РУСЛАНА

— Вышли все вон.

Его угрожающий рык, слышу сквозь разбитого и оглушённого подсознания. Иссушенная изнутри морально и эмоционально, выжитая Максимилианом, не могла сосредоточиться на всём происходящем в целом. У меня было чёткое ощущение того, что меня разрывают на мельчайшие детали этого эфемерного мира. Я не помню, как мы остались наедине и не имею представления искренне, почему Игорь, опустив голову, вышел со всеми вместе. Оставшись с ним в комнате отеля, один на один, инстинктом сохранения я сжимаюсь от страха перед этим человеком. Нет, я не боюсь, что он меня убьёт или пустит по кругу, я также не боялась, что он причинит какой-либо мне вред, нет. Отнюдь, я испытываю стойкое чувство безопасности в его обществе, ну или до тех пор пока он исполняет свою часть договора.

Увидела его широкий силуэт в дверях и испытала мазохистское удовольствие, какая предстала перед ним картинка. И уж тем более упивалась, как потемнела синева ледяного океана в прищуренных глазах. А это мягко говоря, нехороший знак для меня. Казалось прошла целая вечность, как нас оставила его охрана. Но прошли, лишь вымотавшие меня ожиданием, секунды. Так он давил на мою раскуроченную нервную систему. Сдвинуться с места, где я стояла, так и не смогла. Моё тело будто одеревенело, не слушалось меня. Я чувствую на своём затылке дыхание этого монстра, чудовища, который в эгоистичной манере решил унизить женщину, оказавшаяся пешкой в алчности и подлости такого же мудака, как он. Я сжалась от реакции своего тела, помнящие унизительные и в то же время упоительные ласки этого подонка.

— Какого хуя, этот членосос лапал тебя своими граблями? Шаболды выродок не заслужил даже грязи из-под твоих ногтей. — спокойно и впервые без высокомерия начал диалог мужчина, лаская слух бархатным голосом. От непривычности такого тона, она мимо ушей пропустила первую часть разговора. И с тем же каждым произнесенным слова ловлю очередную пустоту, вакуум. Прокашлявшись, он все же продолжил:

— Наш договор в силе, Руслана. Я, как и обещал, обеспечу безопасность тебе, твоей сестре. А ещё на твоему счету лежат деньги. Там хватит на безбедную жизнь тебе и…детям.

Мои внутренности ошпарило кипятком. Да, как он смеет? Лучше бы он заткнулся и молчал. Потому что после услышанного и прожившей свой личный апокалипсис в зеркальной комнате, мой барьер дал трещину.

— Думаешь, есть деньги и тебе всё можно? Считаешь, что можно похищать, унижать людей. А потом взять для своего извращенного мозга трахать сутками напролёт. — выплевываю все, смотря на оживлённый город. Смотреть в глаза своему палачу во всех смыслах этого значения, не смогла бы.

— Но тебе и этого не хватило. Какой же ты гад, Градский. Так ты решил мне денег заплатить за мои горизонтальные услуги. — кричу от бессилия.

Волна реальности, как снежный ком с горы накатывается на меня. Всё давно трясёт, как в лихорадке. Но остановиться больше не могла. Держать внутри себя невозможно больно.

— Так и этого мало показалось. Ты-настоящий урод! Ты это вообще понимаешь? Снять на камеру секс и показать всё на всеобщее обозрение, так может сделать только отбитый на голову ублюдок. — обжигающий ком сдавливает горло.

Дышать становится тяжелее. Максим хватает меня за плечи и резко разворачивает к себе. Грубо берет пальцами мой подбородок и приподнимает к своему красивому лицу. Испепеляющий тёмный взгляд и быстро дышащие крылья ноздрей Максимилиана свидетельствуют о том, что заданный им тон разговора перетекает не в то русло.

— Следи за речью. — рычит в лицо.

— А то что? Что сделаешь в следующий раз?

Ледяной холод в зрачках замерзает и тысячи игл вонзается кожный покров маленькую пору. Противоречивые чувства изъедают подкорку сознания, что не нужно молчать. Орать, кричать, бросить вызов. Что угодно, но только не молчать, чтобы выиграть хотя бы этот бой.

— Руслана, к чему эти претензии? Да, признаю где-то перегнул палку. За это приношу свои извинения. А в остальном не смей всё сваливать на меня. Мы трахались очень много и все всегда было по обоюдному согласию.

Сейчас, если бы мне дали по голове молотом, я бы и половину той боли не ощутила от того, что он мне говорил.

— У тебя всегда был выбор. Как и в подвале, когда я держал тебя. Так и в зеркалке, ты могла мне сказать своё фирменное "нет!". Остановить. Но ты мне шире раздвигала ноги и отдавалась с блядким рвением. — схватив крепким замком рук мои скулы, а из арктических глаз сочится ярость. Сгустившаяся энергия становится колючей от исходящих искр ненависти и ярости. И если прозвучит малейшее слово, все к чёртовой матери взорвётся.

— И я помню каждый твой стон, каждый твой крик. И в памяти сидит твой осатанелый взгляд, когда ты кончала раз за разом на моём члене.

Отпускает также резко, как и взял до этого. Отступает на шаг назад. Берет в руки телефон, оживший секундой ранее. Быстро проходится глазами по дисплею.

— Так что, обойдёмся без демагогий о нравственности и потери твоего достоинства, что к тебе никак не относится. И деньги никак не относятся к тому, что было между нами. Твой ебаный муж всё просрал, в том числе, вашу квартиру. — с издевкой продолжает бить по слабым точкам.

Садиться в кресло напротив меня. Я закрываю лицо двумя руками, господи, за что? Вроде всегда старалась жить правильно, без подлости и обмана. Нет, нет, не выдержу. Больше не выдержу. Какой-то страшный сон.

— Лана, малыш, я…. — почувствовала его приближение. Ожог от его рук на моих запястьях заставляет меня открыть веки и отскочить.

— Не смей, не трогай меня.

Максим поднял руки наверх, демонстрируя капитуляцию.

— Хорошо.

Разворачивается спиной ко мне, вышагивая широким шагом к дверям. Захлопнув дверью оглушающим грохотом.

Я остаюсь одна в звенящей тишине на руинах своей жизни.

Прохожу в ванну. Открываю холодный кран и промываю лицо. И вроде, становится дышать легче. Сколько времени прошло с момента моего похищения: неделя, месяц. И ничего не осталось от прошлой жизни, ничего.

Который раз за сегодня слышится грохот с летающих с петель дверь. В отражение зеркала видит плотно сжатые губы, хищное выражение лица и исходившее от него тяжёлый взгляд. Выдержать зрительный контакт удаётся с трудом, держусь за мрамор раковины. Иначе бы свалилась от переполняющих эмоций. Максимилиан идет очень медленно, но дышит рвано и подходит слишком близко, двумя пальцами расстегивает пуговицу джинсов.

— Слушай меня внимательно, Лана. Если всё отмотать назад, признаюсь честно. Я бы не поступил иначе. — двумя пальцами тянет вниз за молнию. Всё сделал также. Кроме одного. — хрипло шепчет мужчина.

— Из зеркальной комнаты я бы тебя не выпустил. А трахал и трахал, чтобы ты даже бога забыла. Просовывает руки в ткань и находит то, что уже горит от слов этого животного. Моё тело откликается на грязные слова и Максим с удовольствием это отмечает. Похоже я окончательно схожу с ума.

— А если ещё раз, ты позволишь кому-то прикоснуться к тебе пальцем. Я обещаю тебе, твоя невероятная задница больше не будет целкой. — рокот Максима ложится обещанием. Указательный палец скользит в узкое лоно, а большой сосредотачивается на эрогенной точке.

Боже, какая я жалкая. Я словно онемела. Моя воля отключилась или была вне зоны действия, не подается разуму, то как его опять хотела. Налетел на рот с особым остервенением, выпивает мою энергию, высасывает любую возможность на оборону от циничного, расчётливого ублюдка. Через несколько секунд нашего поцелуя, подчинения мое тело было готово к фееричному финалу, освобождению хотя бы временного от Максимилиана. Однако прервав наш поцелуй и вытащив палец из меня, остолбеневшая от его выходки, и от того что теперь у меня не будет "выхода", готова была взять пистолет и застрелить наглую рожу. Каков же козёл, а.

— В очередной раз решил унизить меня? Показать моё место? — от перенапряжения и изнеможения душевного и физического не соображала от слова совсем. И только поэтому унизительно для самой себя спрашивала его.