Почему-то вчера с Арландо я не чувствовала себя на столько ужасно.

Долгое отсутствие может быть расценено не правильно, но мне пора бежать отсюда вообще, пока не наделала глупостей. А вместо этого, ноги меня несут снова к Захару. Я отодвигаюсь на безопасное расстояние, стараясь на него не смотреть.

— Я что-то не так сделал?

— С чего ты так решил? — уточнила я.

— Ты убежала слишком быстро, — а я-то думала, что он не заметил. — Извини, я забыл как ухаживать за девушками.

— Так может сказать только женатый человек, — усмехнулась я, и побоялась, что смешок может показаться слишком нервный или ответ он даст положительный, даже если кольца на его безымянном пальце не наблюдалось.

— Не только, но хвастать не в моих правилах, — пожал он плечами.

— Ага, из этого следует вывод, что ты производишь только впечатление, а дальше женщины делают все за тебя.

— Что-то в этом роде. С тобой это не "прокатило", поэтому мне стало интересно, что ты за фрукт такой, — он чуть улыбался, разглядывая меня очень внимательно.

— Кисло-горько-сладкий.

— С приятным запахом, аппетитной наружности, и вкус мне кажется, должен быть потрясающий, — от этого хрипловатого спокойного голоса хотелось стонать. Боже, он ведь не пытался соблазнить меня, он не пытался заинтриговать, а я готова была ему отдаться прямо на этом столе. Пришлось быстро переводить тему совсем в другое русло.

За ужином я узнала, что Захар живет в Питере, что когда-то работал в ГУВД, сейчас осваивает себя в другом мире. Работает начальником безопасности в одной крупной компании, увлекается авто и мотоспортом, при чем не просто как болельщик, а как спортсмен, не единожды участвовавший в небольших ралли. В Италию приехал по просьбе родителей, которые сейчас живут в ЮАР. У его отца здесь какая-то научная конференция, и это был единственный шанс, чтобы, не добираясь на другой континент, встретиться с ними.

— А я почему-то решила, что ты маменькин сынок, — поделилась я.

— Наверное, не вступать в спор с ней, принимать все ее безумные идеи, молча и соглашаться во всем, даже если потом делаешь по — своему, может подойти к этому определению, — заключил он. — Мы слишком редко видимся, чтобы я вел себя по хамски.

— Нет, — не согласилась я — это просто дань уважения к женщине, которая тебя родила и воспитала. Как на счет ночного купания?

А ведь хотела же сбежать еще недавно. Мы спустились к пляжу, где я позволила себе снять обувь. Песок был теплый, приятно ласкал ступни, которые утопали в нем. Море очень легко шелестело, призывно маня в свои остывающие объятья.

Мы расположились на пустынном пляже, просто сидели, смотря вдаль, где на горизонте уже остывала розовая полоска неба, скрываясь в наступающих сумерках. Прогулка по косой бухте пляжа тоже была долгой, я специально увела Захара поближе к своему дому, чтобы сбежать при первом же желании, которое все еще никак не возникало. Не демонстрировать же Арландо, что меня провожает какой-то мужик.

Я поднялась с места, стянула с себя блузку, расстегнула юбку, которая осталась лежать на песке, направилась в объятья пролива. Как хорошо, что нижнее белье сегодня надела приличное. Как только моей разгоряченной кожи коснулась прохладная вода, как только я закрыла глаза от удовольствия, я ощутила ЕГО. Захар стоял близко, я чувствовала это на физическом и энергетическом уровне. От него исходил жар, его запах сводил с ума, щекоча мое обоняние и воображение.

— Не стой так далеко, — выдохнула я.

Да, это было приглашение. Послезавтра он возвращается домой, и возможно мы больше никогда не увидимся с его бешенным графиком работы и увлечений. И пусть потом я буду жалеть, но лучше я буду горевать о содеянном, чем о том, что не сделала. И пусть прикосновение его кожи к моей останется в памяти ярким зигзагом. Пусть горячие ощущения его губ на моей шее, груди, ключицах, плечах останутся на мне, как подаренная им вещь. Эти эмоции вспышкой остались в моем сознании. Я наслаждалась. А как по-другому объяснить мои громкие стоны, мои нетерпеливые движения, когда я даже лифчик не смогла расстегнуть. Захар вытащил меня из воды на руках, уложил на песок, где мы несколько минут назад сидели, не подозревая, что он окажется свидетелем этого безумства. Я не сопротивлялась, я отдавалась ему вся, двигаясь в такт, ловила его ритм и вопила, как заведенная, от удовольствия и оргазма.

— Считай, я одна из тех дур, что делают все шаги к сближению за тебя, — я лежала спиной к нему, положив голову на мощное предплечье, а пальцами чертила узоры на его ладони. Почему-то стало грустно. Ведь он практически ничего не сделал, а я с таким рвением отдалась ему. Он ведь даже комплименты не говорил, он не соблазнял меня…Хм, он просто был самим собой, настоящим.

— Это не правда, — он поцеловал меня в макушку. — Я видел твое внутреннее сопротивление, но видимо, это была судьба еще раз встретиться.

— Ты веришь в судьбу? — удивилась, поворачиваясь к нему лицом.

— Верю. Когда-нибудь расскажу тебе почему, — улыбнулся он.

— А то сейчас мешает?

— У нас слишком мало времени, чтобы тратить его на разговоры. Я никогда не думал, что его может быть так мало. Скоро рассвет, ты растворишься в этом городе, в своей жизни, а я…я буду тосковать.

— Забыла тебе сообщить, что у меня выходной, — улыбнулась я. — И если ты хочешь продлить эту ночь, то можно просто задернуть окна и не открывать их до завтрашнего утра.

Под моими пальцами, что продолжали бродить теперь уже по его груди, несколько раз попадалось что-то вроде шрамов.

— Тогда мы так и сделаем, — улыбнулся Захар, увлекая меня на себя.

Длинная челка, которая давно уже отросла, все время спадала на глаза. Зря я сегодня распустила волосы. Да и повода для этого, собственно, не было. Хм. Теперь мне нужен повод. Да, нужен, нужен повод для радости. Продолжить писать картину, которую я начала еще несколько недель назад? Нет, нет ни сил, ни желания. Он все из меня выжал и улетел… И почему так тоскливо? Почему что-то душит там внутри и не дает вздохнуть нормально?

На губах все еще горят его поцелуи, они немного припухли и покраснели. А кожа до сих пор пахнет им. Боже, за что мне это наказание? Неужели я не могу не влюбляться в тех мужчин, с которыми сплю? С Генкой я встречалась три года, с Вовой — два с половиной, с Тимофеем встречалась год и в браке почти три года, поэтому привыкла, если секс, то обязательно с продолжительностью на несколько лет. А тут полтора суток, всего лишь тридцать три часа и все, я еду на такси домой, храня в душе обиду, причем сама не знаю на что или на кого, и все еще свежие ощущения его прикосновений.

— Поехали со мной, — предложил он сегодня рано утром.

— Как-то ты слишком быстро решился на такой отчаянный шаг, — улыбнулась я, восприняв это как шутку.

— Я решил это давно, — пожал он широкими плечами.

— Когда, Захар? Мы с тобой едва знакомы, — почти застонала я. — Это безумие, если ты говоришь серьезно.

— Возможно, — заключил он, приподнимаясь надо мной на локтях. — Я просто хочу, чтобы ты поехала со мной, вот и все.

— Я не могу, — выдохнула я тяжело. Вот так, внезапно принять решение на предложение, которое как снег на голову «бухается» прямо в руки. — Я пока не могу вернуться назад, мне это сделать тяжело.

— Я не знаю, что у тебя произошло, кто виновен в твоем бегстве, но я сумею тебя защитить.

— Не уговаривай, не надо. Мне и так нелегко, а тут ты со своими безумными идеями. Нужно просто представить, что это был легкий курортный роман, — огласила я окончательный вердикт. Только кого я успокаивала, его или себя, я так и не решила.

— Может ты и права. Я все усложняю, — согласился Захар, а до боли в груди хотелось, чтобы он спорил. Да, я бы не согласилась. Но быть нужной такому мужчине, это уже событие мирового масштаба. Я понимала, что до него я не знала, что такое близость с мужчиной, и признаюсь честно, не надеялась, что после найду кого-то лучше.