Похороны миссис Феррар и Роджера Экройда были назначены на одиннадцать утра. Это была печальная и торжественная церемония. Все обитатели «Папоротников» присутствовали на ней.

По окончании церемонии Пуаро взял меня под руку и предложил проводить его до дома. Его угрюмый вид напугал меня. Я подумал, что моя нескромность дошла до его ушей, но вскоре выяснилось, что мысли у него заняты совсем иным.

– Послушайте, – сказал он. – Мы должны действовать. С вашей помощью я собираюсь допросить одного свидетеля и нагнать на него такого страху, что вся правда выйдет наружу.

– О ком вы говорите? – спросил я в крайнем удивлении.

– О Паркере! Я пригласил его к себе домой к двенадцати часам.

– Вы думаете, что это он шантажировал миссис Феррар?

– Либо это, либо…

– Либо что? – спросил я после некоторой паузы.

– Мой друг, я скажу вам только одно: надеюсь, это был он.

Его серьезность и что-то прятавшееся за ней заставили меня умолкнуть.

Когда мы пришли, Паркер уже ждал в гостиной.

– Здравствуйте, Паркер, – любезно поздоровался Пуаро с дворецким, который почтительно встал при его появлении. – Одну минуту! – Он стал снимать пальто.

– Позвольте мне, сэр. – Паркер кинулся помочь ему.

Пуаро одобрительно наблюдал, как он аккуратно складывает пальто и перчатки на стул у двери.

– Благодарю вас, любезный Паркер, – сказал он. – Садитесь. Я буду говорить довольно долго. Как вы полагаете, зачем я пригласил вас сегодня?

– Мне думается, сэр, – Паркер сел, почтительно наклонил голову и кашлянул, – что вы желаете задать мне несколько вопросов о покойном хозяине… в приватном, так сказать, порядке.

– Prйcisйment, – просиял Пуаро. – Вы часто занимались шантажом?

– Сэр! – Дворецкий вскочил.

– Не волнуйтесь так, и не к чему ломать комедию, изображая из себя безупречно честного человека, – хладнокровно сказал Пуаро.

– Сэр, я… никогда… никогда… не был…

– Так оскорблен! – подсказал Пуаро. – Но тогда, мой уважаемый Паркер, почему вы, как только услышали слово «шантаж», все время стремились подслушать, что говорилось в кабинете вашего покойного хозяина в тот вечер?

– Я… я не…

– У кого вы служили до мистера Экройда? – вдруг резко прервал его Пуаро.

– У кого служил?

– Да, кто был вашим хозяином до мистера Экройда?

– Майор Эллерби, сэр…

– Вот именно – майор Эллерби, – перебил его Пуаро. – Он был наркоманом, не так ли? Вы путешествовали с ним. На Бермудских островах[36] он оказался замешанным в скандале. С убийством. Дело замяли, но вы знали о нем. Сколько заплатил вам майор Эллерби за молчание?

Паркер смотрел на Пуаро, разинув рот. Он был в полной растерянности. У него даже щеки обвисли.

– Как видите, я навел справки, – продолжал Пуаро ласково. – Вы получили тогда солидную сумму за свой шантаж, и майор Эллерби продолжал вам платить до самой смерти. А теперь расскажите о вашей последней попытке.

На Паркера было жалко смотреть, но он молчал.

– Отпираться бесполезно. Эркюль Пуаро знает. О майоре Эллерби я сказал правду, не так ли?

Паркер через силу кивнул. Его лицо посерело.

– Но мистера Экройда я пальцем не тронул! Правда, сэр! И я так боялся, что то дело выйдет наружу, – простонал он. – Клянусь, я… я не убивал его, сэр! – Голос у него сорвался на крик.

– Я склонен поверить вам, мой друг, – сказал Пуаро, – у вас не хватило бы духу. Но мне нужна правда.

– Я вам все скажу, сэр, все. Это верно – я пытался подслушивать в тот вечер. Я уже услышал кое-что, а мистер Экройд отослал меня и заперся с доктором. Я сказал полиции правду. Я услышал слово «шантаж» и…

Он, смешавшись, замолчал.

– И вы подумали, что, быть может, сумеете извлечь из этого что-нибудь полезное для себя? – невозмутимо подсказал Пуаро.

– Э… ну да… Я подумал: если мистера Экройда шантажируют, так почему бы и мне не попользоваться.

На лице Пуаро появилось странное выражение.

– А раньше, до этого вечера, у вас были причины полагать, что мистера Экройда шантажируют?

– Нет, сэр. Я очень удивился. Такой добропорядочный джентльмен.

– Что же вам удалось подслушать?

– Почти ничего, сэр. Не везло. Я должен был выполнять свои обязанности, а когда мне удавалось подкрасться к кабинету, что-нибудь, как назло, мешало. Сначала меня чуть было не поймал с поличным доктор, потом в холле мне встретился мистер Реймонд, а когда я шел с подносом – мисс Флора.

Пуаро уставился на дворецкого, словно проверяя его искренность. Паркер посмотрел ему прямо в глаза.

– Надеюсь, вы верите мне, сэр. Я все время боялся, что полиция докопается до этого дела с майором Эллерби и меня заподозрят.

– Eh bien, – сказал Пуаро после долгой паузы, – я склонен верить вам. Но у меня еще одна просьба: покажите мне вашу чековую книжку, у вас ведь она есть?

– Да, сэр. Она, кстати, у меня с собой.

Без всякого смущения он достал из кармана тоненькую зеленую книжечку, протянул Пуаро, и тот ее перелистал.

– А! Вы купили на пятьсот фунтов акций Национального сберегательного банка в этом году?

– Да, сэр. Мне удалось скопить чуть больше тысячи фунтов на службе… э… у моего покойного хозяина майора Эллерби, и, кроме того, однажды мне повезло. Вы помните, сэр, на дерби[37] первым пришел аутсайдер? А я поставил на него двадцать фунтов.

– Прощайте. – Пуаро протянул ему книжку. – Мне кажется, вы сказали правду. Если я ошибаюсь – тем хуже для вас, друг мой.

Как только за Паркером закрылась дверь, Пуаро надел пальто.

– Опять собрались куда-то? – спросил я.

– Мы с вами навестим добрейшего мистера Хэммонда.

– Вы верите истории Паркера?

– Она правдоподобна. Если только он не первосортный актер, то, похоже, искренне верит, что жертва шантажа – сам мистер Экройд. А если так, значит, он ничего не знает о миссис Феррар.

– Но в таком случае – кто?

– Prйcisйment! Кто? Но наш визит к Хэммонду, во всяком случае, должен либо полностью обелить Паркера, либо…

– Либо?

– У меня сегодня скверная привычка не кончать фраз, – извинился Пуаро, – вы уж меня простите.

– Кстати, – сказал я смущенно, – придется и мне покаяться. Боюсь, я нечаянно проговорился о кольце.

– О каком кольце?

– Которое вы нашли в пруду с золотыми рыбками.

– А! – Пуаро улыбнулся.

– Надеюсь, вы не сердитесь? Я поступил легкомысленно.

– Нисколько, мой друг, нисколько. Я ведь не брал с вас слово молчать. Вы могли рассказывать, если вам хотелось. Она заинтересовалась – ваша сестра?

– Каролина? Еще бы! Сенсация! Столько возникло теорий!

– Однако все так просто и очевидно. Истина бросается в глаза, не правда ли?

– Разве? – сказал я сухо.

Пуаро рассмеялся.

– Умный человек держит свои соображения при себе, верно? – заметил он. – Но вот мы и добрались до конторы мистера Хэммонда.

Поверенный был у себя в кабинете и приветствовал нас в своей обычной суховато-официальной манере. Пуаро сразу перешел к делу.

– Мсье, мне хотелось бы получить от вас некоторые сведения, если, конечно, я не злоупотребляю вашей любезностью. Вы были поверенным покойной миссис Феррар из «Королевской лужайки»?

Я заметил, что Хэммонд удивлен, но профессиональная привычка одержала верх, и лицо его снова стало непроницаемым.

– Да, все ее дела проходили через мои руки.

– Отлично. Но сперва я попрошу вас выслушать доктора Шеппарда. Мой друг, вы не откажетесь рассказать о вашем последнем разговоре с мистером Экройдом в его кабинете?

– Конечно, нет, – ответил я и принялся излагать события того памятного вечера.

Хэммонд слушал меня с величайшим вниманием.

– Вот и все, – сказал я, закончив свое повествование.

– Шантаж, – задумчиво произнес поверенный.

– Вы удивлены? – спросил Пуаро.

Поверенный снял пенсне и тщательно протер его носовым платком.