Тем временем судья Ди вместе с Тао Ганем съел полуденный рис в личной трапезной. Потом они долго сидели за чаем, дожидаясь, что вот-вот подойдет Чао Тай. Но около двух часов пополудни, когда начальник тысячи так и не появился, судья встал и велел смотрителю дворца проводить их в Зал Совета.

Наместник и градоправитель Пао поджидали их у входа, рядом с ними стоял бородатый воин в блестящих доспехах. Наместник представил его как предводителя караульного войска; мужчина чуть помоложе, стоявший сзади, оказался начальником порта. После того как господин Лян Фу и Яо Тайцай тоже поклонились судье, наместник усадил его во главе большого стола для совещаний, приготовленного посреди зала.

Понадобилось некоторое время, чтобы усадить всех этих достойных господ в надлежащем порядке. Наконец, когда писцы заняли места за столиками пониже и чуть в стороне от главного и обмакнули кисти в тушь, готовясь вести записи, судья Ди начал совещание. Коротко обрисовав возникшую опасность, он попросил предводителя караульного войска описать положение с точки зрения стратегии.

Доблестный воитель сделал это в похвально сжатой манере. Всего за полчаса он успел описать расположение города и размещение в нем

воинских сил. Доклад прервали только один раз, когда служащий передал градоправителю Пао письмо. Тот бегло прочитал его и попросил у судьи дозволения ненадолго покинуть зал.

Судья Ди собирался спросить предводителя караульного войска, какие меры безопасности тот мог бью предложить, во тут поднялся наместник и повел речь, долженствующую обозначить, как он подчеркнул, главные особенности города с более широкой точки зрения — управленческой. Пока наместник вещал, Пао успел вернуться и снова занять свое место. Наместник, вдаваясь в совершенно излишние подробности, распространялся более получаса. Судья Ди уже начал сердито ерзать в кресле, когда вошел придворный чиновник и шепотом спросил, не соблаговолит ли достопочтенный судья выйти к тайвэю Чао, каковому нужно срочно сообщить важное известие. Радуясь возможности размять ноги, судья ди решил нарушить установления и выйти к помощнику. Ди встал и попросил собравшихся извинить его за кратковременную отлучку.

В приемной Чао Тай торопливо поведал обо всем, что произошло в доме морехода Ни.

— Отправляйся в арабский квартал и немедленно задержи Мансура! — гневно бросил судья Ди. — Это первое прямое доказательство против негодяя! Ахмед и Азиз — те два араба, что упомянуты в записке цензора. И прихвати с собой четверых наших стражников.

Чао Тай с довольной улыбкой повернулся, спеша выполнить приказ, во судья остановил его:

— Попытайся также задержать морехода Ни. Если он еще не вернулся, пусть судебная управа разошлет повеление всем городским стражам доставить его ко мне. Мне очень хочется поговорить с этим моряком! Вот уж поистине тут не обошлось без таинственных предначертаний, которыми он так интересуется!

Вернувшись на место во главе стола, судья сурово заметил:

— Одной из тем нашего совещания является то, какие меры следует принять против Мансура, главы здешней арабской общины, Я только что получил сведения, каковые вынудили меня отдать приказ о его немедленном задержании. —Ди быстро обвел взглядом лица собравшихся за столом.

Все, за исключением господина Яо, погрузившегося в глубокую задумчивость, согласно кивнули.

— До меня также доходили слухи об опасности арабской смуты, — сказал Яо. — Но я тотчас отверг их как основанные на пустых сплетнях. Что до Мансура, то, думаю, я могу сказать, что хорошо его знаю. Человек он крайне вспыльчивый и высокомерный, но я уверен, что он никогда и не помышлял об участии в столь подлом заговоре.

Судья холодно посмотрел на торговца.

— Должен признать, — спокойно отозвался он, — у меня нет явных улик против Мансура — точнее, пока нет. Но, как глава арабской общины, он лично ответствен перед вами за все, что случается среди его соплеменников. Теперь он получит полную возможность доказать, что ни в чем не виновен. А так как мы обязаны принимать в расчет, что Мансур может и не быть зачинщиком беспорядков, задержание не избавляет нас от подготовки мер предосторожности. Поэтому я прошу предводителя караульного войска перечислить означенные меры.

Когда воин со свойственной ему четкостью выполнил приказ, начальник порта предложил ввести некоторые ограничения для арабских кораблей в гавани. После того как по всем пунктам было достигнуто соглашение, судья велел градоправителю Пао составить необходимые уведомления и приказы. Это заняло довольно много времени, ибо каждый текст следовало обсудить и одобрить, но в конце концов судья Ди смог подписать их и поставить печать. Он уже собирался закрыть совещание, по наместник достал из-за пазухи увесистую пачку бумаг и положил их на стол, со значительным видом прокашлялся и начал:

— Мне бесконечно жаль, что неожиданно возникшие затруднения с арабами отняли у достопочтенного господина так много драгоценного времени. А поскольку я не предаю забвению тот факт, что целью вашего приезда является получение точных сведений о заморской торговле, я приказал портовым властям составить доклады с подробным перечислением данных о ввозе и вывозе товаров. И если достопочтенный господин позволит, я, основываясь на этих документах, вкратце обрисую общее состояние дел.

Судье Ди очень хотелось резко оборвать Вэна, сославшись на то, что у него достаточно дел поважнее, но вовремя прикусил язык — в конце концов, ему следовало соблюдать приличия. Да и наместник проявил похвальное рвение. Поэтому судья кивнул и с неохотой откинулся на спинку кресла.

Под монотонно бубнящий голос наместника Ди думал о том, что Чао Тай рассказал ему про морехода Ни. То, что Мансур собирался свалить убийство Чао Тая на морехода, явно исключало участие последнего в гнусном заговоре. Возможно, он заодно со слепой девушкой? Когда Чао Тай гостил у Ни, тот получил записку, а когда Час Тай покидал морехода, в его рукав подкинули посылку. Судье необходимо было пошептаться кое о чем с Тао Ганем, но он заметил, что его помощник сосредоточенно слушает речь наместника. Судья вздохнул. Он знал, чтоТао Ганя всегда живо интересовали денежные вопросы.

Речь наместника длилась более часа. Когда он наконец умолк, слуги пришли зажечь свечи в серебряных подставках. Теперь поднялся Лян Фу и стал обсуждать приведенные наместником цифры. Судья Ди очень обрадовался, когда снова вошел служитель. Тот с озабоченным видом быстро шепнул судье:

— Здесь, достопочтенный господин, начальник стражи северо-западного квартала с безотлагательным сообщением для градоправителя.

Пао вопросительно взглянул на судью и, когда тот согласно кивнул, поспешил за служителем в приемную.

Судья Ди начал благодарить наместника и господина Ляна за превосходные речи, во не успел сказать и нескольких слов, как в зал ворвался Пао с мертвенно-бледным лицом.

— Мою жену убили! — задыхаясь, просипел он. — Я должен…

При виде входящего Чао Тая он осекся на полуслове, а тайвэй поспешил к судье.

— Мансур бесследно исчез, господин, — расстроено доложил он. — Мореход Ни — тоже. Не могу понять, что…

Подняв руку, судья Ди оборвал излияния Чао Тая и торопливо приказал наместнику:

— Пошлите своих людей задержать Мансура, а заодно и морехода Ни. Немедленно! — Потом судья уведомил Чао Тая, что госпожа Пао убита, и повернулся к вдовцу: — Примите мои искренние соболезнования, господин Пао. И я, и мои помощники сейчас же отправимся к вам. Это новое преступление…

— Но оно произошло не у нас дома, господин! — воскликнул градоправитель. — Ее убили в доме чуть южнее храма Гуань-инь, о котором я вообще ни разу не слышал! На южном углу второй улицы!

Господин Яо издал сдавленный стон. Открыв рот и вытаращив от ужаса глаза, он уставился на градоправителя.

— Вам знакомо это место, господин Яо? —резко осведомился судья.

— Да, конечно… Я… этот дом принадлежит мне. Я принимаю там своих деловых партнеров…