Подняв все паруса и ускорив ход, три корабля неслись на помощь американцу, разрезая тонкими форштевнями голубые волны.

Матросы «Волшебницы» приветствовали их появление громовым «ура», а в воздух полетели разноцветные колпаки.

Тем временем оба англичанина прекратили бой, соединились у рифов Фаноса и, успокоившись, что их не будут преследовать в этом опасном проходе, медленно исчезли в утреннем тумане, не без того, чтобы получить последний и довольно неприятный залп с брига.

Марианна с недоумением следила за их бегством. Все произошло так быстро… слишком быстро! Этот бой, закончившийся после нескольких залпов, эти корабли, появлявшиеся один за другим, словно каждый островок укрывал их, все это было достаточно странным, загадочным! И к тому же остался открытым вопрос: как англичане узнали о ее присутствии на борту американского брига, особенно о тайном поручении, возложенном на нее Наполеоном? Так мало людей было в курсе этого дела! И всем им можно полностью доверять, ибо ими были — кроме самого Наполеона и Марианны — Арриги, Бениелли и Жоливаль. Каждый из них вне всяких подозрений, откуда же просочились сведения?

Тем временем Язон осматривал свой корабль. Повреждения оказались довольно значительными и требовали ремонта на берегу.

Несколько раненых лежали на палубе, и Джон Лейтон уже занимался ими. Проходя мимо молодой женщины, преклонившей колени перед юным матросом, задетым в плечо разрывом картечи, корсар на мгновение нагнулся, чтобы осмотреть рану.

— Невелика беда, парень! На море все заживает быстро. Доктор Лейтон сейчас займется тобой.

— У нас есть… погибшие? — спросила Марианна, которая, стараясь остановить кровотечение своим платком. Не подняла глаз, но ощутила на себе его давящий взгляд.

— Нет. Ни одного! Это удача! Однако я хотел бы узнать, какой негодяй донес на вас… или же вы сами неосторожно проболтались, моя дорогая княгиня?..

— Я? Проболталась?.. Вы сошли с ума! Напоминаю вам, что император не привык доверять людям, которые бросают слова на ветер!..

— Тогда я допускаю только один источник.

— Какой?

— Ваш муж! Вы убежали от него, и он донес англичанам, чтобы вернуть вас. В определенном смысле я понимаю его; я был бы способен сделать что-нибудь аналогичное этому, чтобы воспрепятствовать вам поехать в эту проклятую страну!

— Это невозможно!

— Почему?

— Потому; что князь…

Внезапно отдав себе отчет в том; что она собирается сказать, Марианна запнулась, покраснела, затем, отвернувшись и снова склонившись к раненому, закончила:

— ..не способен на такую подлость! Он дворянин!

— Ах вот как, а я, значит, скотина, не так ли? — съязвил Язон. — Ну хорошо, оставим предположения! Теперь, если вы позволите, я пойду встретить наших спасителей и сообщить им, что мы сделаем остановку в Корфу, чтобы исправить повреждения.

— Повреждения серьезные?

— Нет, но их все равно надо исправить. Никогда нельзя быть уверенным: между этим местом и Константинополем мы, безусловно, встретим один или два корабля моего друга Георга!

Чуть позже капитан 1 ранга Мойфор, командир эскадры; ступил на палубу брига под приветственные свистки боцмана и был встречен Язоном, уже успевшим привести в порядок свой костюм.

Из нескольких учтивых и немногословных фраз он узнал, что американский корабль не понес серьезных повреждений и человеческих жертв, и пригласил корсара следовать за ним в Корфу, где ремонт не составит труда. В ответ он выслушал благодарность Язона за его вмешательство, такое же стремительное, как и неожиданное.

— Само небо послало вас, сударь! Без вашей помощи вряд ли мы выбрались бы из этой западни.

— Небо здесь ни при чем. Мы были извещены о проходе вашего судна через Отрантский канал, и мы должны были проследить, чтобы этот проход прошел без инцидентов. Английские крейсеры всегда настороже.

— Вы были предупреждены? Но кем?

— Специальный гонец графа Марескальчи, министра внешних сношений королевства Италии, находящийся в настоящее время в Венеции, поставил нас в известность о присутствии на борту американского корабля знатной итальянской дамы, княгини Сант'Анна, личного друга его величества императора и короля. Мы должны были вас встретить и проводить до конца Цитерского канала, обеспечив вам, таким образом, выход в турецкие территориальные воды. Вы, может быть, не знаете, но угрожающая вам опасность — двойная.

— Двойная? Кроме английской базы в Санта-Мора, которую нам необходимо так или иначе обогнуть?..

Монфор выпрямился. Ему придется сказать о вещах, неприятных его национальной гордости.

— Вы, может быть, не знаете, но англичане удерживают также Кефалонию, Итаку, Занту и Цитеру. Мы не имеем достаточно сил, чтобы защитить все Ионические острова, которые Россия уступила нам по Тильзитскому договору. — Но, кроме англичан, мы должны опасаться флотилий паши из Морэ.

Язон рассмеялся.

— Я надеюсь, что у меня достаточно мощный огонь, чтобы выступить против рыбачьих лодок!

— Не смейтесь, сударь. Вали-паша — сын грозного властителя Эпира, Али-Тебелина, паши Янины, человека могущественного, коварного и хитрого, о котором мы никогда не знаем, то ли он за нас, то ли против, и который незаметно кроит свою империю за спиной у турок. Для него княгиня была бы лакомым кусочком, а если она к тому же отличается и красотой…

Движением руки Язон попросил подойти Марианну, которая, спрятавшись за Жоливалем и Гракхом, наблюдала за прибытием командира эскадры.

— Вот княгиня! Позвольте, сударыня, представить вам капитана 1 ранга Монфора, которому мы обязаны если не жизнью, то по меньшей мере свободой.

— Опасность еще очень велика, хотя и не она меня тревожит, — сказал тот, кланяясь молодой женщине. — Никакой выкуп не сможет вызволить мадам от Али!

— Благодарю за любезность, капитан, но этот паша — турок, я думаю… а я кузина султанши-валиде. Он не посмеет…

— Он не турок, а эпирот, сударыня, и он лучшим образом посмеет, ибо он поступает на этой земле как независимый владыка, который не знает других законов, кроме своих! Что касается флотилий его сына, не относитесь к ним с пренебрежением, сударь, они укомплектованы сущими демонами, которые, если идут на абордаж, а они это делают легко благодаря их мелким суденышкам, без труда избегающим пушечный огонь, то сметают все, и ваш экипаж вряд ли смог бы удержать их. Так что согласитесь с нашей помощью… если только рабство не привлекает вас?..

Два часа спустя, предшествуемая «Полиной»и эскортируемая двумя другими кораблями, «Волшебница моря» вошла в северный канал Корфу, узкий проход между диким берегом Эпира и большим зеленым островом, который увенчивала в его северо-восточной части залитая солнцем громада горы Пантократор. К концу дня все четыре корабля вошли в порт и стали на якорь под сенью крепости Веччиа, старой венецианской цитадели, превращенной французами в мощный укрепленный лагерь.

Стоя на полуюте между Язоном и Жоливалем, Марианна в свежем платье лимонного цвета и шляпе из итальянской соломки, украшенной полевыми цветами, смотрела на приближающийся остров Навсикаи.

С обнаженной головой, затянутый в свой лучший синий костюм, в белоснежной рубашке, подчеркивавшей его кожу цвета медового пряника, Язон с заложенными за спину руками переживал приступ плохого настроения, заметно ухудшившегося, когда он убедился, что Наполеон не предоставил ему выбора: хочет он этого или нет, он вынужден сопровождать Марианну в Константинополь. И когда с полным нежности и надежды взглядом она прошептала:

— Теперь ты видишь, что я бессильна! Император знает, какие меры нужно предпринять, от него легко не избавишься!..

Он проворчал сквозь зубы:

— Так! Когда действительно хочешь!.. И ты посмеешь сказать, что желала этого?

— От всей души!.. После того как исполню свою миссию!

— Ты упрямей корсиканского мула!..

Его тон был еще агрессивным, но все-таки надежда вернулась в сердце Марианны. Она знала, что Язон слишком порядочен в отношении себя и других, чтобы не смириться с неизбежным! Стоит Марианне уступить внешним силам, как он сможет заставить замолчать свою мужскую гордость и вернуться к ней, не теряя лица в своих собственных глазах. К тому же, когда рука молодой женщины нежно прикоснулась к его руке, он не убрал ее.