Мальчишки подняли учителя и, прислонив к шведской стенке, привязали ему канатами руки над головой, ноги же засунули за нижнюю перекладину.

Пока одни били, лягали и всячески истязали физрука, другие бросились к ящику со спортинвентарем и принялись вытаскивать оттуда крокетные воротца, скакалки и клюшки. Один мальчик вооружился огромным тяжелым мячом. Ученики столпились вокруг стонущего учителя. Смех и крики умолкли. Голова Осборна кровоточила, тело слабо передернулось. И тут на беднягу посыпались удары. Его били крокетными воротцами, хлестали деревянными ручками скакалок. Один из самых сильных ребят настойчиво бил физрука по коленям и гениталиям. Тем временем Кларк направил тяжелый мяч в лицо Осборна. Брошенный изо всех сил мяч отскочил от шведской стенки. Лица мальчиков исказило безумие, а широко раскрытые глаза, оскал зубов, дикие крики придавали им что-то звериное. Всем, кроме одного. Маленький мальчик дрожал от страха, забившись в дальний угол. Парализованный ужасом, он не мог убежать. Он даже не мог закрыть глаза, чтобы не видеть творящегося вокруг зверства. Вчера его не взяли на экскурсию, потому что ему нездоровилось. Сейчас малыш сидел на корточках, сунув под себя упругий мяч, обхватив руками стиснутые ноги, уткнувшись лицом в колени, надеясь и молясь, чтобы его не заметили.

На пороге спортзала Саммерс остановился. Голова болела все сильнее. Капитан достал платок и вытер пот со лба.

«Кажется, я заболеваю, — подумал помощник директора. — Наверное, вчерашняя авария подействовала на меня сильнее, чем я думал. Слава Богу, семестр заканчивается, и можно будет отдохнуть пару месяцев от этих сопливцев».

Саммерс открыл дверь и замер, потрясенный. Он открыл рот, хотел закричать, но не смог. Ноги подкашивались. Мальчики, во всяком случае большинство из них, были раздеты. Они толпились вокруг чего-то розово-красного, висящего на шведской стенке. Это что-то было похоже на окровавленную тушу в мясной лавке. Вдруг до Саммерса дошло, что это Осборн. Конечно, он уже мертв. Голова безжизненно свесилась, ослабевшие руки связаны. Тело сплошь было покрыто синяками и ушибами, раны кровоточили. На полу образовалась кровавая лужа. Онемевший от ужаса Саммерс шагнул вперед. Взгляды ребят устремились на него. Некоторые мальчики мастурбировали, извиваясь от наслаждения. Другие совокуплялись тут же, на залитом кровью полу.

Саммерс видел обнаженное, изуродованное тело Осборна, видел своих мальчиков, таких чистых и невинных, объятых порочной страстью, представших перед ним во всей своей ослепительной наготе.

Вдруг Саммерс почувствовал годами спавшее вожделение. Совершенно сбитый с толку, он уставился на свой набухший член. На мгновение все исчезло в каком-то тумане. Капитан замотал головой. Губы искривились в улыбке. Быстрым шагом Саммерс приближался к притихшим мальчикам.

— Да, да, да, — нетерпеливо стонал он.

Держа ножницы перед собой, Ходжиз шел к спортзалу. Его взгляд был прикован к двери. Ни один мускул не дрогнул на его лице при виде творящихся за этой дверью жестокостях, только мозг машинально фиксировал происходящее. Двое взрослых были привязаны к шведской стенке. Один, изуродованный до неузнаваемости, висел неподвижно, другой корчился, извивался и стонал от сладостных мучений. Левое запястье было стянуто канатом, правая же рука была привязана немного выше локтя. Полусогнутые ноги были засунуты за нижнюю перекладину, живот выпятился. Ходжиз догадался, что это Саммерс. Охваченный экстазом помощник директора мотал головой из стороны в сторону. Глаза его сверкали, на вздыбленный пенис сыпались удары.

— Капитан Крюк! — гаркнул Ходжиз, отвлекая на себя внимание мальчиков. Даже Саммерс перестал стонать. Лязгая ножницами, садовник направился к шведской стенке. «Капитан Крюк! Капитан Крюк!» — повторял он снова и снова, приближаясь к беспомощному Саммерсу. Злобная улыбка исказила лицо бывшего капрала.

Саммерс тоже улыбнулся в ответ. Изо рта у него потекла слюна, дыхание стало резким и прерывистым. Взгляд Ходжиза скользил по обнаженному торсу капитана, пока не остановился на огромном опухшем пенисе. Ходжиз вцепился в напрягшийся член и расхохотался диким, раскатистым смехом. Саммерс осклабился и бессмысленно закивал.

Ходжиз отпустил вздрагивающий пенис и медленно поднял ножницы.

— Да, да, — вопил Саммерс, дрожа от возбуждения, чувствуя, что его член зажат между острыми лезвиями.

Вдруг на глазах у притихших мальчиков ножницы лязгнули. По залу пронесся крик боли.

Тяжело дыша, Холмен нетерпеливо нажал кнопку лифта. Он поймал такси, но неподалеку от Сент-Джонс-Вуд-роуд машина застряла в пробке. К счастью, до квартиры Джона было рукой подать. Он выскочил из автомобиля, сунул изумленному водителю несколько фунтов и помчался к себе. Вскоре Холмен выдохся, в правом боку закололо. Стоя у лифта, он вновь и вновь давил на кнопку. Вынужденное бездействие раздражало. Джон уже собрался идти пешком, но тут двери лифта распахнулись, и из него вышла пожилая женщина с выкрашенными в голубой цвет волосами. Второпях Холмен чуть не сбил ее с ног. Старуха окинула его сердитым взглядом и сообщила прижавшемуся к ее ногам пекинесу, что всех этих наглых молокососов нужно выпороть как следует и отправить мести улицы.

Лифт начал подниматься. Джон саданул кулаком по стене. Разумеется, с Кейси все в порядке. Ведь сам он прекрасно себя чувствует, хоть и пробыл в тумане довольно долго, а Кристин даже из машины не выходила. А Спайерз? По дороге в больницу с ним приключилось то же самое. Он же лишился рассудка, попав в желтый туман с едким запахом.

Лифт резко остановился. Двери медленно поползли в стороны. Как только между ними образовалось достаточно широкое пространство, Холмен выскочил на лестничную площадку. Стоя у двери, Джон лихорадочно разыскивал ключ. Пусть он выглядит глупо, лишь бы с Кейси ничего не случилось. Холмен открыл дверь. В квартире было темно. У Джона все внутри похолодело. Но может быть, Кристин еще спит и до сих пор не отдернула занавески? Тут он вспомнил, что перед уходом собственноручно раздвинул портьеры. Холмен тихо окликнул девушку, затем вошел в гостиную и включил свет. Никого. И никаких изменений, если не считать опущенных штор. Джон заглянул в кухню. И здесь никого. Затем он тихонько подкрался к спальне и бесшумно открыл дверь.

— Кейси!

Молчание.

В темноте трудно было разглядеть, спит ли кто-нибудь под смятым одеялом. Холмен подошел к кровати.

Вдруг у него за спиной кто-то резко и сухо усмехнулся. Именно это и спасло Джона. Он круто обернулся, из-за чего нацеленный ему в спину нож лишь скользнул по рукаву. У Холмена дух захватило от боли. На плече остался тонкий кровавый след. Отскочив в сторону, Джон едва успел увернуться от нового удара. Перед ним стояла Кейси, такая знакомая и в то же время такая чужая, с ножом в руке, холодным взглядом и улыбкой, похожей на оскал убитого зверя. Ее светло-русые волосы прилипли к щекам, лицо было покрыто царапинами, по нежному подбородку текла слюна. Подняв нож высоко над головой, Кейси снова набросилась на Холмена. Опять раздался резкий, сухой смешок. Но Джон был начеку. Отступив назад, он хотел поймать руку девушки. Длинное смертоносное лезвие было нацелено в живот Холмена, но тот вовремя схватил Кейси.

Вдруг сумасшедшая укусила Джона, разодрав ему щеку, но Холмен не чувствовал боли. Оба повалились на кровать. Кейси хрипела, вырывалась, царапалась. Джон все крепче сжимал ее запястье, но безумие придавало девушке силу. Свободной рукой Холмен сдавил Кейси горло, но не сильно, потому что, несмотря на грозящую ему опасность, он не хотел быть жестоким. Девушка стала задыхаться и завыла жалобно, по-звериному. Джон ослабил хватку. Почувствовав относительную свободу, Кейси изо всех сил ударила его коленом в пах. Холмен взвыл и согнулся пополам от мучительной боли. Воспользовавшись этим, сумасшедшая вырвалась и торжествующе захохотала.

Джон с трудом приходил в себя. Нож снова был занесен над ним. Забыв о боли, Холмен лягнул девушку в живот, отчего та скатилась с кровати, сильно ударившись о пол. Джон с трудом приподнялся, опираясь на локоть. Оба, тяжело дыша, собирались с силами. Падая, Кейси выронила нож и теперь не могла его найти. Она стояла на коленях и, злобно глядя на своего противника, скалила зубы и рычала. Мгновение спустя безумная снова напала на Джона, намереваясь выцарапать ему глаза. Он попробовал сбросить ее на пол, но не смог. Они катались по кровати, путаясь в простынях. Кейси плевалась, глухо рычала, глаза ее яростно сверкали. Холмен слабо защищался, не желая причинять девушке боль, но понимал, что рано или поздно для ее же пользы ему придется применить силу.