– Все, что вам понадобится, мы принесем, – сказал Клени. – А судья, вероятно, вызовет вас не раньше завтрашнего утра. У вас есть сигареты? Или, может быть, вы хотите написать письмо?

– Я бы предпочел сигареты.

– Ладно. А теперь, извините, вас придется обыскать, – продолжал сержант. – Если будете вести себя разумно, это не займет много времени.

Марлоу снял пиджак и молча протянул сержанту. Тот тщательно прощупал ткань и переписал содержание карманов – от перочинного ножика до старой трехпенсовой монеты-талисмана. Покончив с этой операцией, у Джека забрали все, кроме сигарет и зажигалки.

Наконец Клени ушел, оставив дежурить своего напарника.

Марлоу закурил, сел на койку и попытался поразмыслить спокойно, хотя сердце сжимало, как стальным обручем.

Почему Леонида предала его?

Почему именно его, Джека Марлоу, избрали козлом отпущения?

«Попробуем начать с самого начала, – сказал он себе, – с объявления в „Хейгейт Кроникл“ десять дней назад. Потом пришло письмо от Леониды. Почему она ответила мне? Допустим, Леонида и в самом деле хотела впутать кого-то в эту историю... Но опять-таки, почему меня, а не кого-то другого?»

Леонида была страшно напугана. И боялась она в первую очередь Бартоломью. Выдать этого человека полиции она не пожелала, опасаясь, по ее собственным словам, навлечь неприятности на него, Джека.

Может быть, Леонида и тут обманула его?

Нет, в это он ни за что не поверит. Должно быть, Бартоломью заставил девушку действовать по его указке... Но один ли Бартоломью? Есть же еще Торсен, хозяин «Солуса»... Тот ведь тоже почуял опасность и скрылся. А их сообщник, какой-то провинциальный страховой агент? Почему банда задумала свалить все на такого мелкого, ничем не примечательного частника, как он, Марлоу? Им, конечно, нужен был кто-то, но почему именно в Хейгейте?

Или это случайность?

О, разумеется, он просто идеальный подозреваемый: агентство лишь чудом держится на плаву, никакого постоянного персонала, всю работу до появления Леониды делал он сам. В подобном положении люди чаще всего стараются заработать всеми правдами и неправдами.

А кроме всего прочего, Марлоу открыл агентство чуть больше двух лет назад, то есть примерно тогда же, когда начала мошенничать фирма «Солус». Прикинув что к чему, кто-то и решил свалить вину на него.

Но зачем?

Сообщникам Леониды все равно не ускользнуть. Один пока в бегах, но Бартоломью уже за решеткой. Так зачем им козел отпущения? Чем он им поможет?

Возможно, Леонида в полной панике спрятала документы в конторе в последнюю минуту, надеясь таким образом избежать расплаты.

А если она невиновна, то кто?

Конечно же, кто-то, имевший доступе контору. И больше никто.

Джек узнал шаги Клени. Не желая показывать полицейскому, до какой степени у него взвинчены нервы, молодой человек снова опустился на койку.

Сержант принес не только сигареты, но и два письма в открытых конвертах, причем одно не было заклеено изначально, а другое явно вскрыли.

– Это мне? – с живостью воскликнул Марлоу.

– Да. Одно – от Джефа Дента, с выражением дружеских симпатий. Между нами говоря, иметь такого адвоката – большая удача. А другое...

Клени не договорил, но не сводил с Марлоу изучающего взгляда. Джек взял конверт и, узнав почерк, вздрогнул. Он быстро вытащил листок бумаги и прочитал:

«Никого не слушайте, Джек. Не верьте тем, кто будет говорить, будто я пыталась вредить вам. Доверьтесь мне. Я люблю вас».

Марлоу опустил письмо на колени и вдруг заметил, что рука его сильно дрожит. Клени наблюдал за ним почти сочувственно.

– Когда пришло письмо? – спросил Джек.

– Мисс Уайльд написала его перед тем как ее увезли в Лондон.

– А почему вы отдали его только сейчас?

– Начальник управления только что разрешил мне это сделать, – сказал Клени и тихо добавил: – Джек, никто из нас не желает вам зла.

– Вы так думаете? А по-моему, кто-то определенно хочет меня погубить. И этот кто-то...

Он хотел рассказать Клени о мучивших его сомнениях, но тут же подумал, что сердечность полицейского, быть может, – обычная ловушка, средство заставить арестованного разговориться.

– Я могу сам выбрать адвоката? – нервно спросил Марлоу.

– Пожалуйста, зовите любого. Хотите Дента?

Дент был одним из самых молодых адвокатов в Хейгейте и вполне заслуживал доверия. Во всяком случае, он не станет априори считать Джека виновным.

– Там видно будет, надо подумать.

– Эйнсворт, пожалуй, лучший адвокат в городе.

– Он уже послал меня куда подальше.

– Ба, у вас еще есть время. А если что-то понадобится, зовите меня.

– Спасибо, – поблагодарил Марлоу.

Он проводил Клени взглядом. Дежурный полисмен снова закрыл дверь.

Джек еще раз перечитал письмо. Каждая строчка дышала искренностью. Нет, девушка, бесспорно, ни в чем не виновата, это не она спрятала бумаги под паркетинами.

Тогда кто же?

Спокойно зайти в пансион и убить Бетти могли по крайней мере человек десять. Но кто имел доступ к конторе, к картотекам, кто, кроме Леониды, мог печатать там на машинке?

И тут-то Марлоу неожиданно осенило.

Он неторопливо поднялся на ноги, подошел к зарешеченной двери и позвал дежурного.

– Спросите сержанта Клени, не может ли он уделить мне несколько минут, – попросил Джек.

– Хорошо, сэр, – вежливо ответил полицейский и пошел к скрытому от глаз молодого человека телефону.

Клени появился с такой стремительностью, словно и в самом деле торопился выполнить все желания Марлоу.

Дежурный открыл дверь и не стал запирать ее за сержантом.

– В чем дело, Джек? – осведомился Клени. – Вы уже решили насчет адвоката?

– Пока нет. Можно мне задать вам несколько вопросов?

Клени усмехнулся.

– Если смогу – отвечу. А что вы хотите узнать?

– Сколько времени понадобилось бы, чтобы спрятать документы у меня под полом?

– Трудно сказать.

– А много их там было?

– Шестьдесят две штуки, – проворчал сержант, не понимая, куда клонит Марлоу. – А на то, чтобы приподнять паркетины, а потом аккуратно прибить их на место, наверняка ушло не менее нескольких часов. К тому же не забывайте, что перепечатка бумаг тоже заняла некоторое количество дней.

– А не недель?

– Опытная машинистка могла справиться довольно быстро. Но к чему все эти вопросы?

– Да просто помимо мисс Уайльд доступ в мою контору имели еще несколько человек.

– Да, но, как вы, вероятно, помните, все документы напечатаны на вашей машинке...

– То-то и оно, что я об этом хорошо помню! Служащие «Спидиуорка» приходили ко мне, как домой, а у Кэт Симпсон есть ключ.

– У Кэт Симпсон?

– Почему бы вам не допросить ее? – взволнованно крикнул Марлоу. – Вместо того, чтобы цепляться за видимое, почему не попытаться выяснить, не напечатала ли эти бумаги сама Кэт или кто-то из ее машинисток? И кто платил им за работу. Вы все твердите, что вы мой друг и полиция не желает осуждения невинных, но в то же время и не подумали покопать с той стороны!

– Ну-ну, не стоит так нервничать...

– Не нервничать?! – рявкнул Марлоу, и Клени невольно отступил на шаг. – Мы с Леонидой, может быть, проведем остаток своих дней в тюрьме за преступления, которых не совершали, а вы советуете мне не волноваться! Попытайтесь же выяснить, кто заплатил Кэт Симпсон за то, чтобы она перепечатала эти документы и спрятала их у меня в конторе. Кэт могла зайти туда в любое время. Кроме того, она близкая подруга миссис Брод ерик, а одна из ее машинисток очень дружила с Бетти.

В глазах Клени сверкнул огонек.

Тихонько посмеиваясь, он направился к двери, но не успел выйти, как Марлоу быстро подставил ему подножку.

Сержант упал на дежурного.

Джек ринулся из камеры и опрометью бросился бежать.

Прежде чем поднялась тревога, он успел выскочить в вестибюль. Полицейский в форме вздрогнул от неожиданности, попытался схватить беглеца, но промахнулся.