И все равно время от времени ей снились дурные сны.

Она выходит со станции «Четырнадцатая улица», каблуки дробно цокают по заплеванным ступенькам, сверху несется приглушенный шум дорожного движения. Наверху, на улице, раздается чей-то голос: «Давай сюда сумку, дура!» Она колеблется, потом все равно идет вперед. Ей страшно, но…

Она услышала второй голос, с австралийским акцентом:

– Здорово, ребята. Что тут у вас за шум?

Корделия поднялась по ступеням и угодила в душную ночь. Ее глазам открылась такая картина: два небритых типа зажали женщину средних лет между рядом телефонных кабинок и фанерным бочонком газетного киоска. Женщина изо всех сил старается удержать тявкающего черного пуделя и свою сумочку сразу.

Дочерна загорелый и сухощавый мужчина, которого Корделия приняла за австралийца, пытался утихомирить двух юнцов. На нем был тропический костюм песочного цвета вроде тех, что продают в «Банана Рипаблик», в руке блестел хорошо отточенный нож.

– В чем дело? – снова поинтересовался он.

– Ни в чем, придурок, – огрызнулся один из типов. Затем вытащил из куртки короткоствольный пистолет и выстрелил австралийцу прямо в лицо.

Все произошло слишком быстро, Корделия просто не успела ничего сделать. Мужчина рухнул на тротуар, грабители бросились бежать. Владелица пуделя завизжала – из них с ее собакой вышел бы неплохой хор.

Корделия бросилась к мужчине, опустилась рядом с ним на колени. Попыталась нащупать пульс на шее. Почти не чувствуется. Наверное, искусственное дыхание и непрямой массаж сердца делать уже поздно. Она отвела глаза от лужи крови, которая уже успела натечь на асфальт под головой мужчины. От жаркого железистого запаха крови ее замутило. Где-то неподалеку раздался вой сирены.

– Я не лишилась своей сумочки! – крикнула женщина.

Лицо мужчины исказилось. Он умер.

– Черт, – негромко беспомощно выругалась Корделия.

«Ну вот, опять какие-то неприятности», – подумала Корделия при виде незнакомого мужчины в темном костюме, который сделал ей знак зайти в один из начальственных кабинетов «Глобал Фан энд Геймз».

Две женщины у стола проглядывали кипу распечаток. Рыжеволосая и грубоватая Полли Реттиг – непосредственная начальница Корделии – занимала пост директоpa службы маркетинга отдела спутникового телевещания «Глобал Фан». Вторая была Лус Алкала, вице-президент по программному вещанию и начальница Реттиг. Ни Реттиг, ни Алкала, против обыкновения, не улыбались. Мужчина в черном костюме отступил к двери и ждал, сложив руки на груди.

– Доброе утро, Корделия, – поздоровалась Реттиг. – Садись, пожалуйста. Мы присоединимся к тебе через минуту. – Она снова уткнулась в лист, который держала в руках, и указала на что-то Алкале.

Та медленно кивнула.

– Или мы купим их первыми, или нам крышка. Может, нанять кого-нибудь толкового…

– Даже не думайте об этом. – Реттиг чуть сдвинула брови.

– Возможно, придется, – ответила Алкала. – Он очень опасен.

Корделия постаралась ничем не выдать своего замешательства.

– Он еще и слишком могуществен. – Реттиг со вздохом сложила руки на груди и обернулась к Корделии. – Расскажи, что тебе известно об Австралии.

– Я видела все фильмы, которые снял Питер Уир, – ответила Корделия после секундной заминки.

«Да что здесь происходит?»

– Ты никогда там не бывала?

– Я не особо люблю путешествовать.

Реттиг смотрела на Алкалу.

– Ну, что вы решили?

– Думаю, да. – Лус взяла толстый конверт и через стол передала его Корделии. – Открой его, пожалуйста. – Внутри оказался паспорт, пачка авиабилетов, кредитная карта «Американ экспресс» и объемистая книжечка дорожных чеков. – Здесь надо поставить твою подпись. – Она указала на чеки и кредитную карту.

Корделия безмолвно подняла глаза от своего улыбающегося лица на первой странице паспорта.

– Хорошая фотография, – заметила она. – Не помню, чтобы я получала паспорт.

– Время поджимало, – извиняющимся тоном произнесла Полли Реттиг. – Мы взяли на себя смелость сделать все сами.

– Короче говоря, – сообщила Алкала, – сегодня днем ты летишь на другой конец света.

Поначалу ошарашенная, Корделия ощутила, как внутри шевельнулось возбуждение.

– Прямо в Австралию?

– Коммерческим рейсом, – подтвердила Алкала. – Короткие остановки для дозаправки в Лос-Анджелесе, Гонолулу и Окленде. В Сиднее пересядешь на рейс до Мельбурна, а оттуда до Алис-Спрингс. Потом возьмешь напрокат «Лендровер» и поедешь в Мэди-Гэп. Придется работать весь день, – последовало сухое предупреждение.

Тысяча мыслей разом закрутились в голове у Корделии.

– Но как же моя работа здесь? И я не могу просто так бросить подготовку к представлению. К тому же я хотела на этих выходных съездить в Нью-Джерси, проведать Бадди Холли[56].

– Он может подождать до твоего возвращения. И представление тоже, – твердо сказала Реттиг. – Благотворительность – это замечательно, но ни Джокерская лига, ни манхэттенский фонд борьбы со СПИДом не платят тебе жалованье. Это делает «Глобал Фан».

– Но… Но что это за дело? – У нее было такое ощущение, словно она слушает передачу тетушки Алисы на детском радио. – Из-за чего весь сыр-бор?

Алкала заговорила медленно, подбирая слова.

– Ты видела, как наша PR-служба рекламирует план «Глобал Фан» по всемирной трансляции развлекательных программ через спутник.

Корделия кивнула.

– Я думала, до этого еще годы и годы.

– Так оно и было. Единственное, что сдерживало выполнение плана, – отсутствие инвестиций.

– Деньги у нас появились, – сообщила Реттиг. – Мы заручились помощью инвесторов. Теперь нам нужно спутниковое время и наземные станции, которые принимали бы наши программы на земле.

– К несчастью, – вступила Алкала, – объявился конкурент, который тоже претендует на коммерческие мощности телекоммуникационного комплекса в Мэди-Гэп. Его зовут Лео Барнетт.

– Телевизионный проповедник?

– Тузоненавистнический, нетерпимый, психованный, шовинистический сукин сын! – с неожиданной горячностью выпалила Реттиг. – Тот еще проповедник. Огнедышащий дракон, как многие его называют.

– И вы посылаете в Мэди-Гэп меня?

«Невероятно, – мелькнула у нее в голове мысль. – Слишком здорово, чтобы быть правдой».

– Спасибо! Спасибо вам огромное! Я буду стараться изо всех сил!

Реттиг и Алкала переглянулись.

– Не спеши, – сказала вице-президент. – Ты едешь туда для того, чтобы быть на подхвате, а не вести переговоры.

«Да уж, это было слишком здорово для правды. Вот дерьмо!»

– Познакомься, это мистер Карлуччи.

– Марти, – послышался гнусавый голос за спиной у Корделии.

– Мистер Карлуччи, – с нажимом повторила Алкала.

Корделия обернулась и снова, на этот раз более внимательно, взглянула на мужчину, которого поначалу приняла за какого-нибудь помощника. Среднего роста, довольно плотный, черные волосы подстрижены по последней моде. Карлуччи улыбнулся. Вид у него был самый что ни на есть разбойничий. Дружелюбный, но разбойничий. Теперь, когда она пригляделась к нему повнимательней, то поняла, что пиджак сидит как влитой и явно сшит у дорогого портного.

Карлуччи протянул руку.

– Марти, – повторил он. – Если мы день и ночь будем находиться в одном самолете, можно обойтись и без формальностей, не правда ли?

Корделия физически ощущала неодобрение обеих женщин. Но руку Карлуччи пожала. Спортом она не занималась, однако рукопожатие у нее было крепкое, и девушка это знала. Совершенно ясно было, что этот мужчина мог бы сжать ее пальцы куда сильнее, чем он это сделал. За его улыбкой угадывалось что-то дикое, первобытное. С таким лучше не шутить.

– Мистер Карлуччи, – продолжала Алкала, – представляет группу крупных инвесторов, которые вступили с нами в партнерство, чтобы приобрести контрольную долю акций глобального развлекательного спутникового телевещания. Они предоставляют нам часть капитала, при помощи которого мы рассчитываем создать первичную спутниковую сеть.