…Войска продвигались вперед. Захвачен крупный населенный пункт. Саперное отделение получило приказ проверить здание, которое предназначалось под госпиталь. С миноискателями и щупами бойцы шаг за шагом исследовали полы, стены, потолки, подвал двухэтажного здания. Обезвредили десятки взрывных устройств. Командир отделения доложил взводному об успешном выполнении задания. Однако лейтенант не спешил ставить в известность об этом начальство.

— Теперь пусть Кедр произведет контрольную проверку, — распорядился он.

Русаков начал с подвала. Кедр, пущенный в работу без поводка, обнюхал земляное покрытие пола. Ничего не обнаружил. Но вдруг остановился, внимательно посмотрел вверх и тотчас сел. Юра пригляделся к стене и потолку, но ничего подозрительного не заметил. Повторил команду: «Ищи!» Кедр неохотно поднялся, сделал два шага и снова вернулся на старое место. «Значит, что-то здесь есть», — подумал боец, вполне доверяя чутью четвероногого друга. Подставил к стене лестницу. Щупом осторожно потыкал в потемневший угол у самого потолка. Соскоблив штукатурку, увидел вмазанный камень. Вынул его. В нише едва слышно тикала мина с часовым механизмом, а за ней находилась взрывчатка.

— Молодец, Кедр, — похвалил Юрий. Он передал мину в пластмассовой коробочке и взрывчатку командиру взвода и продолжил работу. К счастью, больше «сюрпризов» не было.

Бежали дни за днями. Однажды зимой перед наступлением потребовалось сделать проходы в минном поле перед передним краем обороны. Саперное отделение с вожатым Русаковым и его собакой ушли на задание ночью. Все надели маскировочные халаты, для Кедра сшили белый жилет, чтобы и он не выделялся на снегу.

Гитлеровцы периодически освещали местность ракетами, и тогда приходилось ползти. Неожиданно появились проволочные заграждения. В ход пошли ножницы. Прошло еще немного времени, и из-под снега были извлечены противопехотные и противотанковые мины.

Кедр тем временем добросовестно обнюхивал свой участок. Нашел заложенные заряды у столбов проволочного заграждения. Вдруг собака легла и натянула поводок. Вожатый знаком указал старшему группы на опасность: вдоль окопов следовал вражеский патруль. Бойцы замерли. Но вот Кедр опять зашевелился: опасность миновала. Работа продолжалась. Отделение выполнило задачу, бойцы благополучно вернулись назад.

А в следующий раз Кедр спас Русакову жизнь. Как-то при разминировании недалеко от Юрия разорвался гитлеровский снаряд. Взрывная волна отбросила бойца в воронку, где его засыпало землей. Кедр не растерялся: мгновенно бросился следом и, усердно работая четырьмя лапами, откопал вожатого. Русаков отделался легкой контузией.

…На Параде Победы по Красной площади шел, сверкая до блеска начищенными наградами, рядовой Юрий Русаков. А рядом с ним был Кедр.

— Спокойно, — изредка говорил он собаке. — Не надо волноваться: война кончилась.

Звали его Каро. Пес не простой, а специально обученный. На войне ведь всякое бывает, и там, где нет никакой возможности пройти, скажем солдату-связисту, пробежит, проплывет, проползет обученная собака. Такая, как Каро.

А попал он на фронт так. Однажды к нам в Центральную школу военного собаководства пришел парнишка, почти мальчик, и попросил принять его на военную службу вместе с обученным им годовалым псом. Проверили Каро: умеет кое-что. Взялись учить, а некоторое время спустя и Ваня Зыков, так звали парня, стал у нас военную службу проходить. К тому времени Каро по команде «пост!» уже умел бежать в назначенное место, преодолевать водные преграды, овраги, болота. Привык он и к учебным выстрелам и взрывам. Так что Ване Зыкову пришлось даже догонять своего четвероногого приятеля в военной науке.

Прошло еще немного времени, и Ваню с Каро зачислили в стрелковую роту лейтенанта Петра Данева.

Солдаты, когда увидели «пополнение» — щуплого Ваню и рядом с ним на поводке крупную овчарку, — на смех их подняли. Ну и вояки, мол! А зря смеялись, потому что вскоре случилось вот что…

Рота вела оборонительный бой. Фашистские стервятники сбрасывали бомбы, рвались снаряды и мины. Конечно, под бомбежкой и артобстрелом и человеку страшно, а собаке? Сидит Каро в окопе, прижался к ногам хозяина, не сводит с него своих испуганных глаз. Но знает — без команды сейчас ничего нельзя делать, даже голоса подать. Да и сам Ваня Зыков неловко себя чувствует. Первый раз ведь в бою.

Положение роты, несмотря на стойкость наших солдат, все осложнялось. Потери увеличивались с каждым часом. Фашисты начали обходить роту с флангов. А тут телефонная связь с батальоном прервалась. Послали одного связиста для восстановления, другого — не дошли солдаты: открытое место за окопами фашистские снайперы взяли на прицел. Вот тогда и настал черед Каро. Это была последняя надежда сообщить в штаб о случившемся, запросить помощь.

Ротный написал донесение, а Ваня Зыков вложил записку в портдепешник на ошейнике Каро, поднял его на бруствер окопа и подал команду. Каро взял было быстрый аллюр напрямую, но огонь врага заставил его искать более безопасный путь. Где по кустарнику, где по лощинкам, по канавкам ползком добирался он.

Впереди показалась небольшая быстрая речка. Каро с ходу кинулся в воду. Фашисты заметили отважную собаку и открыли по ней пулеметный огонь. Вода фонтанчиками забурлила вокруг пса. Одна пуля задела ухо. Но ничто не могло остановить Каро. Вот и другой берег. Там, в лесочке, штаб. Собаку заметили наши, прикрыли ее огнем. Каро, тяжело дыша, прибежал и подставил ошейник второму своему вожатому, которого знал так же хорошо, как и Ваню Зыкова. Донесение передали командиру, и он отдал приказ ударить по фашистам из орудий. А собаке тем временем санитар оказал помощь, и она тут же получила добрый кусок мяса.

Вот так четвероногий друг-связист помог нашим солдатам.

С того случая стал Каро любимцем всей роты. Даже строгий лейтенант Данев нет-нет да баловал его то кусочком сахара, то галетой, а всем вновь прибывшим рассказывал о его подвиге.

А однажды был такой случай.

Телефонист рядовой Самойлов долго вызывал штаб полка, но ответа не последовало. Доложил комбату. Тот приказал восстановить связь. Найти обрыв кабеля вызвался рядовой Матраков — смелый и опытный боец. По-пластунски пополз вдоль провода. Когда до штаба оставалось совсем немного, солдат был тяжело ранен. Дальше двигаться не мог. Все это происходило на глазах у воинов.

Рядовой Зыков предложил использовать своего боевого друга — Каро.

К ошейнику овчарки привязали конец кабеля, а одному из солдат приказали внимательно следить за размоткой катушки. Ибо задержка могла привести к гибели собаки. Вожатый подал команду, и овчарка помчалась вперед.

Вот и воронка, где лежал раненый Матраков. Он снял с ошейника собаки перевязочный пакет, который предусмотрительно прикрепил вожатый, и сделал перевязку. Затем овчарка побежала дальше.

Начало темнеть, когда Каро добрался до штабного блиндажа. Конец провода быстро подключили к телефонному аппарату. Связь с полком была восстановлена.

…Во время наступления рота лейтенанта Данева оторвалась от основных сил и попала в окружение. Солдаты дрались отважно и стойко. Но с боеприпасами становилось все хуже и хуже. А без патронов как драться? И тут Каро опять пригодился, но уже не как связист, а как подносчик патронов. Это сам Ваня Зыков придумал. Он взял и вложил в портдепешник просьбу ротного, чтобы прислали с Каро патронов. Начальник пункта боепитания так и сделал, потому что никакому другому подносчику боеприпасов нельзя было пройти из-за сильного огня. Прикрепили на спину Каро несколько автоматных дисков и отпустили, дав команду «пост!». Собаке груз показался нелегким и неудобным, но делать было нечего, команду надо выполнять. Ведь его ждет хозяин!

Напрягая все силы, Каро где бегом, где ползком, укрываясь от огня, изнемогая от усталости, все же благополучно добрался до окопа своего вожатого. И вовремя: с помощью принесенных им боеприпасов рота отразила еще одну атаку фашистов. А Каро в это время уже бежал за новой их порцией. Так в тот день он сделал трижды. Даневцы продержались до вечера, а как стемнело, дерзким броском вырвались к своим.