— Почему я не умерла? — нахмурилась она. — Я не должна была проснуться.

— Веда Гейсара помогла, — Рей тоже привстал. — Я тогда даже не знал, что ты живешь в ее доме, просто это был первый человек, пришедший на ум, когда я понял, что именно ты сделала. Кстати, она очень зла на тебя за такой поступок. Но ты еще сама убедишься, ведь она сейчас с нами. Вместе с Чезанной и этим чудиком Этрином. Веде пришлось потратить очень много сил, чтобы вернуть тебя. И то мы не остались уверены… Ты шесть дней не приходила в себя.

Она почувствовала дурноту и снова привалилась к груди монойца.

— Тебе нужно поесть. Я сейчас принесу, — он начал вставать, но Мира обхватила его внезапно ставшей крепкой рукой. И где только силы взялись?

— Стой, не уходи, пожалуйста…

— Я всего на несколько мгновений, ты и не заметишь.

— Пожалуйста, даже на несколько мгновений! Не уходи!

Он устроился удобнее и захватил ее в кольцо рук.

— Хорошо, я никуда не уйду.

— Я только еще немного… — северянка зевнула, прикрывая глаза. — Немного посплю…

Уже погружалась в сон, он слышала его еле слышный шепот, который исцеляющим бальзамом лился в каждую душевную рану, на этот раз исцеляя их полностью:

— Прости, что я был таким дураком. Прости, что так долго ждал. Что не защитил. Прости, что так долго думал. Прости что отпустил, когда было уже поздно. Я знаю, что многое уже не исправишь, но теперь все будет по-другому. Бог или боги — неважно — дали мне второй шанс, и я его не упущу.

Обиды больше не осталось. Она простила его. Простила давно.

Мира не знала, происходило ли это на самом деле. Но когда снова открыла глаза, обнаружила себя все в той же не очень широкой кровати, но Рея уже не было. Горечь захватила все ее существо. Она боялась, что он только привиделся ей. Лишь приснился. Аккуратно спустила ноги на пол. Комната странным образом покачивалась. Где же она?

Мирослава взяла горевший светильник и подняла его выше, чтобы разглядеть обстановку. Вокруг — какие-то сундуки. Она напрягла лоб, что-то вспоминая, и пришла к выводу, что находится в море. Она на какой-то ладье.

Первым делом северянка схватила чашу с водой, которая стояла на маленьком столике рядом со светильником, и сделала несколько жадных глотков. Живительная влага заскользила по горлу, наполняя живот. Ничего вкуснее в жизни не пробовала! Это придало силы. Она поднялась, обнаружив себя в длинной белой рубахе. Накинула сверху теплый халат, который лежал на сундуке возле кровати, и босыми ногами пошлепала к двери.

Открыла, шатаясь вышла в узкий и темный коридорчик. Наткнулась на лестницу. Держась за перила, с трудом поднялась. В глаза резко ударили солнечные лучи. Свет оглушил ее, ослепил, ошеломил. Мира застыла зажмурившись. Здесь хорошо пахло — свежим соленым морем. Она глубоко вдохнула.

И услышала приближающиеся шаги. Не успела раскрыть глаза, как Рей заключил ее в объятия. Значит, не показалось. Значит, он действительно был с ней! Он подхватил ее на руки. Мира расслабилась и благодарно улыбнулась.

— Зачем ты встала? — пробурчал мужчина. Он начал спускаться. Но Мира подняла голову и протестующе замычала.

— Я хочу почувствовать ветер!

Он повиновался и вынес ее на палубу, не выпуская из рук.

— Где мы? — спросила Мира, удивленно оглядываясь. Насколько хватало глаз, простиралось море. Заходящее солнце окрасило облака в розовый, оранжевый и золотой. От этого зрелища у Мирославы захватило дух.

— На нашей ладье, — тихо ответил Рей, прижимаясь горячими сухими губами к ее виску.

— И… куда мы направляемся?

Моноец улыбнулся — широко, искренне, так радостно, как никогда до этого.

— Куда ты захочешь. Мы свободны! Перед нами лежит весь мир и способствует попутный ветер.

Мира вгляделась в любимое лицо. И волна щемящей нежности затопила грудь. Ее Ветер смотрел прямо в сердце.