Значительно сложнее обстояло дело с обеспечением войск горючим. Совершенно неожиданно оно заняло основное место в общем объеме подвоза материальных средств. Конечно, штабы тыла и служба снабжения горючим при планировании предусматривали повышенный по сравнению с западными районами расход горюче-смазочных материалов. Армии были усилены фронтовым наливным автотранспортом и емкостями, созданы подвижные отделения армейских складов горючего, часть бортовых автомобилей оборудована бочками и бидонами. Однако полностью все климатические и географические особенности учтены не были, в результате чего уже в первые дни операции наблюдался очень большой перерасход горючего. Достаточно сказать, что автомашины ЗИС-5 в среднем расходовали около 0,75 заправки на 100 км пути. Потребность в горючем резко возросла, а запасы его в силу перерасхода снизились. Фронтовой и армейский транспорт отставал и своевременно подавать горючее был не в состоянии.

В отдельные дни операции положение с обеспечением войск горючим становилось критическим. Уже на третий день в частях 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта почти не осталось дизельного топлива, а впереди на их пути лежала серьезная преграда — горный хребет Большой Хинган. 46-я гвардейская танковая бригада этой армии в середине августа из-за недостатка горючего продолжала наступление всего лишь 18 танками, а 30-я механизированная бригада — 7 танками и двумя ротами мотопехоты. Горючее для этих танков и автомобилей сливалось со всех остальных машин⁵⁰⁰.

В связи с большими трудностями в подвозе горючего доставка его войскам по решению командующего фронтом была организована воздушным транспортом. Подача горючего транспортной авиацией при планировании операции не предусматривалась, и служба снабжения горючим оказалась не подготовленной к этому мероприятию. На фронтовых складах горючее не было залито в бочкотару, которой к тому же недоставало, и самолеты в пунктах посадки (Ютото, Лубей) вынуждены были ожидать ее возвращения после заправки танков. Пробовали подгонять танки к самолетам и перекачивать горючее непосредственно в баки боевых машин, но при этом разрушались посадочные площадки. Поэтому приходилось бочки с горючим перегружать с самолетов на автотранспорт, подвозить к месту заправки танков и затем возвращать тару. А самолеты в это время простаивали.

Однако, несмотря на все трудности, органы тыла и командование 12-й воздушной армии Забайкальского фронта в целом успешно справились с этой задачей. С 11 по 16 августа войскам 6-й гвардейской танковой армии ежесуточно доставлялось от 78 до 178 т горючего — примерно столько же, сколько и автомобильным транспортом. Всего в ходе операции воздушный транспорт подал войскам Забайкальского фронта 3,3 тыс. т снабженческих грузов, из них 2456 т горючего⁵⁰¹. Доставка горючего по воздуху имела место и на других фронтах, но в значительно меньших размерах.

В связи с большим расходом горючего запасов отдельных его сортов, созданных в подготовительный период во фронтах, оказалось недостаточно. Это вынудило Ставку Верховного Главнокомандования разбронировать значительную часть госрезервов, находящихся в Забайкалье и на Дальнем Востоке.

Снабжение войск продовольствием и фуражом осуществлялось в основном за счет трофеев. Всего за операцию войска трех фронтов захватили у противника свыше 406,6 тыс. т зернопродуктов, около 6,5 тыс. т мясопродуктов, 94 тыс. т соевых бобов, 32,6 тыс. т сена и много другого продовольствия, которое после тщательной проверки на доброкачественность использовалось войсками⁵⁰².

При необходимости продовольствие подвозилось автомобильным, водным, а в отдельных случаях и воздушным транспортом. Так, для войск 39-й армии Забайкальского фронта воздушным транспортом были срочно доставлены мясные консервы. При этом на фронтовом складе в Чите заблаговременно было подготовлено 100 тыс. суточных дач сухарей, сала, сахара, чая и соли для срочной доставки наступавшим войскам самолетами.

Большие трудности в ходе операции возникали с обеспечением войск печеным хлебом. Дивизионные хлебопекарни в некоторых соединениях отстали от наступавших частей. Выпечку же хлеба в местных хлебопекарнях не всегда было можно организовать, так как они имелись только в крупных городах. Хлеб нередко приходилось заменять галетами, сухарями, крупой, а иногда мясом и овощами.

Удовлетворение потребностей войск фронтов в муке и мясе в некоторых случаях затруднялось в результате недостаточных местных ресурсов пшеницы и неравномерного размещения поголовья крупного рогатого скота, свиней и птицы в тыловых районах армий и фронтов, а также вследствие саботажа продажи этой сельскохозяйственной продукции крупными китайскими землевладельцами и купцами нашим заготовительным органам. Трудности с заготовками продовольствия и фуража из местных средств возникали также из-за того, что органы продовольственной службы фронтов не имели местных денежных знаков и не был разработан порядок оплаты сельскохозяйственной продукции. В дальнейшем советским военным командованием на Дальнем Востоке по договоренности с правительствами Китая и Северной Кореи стали выпускаться специальные денежные знаки, выраженные в маньчжурских юанях (гоби) и корейских вонах. С выпуском этих денег и после проведения разъяснительной работы среди китайского населения на месте можно было заготовлять почти все виды сельскохозяйственной продукции.

Использование трофейной и местной крупы из гаоляна и чумизы для питания осложнялось тем, что личный состав Советской Армии не привык употреблять ее в пищу, а приготовление из нее соответствующих блюд требовало от армейских поваров определенных навыков и значительного времени. Гаолян (маньчжурское просо) отличается несколько горьковатым вкусом. В основном он использовался на корм лошадям. Солдаты охотно употребляли в пищу чумизу, которая по праву считается ценной продовольственной культурой. Из нее изготовляли крупу, а в отдельных случаях и муку.

В ходе Дальневосточной кампании, как и в подготовительный период, исключительно важное значение имело обеспечение войск водой, особенно Забайкальского фронта, действовавшего на огромном пространстве полупустынной и пустынной местности. Участники боев вспоминают о продвижении к Большому Хингану: «С каждым часом путь становился все труднее. Солнце нещадно палит. Во рту пересыхает. Через пять — десять минут тянет пить, а воды очень мало. И солдаты берегут каждую каплю, шагая по нескольку километров без глотка этой живительной влаги»⁵⁰³.

Изыскание и оборудование водоисточников, организация и осуществление водоснабжения войск с началом и в ходе операции потребовали от инженерных войск и органов тыла колоссальных усилий. Основная тяжесть легла на специально сформированные в армиях (главным образом из инженерных войск) нештатные команды, которые вели разведку водоисточников, приводили в порядок естественные источники, отрывали новые и ремонтировали старые шахтные колодцы в полосе наступления. Им были приданы гидротехнические подразделения со средствами разведки и оборудования водоисточников.

Особенно трудно, вплоть до завершения операции, решался вопрос хранения питьевой и технической воды, своевременного подвоза ее стремительно наступавшим войскам. Ввиду острого недостатка тары для хранения и подвоза воды приходилось использовать железные и деревянные бочки, бидоны, кадки и т.д. Эту тару надо было хорошо очистить, продезинфицировать, проверить на пригодность ее использования и своевременно подать к пунктам водоснабжения войск. Плохое состояние дорог приводило к большим потерям воды в ходе ее транспортировки. Не случайно, в течение всей операции командование фронтов, армий и соединений, органы тыла рассматривали снабжение войск водой как одну из главных задач в общей системе тылового обеспечения.