Она кусает мои губы, ещё больше разжигая желание. Горячая рука Эштон забирается в мои штаны.

— Разденься. Я хочу чувствовать всего тебя.

Я быстро снимаю с себя всю одежду. Эштон наблюдает за мной, облизывая губы, опухшие от моих поцелуев.

— Ты стал ещё сексуальнее, Эйден.

Обвивает меня за шею и запрыгивает на руки. Её язык проходится по моему подбородку, будто она пробует гребаное мороженое.

Захватываю её язык и, не разрывая наш поцелуй, укладываю девушку на кровать, нависая над ней.

— Думаю, нам понадобится презерватив. — шепчу я и втягиваю в рот её левый сосок. Эштон выгибается мне навстречу.

— Нет, не понадобится. Я на таблетках. Хочу чувствовать всего тебя.

Эштон улыбается и начинает двигать бёдрами, и все мои мысли улетают в трубу.

Мои губы спускаются ниже, покрывая поцелуями её живот. Эштон хватает меня за волосы, когда мой язык достигает ее влажного, горячего центра. Несколько минут ласкаю девушку языком, подводя к самой черте. Эштон извивается, лежа на простынях.

— Я тебя хочу…сейчас…пожалуйста…Эйден… — тихо стонет девушка, зажимая в пальцах простынь.

Я переворачиваю Эштон на живот, и, обхватив рукой за талию, ставлю на колени. После, одним резким толчком, вхожу в неё полностью.

Она выкрикивает что-то невнятное и тянется руками к изголовью.

Прогиб её спины сводит меня с ума.

— Сильней, сильней! — нагло требует девушка.

Я вколачиваюсь в неё и рычу. Мои пальцы впиваются в её бёдра. Черт, она бесподобна. Её крики заставляют желание разливаться горячей лавой по моим венам. Теперь я понимаю, почему ни одна девушка за эти годы не смогла затмить мою девочку. Чувствую, как её мышцы обхватывают мой член. Девушка готова кончить. Я ускоряюсь, желая упасть в бездну наслаждения одновременно с ней.

Эштон кричит, что я самый лучший, самый безумный парень в её жизни.

— Я тебя люблю, Эйден! — доносится до моих ушей. Ещё один толчок и мы оба кончаем. Не разрывая наш контакт, она выпрямляется и жадно целует меня.

— Мой. Только мой.

— Как же я скучал, детка. Я люблю тебя.

Мы оба тяжело дышим. Я сгребаю Эштон в охапку и укладываюсь на спину. Девушка лежит на моей груди, и стук её сердца проходит сквозь меня.

В комнате, в конце коридора, спит мой сын, сейчас в моих объятиях лежит, та, которая забрала мое сердце навсегда. Черт, я ни разу в жизни не чувствовал себя таким счастливым.

Эштон

Часы показывают 4.15 утра. Я сладко потягиваюсь и понимаю — прошлая ночь не сон. Эйден мирно спит, раскинувшись на большой кровати, как морская звезда. Мне хочется прикоснуться к нему, пока, он блуждает в своих сновидениях. А что мешает? Ничего. Я забираюсь на него сверху, зная, что не разбужу. Наклоняюсь и покрываю поцелуями все лицо. Мои губы нежно и осторожно оставляют следы на его коже. Он моя частная собственность, с правом владения до конца жизни. А поцелуи, как клеймо, говорят о том, что он принадлежит только одной девушке. От всех этих телесных трений, мне хочется большего и я молю бога, чтобы он не проснулся. Потому что думаю сейчас только о том, как бы попробовать его на вкус. Я спускаюсь губами от груди к животу, следуя за темной полоской вьющихся волос под одеяло. В укрытии я даю волю своим рукам и языку. Он начинает шевелиться от моих ласк, но я не позволю ему прервать мое утреннее путешествие. Слишком долгим было мое очередное воздержание. Невыносимо бесконечным.

Я наслаждаюсь каждой минутой, каждым движением Эйдена на мои откровенные шалости. И меня ловят с поличным, откидывая одеяло к ногам. Его карие глаза прожигают во мне дыру. Я не останавливаюсь, а нарочно извожу всем своим видом, горячим дыханием и слюной, слизывая ее с возбужденного мною члена.

— Я тебя разбудила? Обещай, что простишь, свою ненормальную подружку. — улыбаюсь и снова возвращаюсь к желанному занятию.

— Это чертовски приятное пробуждение, детка. — хрипит Эйден и его ладони зарываются в мои волосы.

— Тогда держись.

Я делаю все, чтобы добиться желаемого эффекта. Чувствую, как сжался его кулак, комкая пушистые пряди. Ещё немного и он будет мой.

— Бл@ть, Эштон, ты сводишь меня с ума!

Эйден начинает двигать тазом.

Несколько ловких, нежных движений и он готов взорваться прямо здесь и сейчас. Я незаметно улыбаюсь, а потом, вместо того, чтобы довести его влажным языком, сажусь верхом, словно на необъезженного жеребца. Не даю ему прикоснуться ко мне, удерживая руки на подушке. Я хочу ощутить эту власть. И мне удаётся. Мягкое тепло разливается внутри меня, и я тут же целую Эйдена в губы.

— Я готов продать душу дьяволу, если каждое утро буду наслаждаться видом твоего тела на своем члене. — шепчет парень у моего рта.

— Не нужно ничего продавать. Я так твоя, Эйден. Только, пока, на небольшом расстоянии. Но мне так хочется находиться с тобой рядом. И почему нельзя закрыться и не выходить несколько дней? — отвечаю, смотря прямо в глаза.

— Дней? Я, для начала, согласен на месяц заточения с тобой!

Эйден подминает меня под себя и осыпает мое лицо поцелуями.

— Думаю, Эдвард с Кларой нас не поймут, если мы привезём к ним Алана на месяц. — игриво улыбаюсь и таю от поцелуев.

— Кевин и Рейчел вообще не знают о существовании внука, которому уже пять лет. — Эйден нависает надо мной. — Мы должны поговорить с сыном. — твердо произносит он.

— Хорошо. Мы с ним поговорим. Доволен?

Нахмуриваю брови и не свожу с него глаз.

— Да, детка. Спасибо. Я люблю тебя. — клеймит меня жадным поцелуем.

— А я люблю тебя, больше. Теперь, мы можем поспать ещё пару часов?

Тяну на себя край одеяла. Эйден кидает взгляд на часы на прикроватной тумбочке.

— Думаю, у нас есть пара часиков до прихода миссис Грин.

Он устраивает меня удобнее на своей груди, и через пару минут до меня доносится его равномерное дыхание. Я проваливаюсь в сон следом за ним.

Отчего-то взгляд миссис Грин, отбрасывает меня на десятилетие назад, когда мама моей подружки, застала нас за просмотром запрещенного фильма. То же самое неловкое чувство появляется в груди.

— Доброе утро! — мило улыбается домработница, и я вижу Алана, уплетающего блинчики.

Эйден занял душ после меня и сейчас мы с сыном одни в просторной кухне. Женщина ставит передо мной тарелку, но мне совсем не хочется есть. Соглашаюсь только потому, что не хочу обидеть эту приятную рыжеволосую толстушку. Отправляю в рот пару кусочков теплых блинчиков и дожидаюсь Алана в коридоре перед зеркалом. Одного взгляда на меня достаточно, чтобы понять, чем я занималась ночью. Эйден появляется позади меня и, пробегается руками по моим бедрам, стискивает грудь в своих больших ладонях.

— Мы увидимся вечером? — спрашивает он.

— Не знаю. — целую в покрытую щетиной щеку.

— Подумай хорошо, детка. — берет за подбородок и напоминает о себе продолжительным поцелуем.

Я отпихиваю Эйдена задницей, когда к нам надвигается Алан.

— Мне понравилось у тебя ночевать. Но было бы круче, если бы не эти ужасные обои!

— Это не проблема. Можем их переклеить? — Эйден присаживается на корточки перед ребенком.

— Правда? И кто там будет жить?

— Ты, когда тебе надоест мама или захочешь снова обыграть меня в приставку. — парень лукаво подмигивает мальчишке.

— Вау! Класс! Спасибо! — Алан обнимает Эйдена и, позвав Бакси, несется на улицу.

Я улыбаюсь и подхожу к двери.

— Я тебя люблю. — шепчу, чтоб никто не слышал и коротким поцелуем оставляю в прошлом свое пребывание в этом доме.

Неуравновешенность Нанду стоила мне двух сотен долларов и получасового объяснения с Эльзой. Женщина так обозлилась на бразильского кретина, что пока, в доме велась масштабная уборка, она вышла погулять с Аланом и собакой на пляже. Мне же, срочно нужно ехать на работу. Два выходных дня, могут завершиться крахом карьеры.