Они шли по улицам вечернего Тарсиса, подгоняемые холодным ветром. Небо было еще светлым, алые солнечные лучи отражались от нескольких больших снежных туч, но узкие улицы уже были погружены в густые сумерки.

— Засиделись мы за ужином в той таверне, — сказала Ракушка. — Теперь, глядишь, опоздаем во дворец.

Нистур изобразил на лице благородное негодование:

— Я не собираюсь представать перед Правителем Тарсиса на пустой желудок.

Пара кружек эля может сделать его кислую рожу чуть более терпимой.

— Мы еще успеем проголодаться, проведя пару часов в приемной, — добавил Железное Дерево. — Знаю я эту хваленую точность аристократов, особенно по отношению к тем, кто стоит ниже их.

К их удивлению, стража тотчас же повела их прямо в кабинет Правителя. Идя по длинной анфиладе залов, Нистур бурчал:

— Надо было сообразить раньше. Этот Правитель — всего лишь один выскочка из торгашей. А эти ребята умеют ценить время и пунктуальность.

— Вы опоздали, — заметил Правитель, как только «следователи» вошли в кабинет. Нистур с достоинством ответил:

— Служба, ничего не поделаешь. Важный пункт расследования потребовал несколько большего времени, чем мы ожидали.

— Нужно учиться эффективнее планировать время, — наставительно заявил Правитель. — Ладно, что вы можете доложить мне?

Рассказ Нистура о допросах в лагере кочевников Правитель выслушал весьма нетерпеливо.

— И на это вы потратили целый день? — спросил он, когда Нистур закончил.

— Простите, господин, но я полагал, что мы получили много ценной информации.

Нистур едва сдерживал негодование, видя такую недооценку затраченных им усилий. Но Правитель прояснил свою позицию:

— Наплюйте на варваров! Даже если убийство совершил кто-нибудь из них, Киага ни за что не признает этого. Я требую, чтобы вы сконцентрировались на городской знати. Вот список самых важных лиц города с именами, титулами и адресами.

— Вы полагаете, господин, — сказал Нистур, — что убийство, скорее всего, дело рук кого-нибудь из аристократов Тарсиса?

— Я должен быть честен и не имею права исключить эту возможность.

Железное Дерево через плечо Нистура пробежался по списку и удивленно сказал:

— Насколько я помню рассказ капитана Карста, в основном эти люди — члены Высшего Совета.

— Увы! Я вынужден подозревать даже достойнейших людей из своего окружения, — с печальным видом вздохнул Правитель. — Но я составил этот список не просто так. Все эти господа принимали у себя дома участников посольства, вели с ними переговоры и делали, скажем так, некоторые предложения. Советник Рукх особенно ревностно отнесся к этой деятельности.

— Я должен это понимать так, — осторожно сказал Нистур, — что вас не удивило бы не очень брезгливое отношение Советника Рукха к некоторым милостям и услугам, которые при определенных условиях мог бы предложить ему Киага?

— Я этого не говорил.

— Ну, нет так нет. Если больше нас здесь ничего не задерживает, то позвольте откланяться и начать поиски убийцы согласно вашим ценным указаниям.

— Достаньте мне убийцу хоть из-под земли! — потребовал Правитель.

— Мы очень надеемся, что нам это удастся, — ответил Нистур с поклоном.

Выйдя из дворца, приятели проконсультировались с поджидавшей их Ракушкой.

Проглядев список, она сказала:

— Они живут в тех частях города, где я бываю нечасто, но найти эти дома не проблема. Но что нам будет за толк от этих расспросов? Я вообще думала, что Правитель обрадовался бы, окажись убийца одним из кочевников.

— А я, кажется, понял, что он задумал, — произнес Нистур.

— Я тоже, — добавил солдат. — Правитель, скорее, будет рад выдать Киаге одного из своих соперников, чем доказывать ему, что именно один из варваров убил посланника.

— Если вы выдадим Правителю одного из советников, то очень порадуем его. С одной стороны — одним конкурентом меньше. С другой — Киага будет вынужден отложить штурм и вести переговоры.

Ракушка помолчала и осторожно предположила:

— Тогда, быть может, Правитель не будет требовать от вас веских и убедительных доказательств?…

— Похоже, что наша юная подруга мудреет на глазах, — усмехнулся Нистур.

Дом Советника Рукха находился в районе, сильно пострадавшем во время Великой Катастрофы, и был построен уже после трагического катаклизма. Предки Советника скупили много опустевших участков вокруг и, расчистив завалы, окружили свою виллу лужайками и садом. Даже сейчас, голый и прозрачный, сад радовал глаз строгой симметрией своих аллей и газонов.

Подойдя к дверям, Нистур взялся за бронзовое кольцо, висевшее в пасти отлитого из того же металла чудовища, и громко постучал. После долгой паузы дверь открыл мажордом, перед глазами которого тотчас же оказались три печати Правителя.

— Мой господин ждал вашего визита, — голосом, выражающим тоску и презрение, произнес мажордом. — Следуйте за мной.

Друзья прошли по коридору и оказались в зале, увешанном фамильными портретами. Через несколько минут хозяин дома вышел к гостям.

— Я — Советник Высшего Совета Рукх, — объявил он. — Пожалуйста, будьте кратки. Я отправляюсь на осмотр ворот и моего участка городской стены.

К удивлению гостей, Рукх был облачен в доспехи: нагрудник и наспинная пластина, внушительные наплечники, щитки на бедра и голени плюс кольчужные перчатки до локтя. Место обычной бархатной маски заняло металлическое забрало.

Все доспехи были красиво гравированы и позолочены. Но опытный взгляд сразу мог определить, что это были лишь церемониальные латы, которые не выдержали бы и одного серьезного удара настоящего клинка или стрелы. Случись Рукху участвовать в бою, такие доспехи скорее создавали бы дополнительную опасность, сковывая движения и не обеспечивая защиты.

— Позволю себе напомнить, — заметил Нистур, — что, имея эти печати, мы можем не ограничивать себя во времени, разумеется, в пределах, отпущенных нам Киагой.

— Не мелите чушь. Оборона города сейчас куда важнее, чем поиски убийцы какого-то дикаря, которого к тому же, скорее всего, убрали его же соплеменники.

Ладно, валяйте спрашивайте.

— Господин Советник, — начал Нистур, — были ли у вас какие-либо деловые контакты с послом кочевников — Ялмуком — Кровавой Стрелой?

— Были. Помимо официальных переговоров и банкетов, я принимал в своем доме самого посла и еще двух вождей: Гуклака и Потрясающего Копьем. Мои слуги до сих пор не могут избавить дом от вони.

— Не пытались ли вы переубедить, подкупить или иным образом склонить посла к предательству интересов его народа?

— Разумеется, пытался! А в чем же еще, по-вашему, заключается дипломатия?!

— Боюсь, я не специалист в этой области,:

— ответил Нистур. — Но в таких скользких делах недалеко и до конфликта. Это я могу утверждать со всей ответственностью. Вот я и интересуюсь, не возникли ли у вас какие-нибудь серьезные трения с Ялмуком?

— Никаких, если не считать рутинных переругиваний по поводу заслуг и доблестей народов, которые мы представляем.

— И как он вам показался? — поинтересовался Железное Дерево. — Я имею в виду, в отношении верности Верховному Вождю.

— Ему был не по душе столь стремительный взлет Киаги, и секрета он из этого не делал. И все же я бы счел его достаточно верным Вождю, по крайней мере, с нашей сегодняшней позиции. Деньги и почести, которые я ему предлагал, не возымели действия. Дикарь был уверен, что вскоре он это все и так получит.

Что-что, а его уверенность в победе Киаги в войне была непоколебима. И если уж речь зашла об этом, то во избежание такого исхода дела я хотел бы откланяться и отправиться на осмотр…

— Еще минутку, — остановил его Нистур. — А каковы были ваши дела с оставшимися двумя?

— Абсолютно такими же, — нетерпеливо ответил Советник. — Гуклак сразу же отшил меня со всеми моими предложениями. Это просто фанатик. Потрясающий Копьем — продажный дурак и пьяница. Я его начал разрабатывать, но убийство Ялмука отрезвило и насторожило даже этого глупца. Ну, теперь все?