Встречал таких — пока родителя тянут, так вроде при деньгах и при должностях. А как только всё, так ой… даже удержаться на должностях не в состоянии без постоянной поддержки.

— Ладно, что стоять-то? — Прервал друг размышления, — пойдём, что ли?

Огромное здание театра с гигантскими колоннами ощутимо подавляло англичанина, но попаданцу оно почему-то напомнило классические ДК советского образца, разве что размер побольше. Да… по зданию театра хорошо видно, что некогда район Бауэри был очень приличным.

В само здание вошли легко и Алекс окинул фойе иным взглядом — уже не как посетитель, а как работник. Увиденное не слишком-то понравилось — мало того, что здание обшарпанное, так и аляповатые, грубо намалёванные афиши немного пугали.

Названия типа Кровь и любовь с пышнотелыми брюнетками и блондинками, и роковыми красавцами с ножами и пистолетами, говорили о том, что Шекспир в Бауэри не слишком востребован. Впрочем… после студенческого КВНа низшей лиги, да школьных постановок, в которых порой ставили редкостную ересь, его это не смущало.

— Милейший, — обратился Алекс к негру-служителю, — нам бы к мистеру Вудфорту.

Немолодой, очень худой чернокожий в засаленном сюртуке, не отреагировал, продолжив медленно мести пол.

— Милейший!

— Миста! — Подбежала молоденькая негритянка, иссиня-чёрная и мордашкой крепко похожая на обезьянку, — он глухой! Давайте я вас отведу.

Хмыкнув смущённо в кулак, Алекс согласился. Вертлявая девчонка в платье, которое когда-то явно носила барышня из приличной семьи, смотрелась забавно, но как-то нелепо. Одежда настолько не шла ей, что…

— Как обезьянка в платье, — тихонечко пробормотал он. Фред расслышал и хихикнул.

Шли долго, очень извилистым маршрутом.

— Специально, — тихо шепнул англичанин, — она нас повела, а мальчишка один куда-то сразу рванул. Наверное, предупредить мистера Вудфорта.

— Похоже, — так же тихо шепнул в ответ бывший студент, наклонившись, — птицы мы не высокого полёта, но это же театр, наверняка и сам антрепренёр поднабрался всякой театральщины.

— И раз, и два! — донеслось из открытой двери, — работаем, девочки!

Девочки-танцовщицы послушно выполняли свои номера. Балетом здесь и не пахло, по сигналу немолодой тётки с испитым лицом и явственно выделяющимися прожилками на носу, они делали несколько движений, после чего замирали. Из комнаты крепко пахло потом и мастикой для паркета.

— Да я тебе говорю…, — донеслось из-за угла и мимо прошли плотники, тащившие не струганные доски и спорившие о чём-то несомненно важном, добрую половину слов заменяя жестами и междометиями. Фред завистливо втянул носом, учуяв свежий запах спиртного и вздохнул, проводив их взглядом.

Судя по некоторым моментам, провели по такому маршруту, где они сталкивались с максимально возможным количеством работников театра. Вполне грамотное решении, после такого невольно проникнешься величием человека, который управляет такой махиной.

За роскошной резной дверью скрывалась такая же роскошная приёмная, метров пятьдесят, не меньше. Здесь работало аж три секретаря, усердно разбирая какие-то бумаги. К слову, попаданец в своё время крепко удивился, когда узнал, что профессия эта считается ныне исключительно мужской.

— К мистеру Вудфорту, — протараторила обезьянка, обильно жестикулируя и показывая на посетителей.

— Алекс Смит и Фред Колон, — представился бывший студент, чуть склонив голову, — нам на два часа назначено. Понимаю, что рано, так что если мистер Вудфорт занят, мы подождём. Так-то специально пораньше пришли, чтоб с театром ознакомиться.

— Эванс, — вяло представился молодой парень с бесцветным, каким-то серым лицом. Весь он каким-то выцветший и унылый, даже волосы казались присыпанными пылью, а серые глаза настолько светлы, что радужка едва не сливалась с белком. Внимательно осмотрев будущих актёров, он кивнул и как-то очень плавно скользнул в кабинет антрепренёра.

Через минуту секретарь пригласил их войти.

— Мистер Вудфорт, — поприветствовал его Алекс по всем правилам этикета, Фред скопировал его действия, но уже безмолвно и менее ловко.

— Алекс! — Весело отозвался антрепренёр, моментально показывая власть, — входи! Извини, что я так бесцеремонно, но в моём театре мы практически одна семья.

Парень вежливо улыбнулся и промолчал, краем глаза оглядывая кабинет. Вот всегда интересно было… зачем такие помещения нужны? Власть показывать?

Вдвое больше приёмной, кабинет заставлен книжными шкафами, какими-то стеллажами с непонятными безделушками. Висели афиши и театральные костюмы, чучела животных, ружья и сабли на стене… Эклектично и явно призвано давить на психику как богатством, так и примитивным раздёргиванием внимания. Вон… даже Фред повёлся, стоит с открытым ртом и крутит головой. На актёров, у которых в большинстве своём психика не слишком здоровая, должно и вовсе убойно действовать.

Но у попаданца иммунитет — одна из подруг матери, живущая по соседству, в девяностых торговала турецкими и китайскими тряпками на местном рынке. Вкуса у неё не наблюдалось, да и денег не то чтобы очень… а показать богачество хотелось. Ну и воспоминания наверное, не без этого. Так что квартира была заставлена дешёвыми, но очень броскими сувенирами из Китая, Турции, Египта и Индии.

Вудфорт встал из-за стола и зарокотал что-то хорошо поставленным голосом, выдерживая нужные паузы и интонации. Видно, что человек и сам когда-то играл, причём неплохо.

Ничего конкретного антрепренёр не говорил, фразы такими же раздёрганные, как и его кабинет.

— … вот этого бобра мой приятель добыл, — тыкая в некачественно сделанное чучело. — Флинт, из ТЕХ САМЫХ Флинтов.