— Император действительно привлекает в свою армию орков, но это лишь кочующие наемники, которые не имеют отношения к вашим исконным врагам, — только и смог сказать на это Меинхард.
Неруб поднялся с трона и гномы затихли.
— Возвращайся обратно к Зигфриду и передай ему, что я отказываю в его просьбе, — громко объявил он. — Я дал священную клятву и не намерен нарушать ее, пока королевство Арондал выполняет свои обещания. Надеюсь, император понимает, что ждет его войско, если он без моего разрешения вступит на Перевал Торка. Что же касается проблемы орков, то Зигфриду лучше перестать поддерживать это отродье, иначе это серьезно осложнит отношения между нашими народами.
— Но разве император не помогал горному народу в прошлом?
— Помогал и получил за это свою избыточную плату. Надеюсь, у Зигфрида больше не хватит ума присылать ко мне послов с подобными предложениями.
«Слухи подтвердились, — удовлетворенно подумал Меинхард. — Гномы действительно заключили с Арондалом соглашение. Ну что ж, скоро на той стороне гор узнают, что император не так глуп, как они предполагают. Пусть пока тешат себя мыслями о спасении за каменной стеной».
* * * *
Быстрым маршем движется армия императора на юг вдоль Железных гор. Первый выпавший снег растаял под ногами длинных верениц суровых воинов и больше не помышляет становиться на их пути. Вот колонны оставили позади себя привычные равнины Виндланда и вступили на степные просторы с сухой жесткой травой. Обозы со снабжением не успевают, но времени ожидать их нет. Только вперед, делая как можно меньше привалов.
Вот уже впереди замаячили барханы Белой пустыни. Еще никому не удавалось пройти ее в летнее время зноя. Только лишь бедуины, владеющие секретами песков и знающие расположения оазисов, могут в одиночестве перемещаться по ней. Но зима вот-вот вступит в свои права на континенте, а значит — пустыня вполне проходима. Тем более армия пересечет лишь ее западный край, минуя ужасные центральные области с зыбучими песками. Однако и в таком переходе хватает потерь, не все выдерживают бодрый марш. Но истина в армии Зигфрида проста — опоздавших и немощных не ждем. Войско большое, для такого количества воинов потери в пустыне незначительны.
Куда ни поверни голову — везде видишь лучшие полки мира, перед которыми не устоит ни один смертный. Вот движется колонна тяжелых конников на обвешанных сталью лошадях. Ни один строй не выдержит их удара на полном скаку. Разве что элитные копейщики Виндланда, что шагают с высоко поднятой головой следом за ними. В больших повозках, которые тянут буйволы, лежат щиты высотой с человеческий рост. Пытать разбить шеренгу этих воинов все равно, что с разбега влететь в высокую каменную стену неприступной крепости.
Вот мимо проходят конные стрелки, состоящие в основном из искусных всадников юго-восточных областей Виндланда, покоренных еще при отце Зигфрида. Они не имеют тяжелой брони, их сила в удивительных способностях пользоваться луками прямо в седле. Никто не сможет так настырно «кусать» неповоротливые полки врагов как они.
На фоне моря закованных в железо людей выделяются отряды чернокожих воителей в легких накидках и вооруженных изогнутыми клинками. Это воинство — дань покоренных южных народов, обязанных передавать под начало императора своих лучших мужчин. Расходный материал во время войны, но хороший для походов в жаркие страны. Правда, треть чернокожих уже околела пока армия дошла до пустыни, но разве их смерти кого-то волнует?
В конце колонн сотрясая землю, плетутся носороги и массивные колесницы с торчащими во все стороны длинными лезвиями. Вряд ли эти штуковины способны принести серьезный успех Виндланду, но, по крайней мере, могут поселить животный ужас в сердца противника, разрезать любой строй, словно нож масло.
Поодаль от остальных идут отвратительные орки, помахивая своими топорами и дубинами. Император обещал вернуть им владения в Железных горах, и твари предпочли поверить его обещаниям, чем продолжать безуспешную войну с гномами. Эти существа особенно отвратительны, как в своих обычаях, так и рационом. Лучше пока держать их подальше от других воинов.
С этой армией и дурак может покорить весь мир, но только такой как Зигфрид умеет держать в подчинении настолько различных воинов. Многие не вернутся, но их кровь станет щедрым даром вечно голодным богам севера.
А пустыня тем временем заканчивается. Впереди побережье Моря Туманов.
* * * *
Отдав последние распоряжения, уставший император задремал под навесом как простой воин. Высокий потолок шатра он признавал только когда с неба падал снег, мягкую кровать ему заменяла медвежья шкура, вместо первой красавицы Виндланда лежал он в обнимку с огромным мечом. Сон заменила ему солдатская дремота, которая держит в готовности при малейшем шорохе вскочить на ноги и немедля вступить в бой.
Вся его жизнь это один большой поход, который закончится только с наступлением старческой немощи или смерти. Столица империи прекрасна, но глубоко отвратительна правителю. Он бы предпочел видеть вместо нее небольшую уютную деревеньку, но незримые законы власти требуют иметь высокие каменные стены с башнями да многочисленные дома распорядителей императорских дел.
И Зигфрид бежит подальше от этой каменной тюрьмы, потому как один лишь год в ее застенках вытравит из его крови тягу к смертоносным сражениям и стремление к великому господству. И где-то в глубинах его разума шевелится мысль-паразит, напоминающая, что рано или поздно императору придется остановиться. Свободные и независимые земли закончатся, и вместе с ними закончится его поход.
Нет, лучше он умрет в бою, чем разжиреет и станет постоянным гостем сытных пиршеств. Жизнь — это война, звон мечей, кровь, дым пожарищ, громогласное «Сэйла» над телом поверженного врага.
Сегодня завоевателя не посещал даже короткий тревожный сон. Голова была не подвластна его железной воле. Она вспоминала последний разговор с младшим сыном Трюгвидом.
— Зачем тебе земли за Железными горами? — вопрошал он у Зигфрида перед этим походом. — Твоя империя так обширна, что даже за этими владениями трудно приглядывать. Кто же будет нести дозор в тех диких землях? Сколько тысяч воителей понадобится для удержания новых территорий? Мы же еще не отошли от войны с варварами, а ты даже не даешь старым ранам затянуться.
То, что было непозволительно старшему сыну, прощалось младшему. Он был совсем не похож на своего брата: не так силен и вынослив, слишком изнежен, избыточно умен. Он не видел смысла в сражениях, не приносящих очевидных выгод. Он не любил походы отца и старался не принимать в них участия. Зигфриду ничего не стоило одним своим грозным словом потащить мальца за собой штурмовать вражеские стены, но почему-то именно Трюгвид был его любимым чадом, а не подобный правителю Биргир.
— Такова судьба воина, когда-нибудь ты поймешь, — лишь так отвечал Зигфрид младшему сыну.
— Судьба?! — незаметно начинал горячиться Трюгвид. — Скажи мне отец — для чего иметь империю, если нет желания править ей? Зачем иметь полные подвалы золота, если живешь подобно отшельнику и спишь на грязных шкурах? К чему роскошные дворцы, если тебе милее пещера? Меч заменил тебе все радости жизни, я же вижу в нем лишь железяку, которой сподручно рубить головы.
— Императором становится тот, кто сам заявил свои права на трон! — сердился в ответ Зигфрид. — Тот, кто своими зубами перегрыз глотки всем прочим претендентам. Думаешь, достаточно сесть повыше остальных и можно в ус не дуть?! Народ и армия все равно, что зверь: ослабь хватку, и он сам набросится на тебя. А сколько вокруг врагов, выжидающих удобный момент для начала войны? Ты их собрался своими сладкими речами остановить?!
Их спор то гас, то разгорался с новой силой, но к единому мнению они так и не приходили. В конце концов, кто-то должен был править Виндландом, пока император будет покорять народы по ту сторону Железных гор. Так и оставил он Трюгвида в Яродгере, а сам с Биргиром повел своих воинов через всю страну к побережью Моря Туманов.
