Если он откажется присутствовать, это будет все равно что отказаться от своей квалификации свободного входа, которую он получил за счет этого самого товарища по команде.

— Ты действительно собираешься встретиться со Святым Мечом?

Ким У-чин был удивлен энтузиазмом, который Ли Чин-а сейчас проявлял.

— Ты хочешь встретиться со Святым Мечом?

— Ну конечно же!

Ли Чин-а ответил немедленно, его волнение было ощутимым.

— Это Святой Меч! Сильнейший игрок Японии!

Ким У-чин был немного шокирован его реакцией. 

В конце концов, это был первый раз, когда он видел, как Ли Чин-а реагирует таким образом из-за другого игрока.

Более того, действия Ли Чин-а не были вызваны гневом или разочарованием. 

Скорее было ясно, что он высоко ценил Святого Меча.

"Святой Меч — это его образец для подражания?"

Просто глядя на его реакцию, было ясно, что Святой Меч был кем-то, кого Ли Чин-а очень уважал.

Когда Ким У-чин сделал ему знак продолжать, Ли Чин-а немедленно с волнением заговорил.

— Разве это не нормально — вести себя так, когда тебе предстоит встретиться с одним из самых исключительных людей?

— Понимаю.

— Вы собираетесь встретиться в модном ресторане?

— Это тоже возможно.

— Тогда не забудь принести вкусную еду.

При этих словах Ким У-чин обратил свой холодный взгляд на Ли Чин-а.

По его лицу Ким У-чин понял, что Ли Чин-а не шутит, а на самом деле полон предвкушения.

— У меня не будет в этом необходимости, потому что тебе придется поехать со мной.

— Я тоже иду?

— Потому что это ты больше всех пострадал. Естественно, для тебя также важно встретиться со Святым Мечом.

Услышав это, Ли Чин-а поднял руки и закричал.

— Ух ты! Наконец-то меня угостят дорогой японской едой!

Ким У-чин слегка улыбнулся.

— Ты выглядишь счастливым.

— Естественно! Знаешь, как я был голоден, когда увидел, что ты ешь в одиночестве на днях? В то время мне приходилось есть еду из круглосуточного магазина, и даже после этого я умирал с голоду!

Если бы О Се-чан услышал это, он бы обязательно что-то сказал, но Ким У-чин не обратил на это внимания.

— Я рад, что ты так взволнован этим.

Бззззз.

Телефон Ким У-чина завибрировал, и после короткого разговора он снова продолжил беседу с Ли Чин-а.

— Место встречи уже решено.

— Куда мы едем?

— Это лучший суши-ресторан в Японии.

— П-правда?

Ли Чин-а прикрыл рот обеими руками, как будто был по-настоящему взволнован.

— Я так счастлив, что у меня кружится голова.

Затем Ким У-чин продолжил:

— Значит, ты точно хочешь пойти на встречу?

— Я был бы идиотом, если бы сказал "нет"! Даже если ты отрубишь мне обе ноги, я найду способ присутствовать!

Ким У-чин кивнул, удовлетворенный жгучей волей Ли Чин-а.

— Хорошо, тогда я объясню тебе план прямо сейчас.

— Да, скажи мне, что это за план! Я сделаю все, что угодно.

— План такой…

Ким У-чин медленно объяснил план Ли Чин-а, который был взволнован больше, чем когда-либо.

_______________________________________

* Юккедян — это острый суп из говядины с папоротником; традиционное блюдо национальной корейской кухни. 

** Идзакая — тип японского неформального питейного заведения, в котором посетители выпивают после рабочего дня. Функционально идзакаи схожи с ирландскими пабами, испанскими тапас-барами, ранними американскими салунами и тавернами.​

Лучший суши-ресторан в Японии предлагал такие расценки, как пятьдесят тысяч иен на человека за обычную еду и не менее ста тысяч иен за дорогую.

Тем не менее, это место, которое всегда было заполнено, и нужно было делать бронь по крайней мере за полгода вперед, теперь было совершенно тихо.

Оно не было закрыто.

Напротив, в отдельной комнате сидели трое гостей, а владелец ресторана, которого называли мастером, с душой готовил суши на кухне.

Это доказывало, что эти три человека забронировали все места.

— Для меня большая честь наконец встретиться с вами.

Это также было доказательством того, что влияние Святого Меча, который выбрал это место, превысило здравый смысл.

— Миядзаки Сакура.

Миядзаки Сакура, пришедшая с ними навстречу от имени Святого Меча, поздоровалась по-английски, глядя вперед.

— Исаак Иванов.

Исаак Иванов и его товарищ по команде были двумя другими посетителями.

— Я сожалею об инциденте с Ким У-чином.

Затем Сакура Миядзаки поклонилась им, а Ким У-чин, одетый как Исаак Иванов, просто кивнул.

— Я искренне сочувствую вашей потере.

После ее неоднократных утешений Ким У-чин наконец заговорил:

— Это большая потеря. Но еще важнее тот факт, что кто-то, кого никто другой не может заменить, теперь ушел.

— Его яд действительно был особенным…

— А это значит, что нам придется внести большие изменения в наши планы на будущее.

Миядзаки Сакура слегка прищурилась, глядя На Ким У-чина, который продолжал говорить, не заботясь о том, что прервал ее слова.

— Какие у вас планы на будущее?

Она прямо задала этот вопрос, не пытаясь скрыть его.

— Моей целью всегда было зачищать подземелья, которые никто другой зачистить не смог.

Это была довольно стереотипная цель, которую можно было услышать от любого горячего мужчины.

Однако эти слова казались более весомыми, когда их произносил Исаак Иванов.

"Он сумасшедший".

Миядзаки Сакура также смогла уловить от Исаака Иванова проблеск безумия, которое было не так легко истолковать.

Столкнувшись с этим безумием, она сказала:

— Как удачно. Я думаю, что эта встреча была действительно стоящей.

— Стоящей?

— Исаак Иванов, мы хотели бы помочь вам достичь этой цели.

Услышав это предложение, Ким У-чин спросил:

— Как Пак Ён-ван?

Миядзаки Сакура рассмеялась над этим вопросом.

— Пак Ён-ван — величайший игрок Гильдии Феникса. Но он все еще не может надеяться сравниться со Святым Мечом.

Это было прямое заявление.

В обычных ситуациях такая прямота может показаться оскорбительной или привести к проблемам.

Но в тот момент Миядзаки Сакура была уверена.

"Исаак Иванов из тех, кого интересуют только подземелья. Я уверена, что он выберет то, что наиболее выгодно для зачистки подземелья".

Она знала, что против таких типов, как Исаак Иванов, такая прямота была лучшей стратегией.

— Простите за вторжение.

Затем дверь открылась, и оттуда занесли еду.

Огромное количество суши было искусно выложено на большое блюдо.

Это было зрелище, которое было почти невозможно увидеть в таком высококлассном суши-ресторане, где подавали больше на вкус.

Конечно, это было не потому, что шеф-повар решил сделать так много суши самостоятельно.

— Вы сказали, что ваш товарищ по команде большой любитель поесть, поэтому я заказала много.

И все это было сделано только после того, как заставили шеф-повара суши отложить свою гордость в сторону в попытке заполнить большой желудок.

Это был результат, который никогда нельзя было купить за деньги.

— Я могу с гордостью сказать, что это лучшее суши, которое вы когда-либо пробовали в этом мире.

Когда еду принесли к столу, Миядзаки Сакура с гордостью начала представлять блюда.

— Это не то, с чем когда-либо могла бы сравниться Корея.

Именно в этот момент.

Бах!

Ли Чин-а, стоявший рядом с Ким У-чином, ударил кулаком по тарелке с суши.

Суши и стол были разбиты вдребезги.

В то же время Ли Чин-а громко крикнул Ким У-чину по-русски:

— Иванов! У-чин умер не за это! Если это то, что ты хочешь сделать, я лучше пойду в Гильдию Мессии!

Сказав это, Ли Чин-а вышел из разгромленной комнаты.