— Если гоблины появятся вновь, позовите меня.

Тёмная тень, его спина, была уже далеко от неё. Но его бесстрастный, механический голос с лёгкостью достиг её.

— Я убью их для вас.

— Ох…

Она рухнула на колени, словно силы покинули её. Её утончённая фигура сжалась, и всхлип сорвался с её губ; она не могла сдержать слёзы, что ручьём лились из её глаз.

Когда она в последний раз плакала сильнее, чем ей приходилось после очередного своего сна?

— Даже… Даже в моих… моих снах?

— Да.

— Ты… правда… Правда придёшь?..

— Да.

— Почему? — Её голос дрожал так сильно, что она и слова не могла произнести; это слово словно недоделанным соскользнуло с её рта.

Но он ответил ей крайне очевидно:

— Потому что я Убийца Гоблинов.

Тот, кто убивает маленьких дьяволов.

Тёмная тень, зовущаяся Убийцей Гоблинов, покинула её.

Ушла уничтожать гоблинов.

— Ох…

Дева Меча осознала что отчаянно скрестила руки на груди, обжимая свои плечи.

Слова эти не были безупречны или же особо подходящими.

Но она никогда даже представить себе не могла, что этот день наступит. Она представить себе не могла, что однажды ей вновь удастся испытать эти чувства. Ей казалось, что они навеки ускользнули от неё, но сейчас она крепко держалась за них.

Это было ничего.

Сломленная женщина поговорила со сломленным мужчиной. И ничего более.

Но теперь она осознала истинную природу тепла, что расцвело в её груди. Это была давно тлеющая искра, неожиданно ставшая бушующим пламенем. Возможно, это можно было сравнить с очагом, который можно было разделить с другим человеком: всё хорошо, никаких забот, спокойный сон.

Ни тревоги, ни страха.

Ни дрожания, ни хныкания по ночам, никаких пробуждений от криков, вызванных кошмаром.

Как же она тосковала по безмятежному ночному сну.

— Я… я… я…

Её голос стал выше, пока сама она всхлипывала и сопела.

Своими руками она отчаянно вытерла слёзы, что текли из её незрячих глаз.

И пока пронзающая радость била ключом из её сердца, она закричала:

— Моя любовь защитит тебя!..

И лишь одним богам было известно, достигли ли её слова его ушей или же нет.

Дождь кончился, но облака всё ещё загромождали небо.

Повозка стучала по прямой как стрела дороге, идущей по равнине от глуби страны к границе, с запада на восток.

Кто-то ехал туда торговать. Другие хотели повидать родню. Другие же — сбежать от своих родных.

Кто-то был первопроходцем. Некоторые двигались с печальными лицами, скорее всего они были изгнаны.

И как часто бывало с общими повозками, выражения радости и печали свободно смешивались в пространстве.

Среди всего этого можно было заметить несколько дружных пассажиров, которые, похоже, совсем недавно говорили о работе и вот уже закончили. Однако, никто и предположить не мог, с какого приключения возвращалась эта компания.

Хотя, это всё равно никого не волновало.

Убийство дракона могло бы быть интересным, но это были просто легенды, и никто даже и не подумывал о том, что на них мог напасть дракон.

Часто именно такой и была работа авантюриста.

— Мм… Аах! Это было весело!..

Высшая Эльфийка Лучница потянулась, отодвигаясь от багажа, на котором только что чуть ли не лежала, пытаясь размять свои затёкшие плечи. Её длинные уши радостно торчали, а лицо её было расслаблено.

Дворф Шаман, сидевший скрестив ноги и упиравшийся подбородком о ладони, раздражённо сказал:

— Даже в тот момент, когда гоблины навалились на тебя всей гурьбой, и ты плакала как дитя?

— Ну, мы же выиграли в той битве, верно? И вот мы здесь. Да и награду получили неплохую! — Она на глазок взвесила кожаный мешочек, что лежал у неё на ладони. Вес ему придавали до отвала набитые в нём золотые монеты.

Не то, чтобы награда особо волновала её. Это был просто приятный бонус.

— Должен признательствоваться, чувствую я погрызения совести за то зеркало Врат, — сказал Ящер Жрец, пока его хвост лежал на полу свёрнутым в кольцо. Он коснулся языком своего носа, листая какую-то тетрадь. Перед тем, как они утопили зеркало, он сделал столько записей о его уникальных свойствах, насколько ему хватило сил. — Но мы собрали ценную информативность, уничтожили ересь и совершили доблестноватые подвиги. Я более чем удовлетворибелен.

— Вы не услышите от меня ни одной жалобы, пока это золотишко может обеспечить меня хорошенькой пищей!

— Вы, дворфы — всегда думаете только своими животами.

— Ну, всё-таки, это самая бóльшая наша часть!

Словесная перепалка между лучницей и шаманом была как всегда оживлённой.

Рядом сидела Жрица и радостно наблюдала за ними.

«Всё кончено? Думаю…»

Ей было интересно, кто воспользовался Вратами и создал угрозу нашествия гоблинов… Но это была уже совсем другая история, никак не связанная с приключением, в которое ходила она вместе со всеми остальными.

— …

Она мельком отвела взгляд в сторону.

Он был там, слегка сжавшийся возле багажа и занавеси, всё ещё держал свой меч в руке и склонял к полу голову, до сих пор облачённую в шлем.

Вскоре после того, как повозка покинула водный город, он отошёл в объятья сна.

— ...Ох, что ж.

Жрица захихикала и достала из своей сумки небольшое одеяло.

Неужели ему станет больно, если он снимет свои шлем и броню хотя бы во время отдыха?

Она нежно накинула одеяло ему на плечи, после чего тихо села рядом с ним. Она сложила свои руки в маленькие кулачки и положила их на колени, вытягивая ровно свою спину и откладывая в сторону свой шумный посох.

И правда: это ведь был Убийца Гоблинов. Так что ничего нельзя было с этим поделать.

Пока гоблины оставались его врагами, он ни на единую секунду не снижал бдительности.

Вот почему она даже не пыталась спросить у него хоть что-нибудь. Когда он вернулся к ним, доложив о проделанной работе Деве Меча, он лишь сказал: — Готово.

И этого было достаточно. Теперь, когда всё кончилось, она могла дать ему отдохнуть.

— Ох?

Она заметила, что он держал ещё что-то помимо меча.

Маленькая птичья клетка — канарейка.

Птица, как и её хозяин, спала, закрыв глаза и сидя на жёрдочке.

Похоже, он внимательно кормил и заботился о животном. Такая внимательность к делу была как раз в его духе.

— Интересно, он уже дал ей имя.

Она его знала. Он прилежно заботился о ней и наверняка никогда не переставал раздумывать об имени для неё.

Когда они вернутся в свой пограничный город, когда он проснётся, она определённо спросит у него.

Она чуть ли не слышала его: «Канарейка вполне хороша».

— Хи-хи.

Она протянула руки, стараясь не рабудить ни птицу, ни его самого. Своими тонкими ручками она взяла опавшее с птицы перо. Она тихо вытащила его сквозь прутья клетки и осмотрела его на свету, что пробивался сквозь занавес.

Оно сияло бледно-зелёным светом. Всё так же нежно и аккуратно она вставила его в щель в его шлеме.

Бледно-зелёное перо на вид не особо подходило запачканному шлему, но ей было всё равно.

Она не переживала об этом малюсеньком проявлении позёрства.

— Ты хорошо поработал, Убийца Гоблинов, сэр…

— Когда мы вернёмся домой…

Вдруг, из под шлема раздался голос.

Жрица несколько раз моргнула, после чего сморщила губы и сказала:

— Да господи. Если проснулся, то так и говори.

— Я проснулся только что. — Пока он медленно садился, его голос звучал чуть мягче обычного.

Жрица верила, что он спал, но всё же проворчала:

— Под этим шлемом и не разглядишь толком.

— Ясно.

Убийца Гоблинов достал флягу из своей сумки и сделал оттуда большой глоток, а затем и второй.