— Кхе-кхе, — прозвучало насмешливое рядом.
Манон отпрянула от герцога, высвободившись из объятий, тяжело дыша, взгляд слегка расфокусированный, пьяный.
— Братец, я преклоняюсь, — Илиан усмехнулся и демонстративно похлопал в ладоши. — Надо взять у тебя пару уроков по соблазнению.
Глаза Манон яростно блестели, она схватила с пола выпавшую дагу.
— Милорды, на сегодня с меня достаточно вашего общества! Закройте этот демонский ход, иначе я вам устрою полноценную женскую истерику со слезами, соплями, воплями и битьём особо ценной утвари. Милорды, я на грани! — предупредила Манон и, как ни странно, мужчины поверили.
Илиан со своей стороны нажал на подсвечник, вмонтированный в стену, и панель закрылась. Манон подтащила высокое кресло, перекрывая вход. Если гости пожалуют вновь, она услышит. Обессиленная, она повалилась на кровать, натянула одеяло на голову. ЧТО ЭТО БЫЛО? Она снова накинулась на этого проклятого герцога!! ДЕМОН! ДЕМОН! ДЕМОН!
Тигран Аландер
Эта комната была свободной, сюда специально никого не заселили на случай плана «Б». Если не удастся получить информацию, тогда в ход пошло бы соблазнение. Вчера Манон рассказала всё, что нужно. И необходимость в соблазнении отпала. Только вот зачем оба брата попёрлись к Манон осуществлять этот план «Б», когда план — «А» сработал…
Тигран выставил Илиана с Амандой в коридор, пожелав плодотворно провести остаток ночи. Он слышал, как Манон что-то протащила к стене, скорее всего, вход перегородила.
Тигран вытянулся на постели поверх одеяла, не снимая одежды, сапоги только скинул и камзол. Он лежал, прислушиваясь, но в соседней комнате было тихо. Ни нервных шагов, ни плача. Мужчина заложил руки за голову, зевнул. Забавная вышла ночка.
Для чего пошёл к ней в комнату, он так и не понял… ещё перед ужином он думал только «вдове». После вчерашнего разговора с Бледной Молью, он изменил своё отношение к ней. Вместо пренебрежительной жалости, которую он испытывал к баронессе Перрэ, он почувствовал что-то похожее на уважение.
Тигран думал над проблемой, что делать со спасёнными детьми, но ничего лучшего, как определить в приют, не придумал. Она же предложила отличный выход, часть содержания он по-прежнему оставит за казной. Будет любопытно посмотреть, что выйдет у неё из этой затеи.
Сегодня он ловил себя на том, что наблюдает за ней. И его задело, что она прикрыла лицо, заметив его взгляд. Зачем эта Бледная Немощь? Если есть «вдова»? Остаётся только найти её.
Тигран сунул руку в карман, вынул стеклянную нить, пальцы перебирали бусины, а мысли нанизывались одна на другую…
Расспрашивая Манон об Ученике барона, он намеренно прикасался к ней, желая вызвать симпатию к себе. Его мужскому самолюбию льстило, как от простых прикосновений, лёгких поцелуев руки дрожало её тело, запуская ответную реакцию в нем — колючие искорки растекались под кожей от подушечек пальцев по запястьям, всё выше и выше до самого затылка… и растеклись горячей волной по всему телу.
Он отмахнулся от этих ощущений, подумав, что эйфория пришла от долгожданной информации, подтвердившей его предположения. Он обрадовался, что женщина ушла. Отпустив её без сожаления, поспешил поделиться новостью с братом. Закончив разговор, Тигран огляделся, ему по какой-то странной причине захотелось вновь побеседовать с баронессой, подержать за руку… целовать… не только руки… совсем не руки…
Это было вчера.
Сегодня он с нетерпением ждал, когда все разойдутся по комнатам, герцогу хотелось остаться одному, подумать. Пришел в свою спальню, походил из угла в угол, беспокойство и странное томление не давали ему покоя. Тигран прошёл в комнату брата, постучал, никто не ответил. Вошёл, убедился, что брат даже не заходил сюда после ужина…
Постоял, размышляя, какой из фрейлин повезёт сегодня ночью, но вспомнил, каким взглядом Лиан проводил уходящую сегодня после ужина баронессу. Их совместную скачку на лошадях, «милую беседу»… Направился в комнату — план «Б». Подоспел к самому интересному. Баронесса раскрылась с неожиданной стороны…
И ночь могла закончиться весьма и весьма интересно для Тиграна…
Да, он поцеловал Манон, но он же не пылкий юноша, которому достаточно сорвать поцелуй желанной женщины и быть счастливым.
Он — взрослый мужчина, и ему хотелось большего… много большего….
Илиан, демоны его побери, так не вовремя встрял… Не мог тихо смыться с этой «недособлазнённой» и предоставить брату насладиться красивой, страстной женщиной… она тоже хороша, надо же было себя так уродовать…
Короткий, жадный поцелуй показался знакомым, что-то ещё тревожило в подкорке, какая-то важная деталь упущена. Казалось, вот-вот — и он схватит за хвост ускользающее воспоминание, очень важное воспоминание…
Мысли становились всё более тягучими, Тигран несколько раз зевнул и заснул, сжимая в руке стеклянную чёрную нить.
Тигран смотрел на баронессу Перрэ и понимал, что накатывающая злость вот-вот выплеснется наружу… ОНА ИЗДЕВАЕТСЯ?!! Для чего снова это чёрное платье, вуаль, холодный и отстранённый вид? Словно и не было ночного приключения… поцелуя. К завтраку она не спустилась, сославшись на недомогание. Он подумал, ей было неловко за их поцелуй. Но нет, она явилась к нему в кабинет сразу после завтрака. Приветствовала его книксеном и сразу перешла к делу. Ни тени смущения, неловкости, заискивания, ожидания продолжения. До омерзения деловой тон.
— Доброе утро, милорд. Бумаги готовы?
— Доброе. Разумеется. Осталось поставить печать и подпись.
— Ну, так поставьте, и я поеду. Хочу уже сегодня уладить все дела с приютом и завтра отбыть с детьми в поместье.
— Манон, зачем так спешить? — Тигран многозначительно посмотрел на неё. — Задержитесь на пару дней, через два часа выезд на охоту, на этот раз на кабана. Какая разница, дети под присмотром в тепле, накормлены. День-два не имеет значения.
— Милорд, Вы обещали, — возмутилась баронесса.
— Баронесса, считайте это частью сделки, — улыбнулся мужчина.
— Объяснитесь? — потребовала она.
— Вы получите детей, если останетесь на все дни охоты, — озвучил условие герцог.
Манон подошла к столу, откинула вуаль. Её глаза тёмно коричневые, почти чёрные, испепеляли Тиграна презрением. Красивые губы изогнула язвительная усмешка. Уперев ладони в стол, она чуть подалась вперёд к герцогу.
— Я получаю детей, — начала она, и её змеиное шипение мурашками пробежало по позвоночнику мужчины, — а Вы, я так понимаю, МЕНЯ, в качестве постельной грелки на пару-тройку дней?
— М-м-м, я себе представлял это как-то более романтично… любовница звучит значительно лучше, не находите?
— Как ни назови, а процесс один и конец известен.
— Милая Ман… — начал Тигран.
— Я просила не называть меня так… Бесит нереально! — рявкнула баронесса. — Вот что я скажу, Ваше Сиятельство. Вы забыли, что моим приёмным отцом был-барон Жан Перрэ? Он научил меня не только держать в руках кинжал, но и не поддаваться на шантаж! Никогда!
Тигран вскочил с кресла и, так же опершись руками о столешницу, подался навстречу Манон. Их лица почти соприкасались.
— Вы забываетесь, баронесса! Вы намекаете, что Я — ШАНТАЖИСТ?!
— Что Вы, как смею… — криво усмехнулась женщина. — Я не намекаю, я прямым текстом вам говорю: ВЫ, Ваше Сиятельство, ШАНТАЖИСТ!
Его бешеный взгляд скользнул по её лицу, голова была чуть наклонена, и он увидел след засоса, ранее скрытый высоким воротом платья… Негодяйка! Мне отказывает, а сама… Тигран вскипел. Захотелось придушить… но вместо этого ринулся вперёд, накрыл её губы своими в яростном поцелуе.
Манон растерялась на секунду, отпрянула, и тишину кабинета нарушил звук хлёсткой, звонкой оплеухи.
Они замерли, тяжело дыша, сверля друг друга ненавидящими взглядами. На щеке герцога расцветал чёткий след от пятерни.
— Ваше Сиятельство, — холодная ярость резала воздух словами, — я хотела помочь этим детям, потому что понимаю, через что они прошли. Но торговать собой, даже ради них, я не стану. Пусть их дальнейшая судьба останется на Вашей совести… Я сама выбираю мужчину, с которым ложусь в постель, сама… — вспомнила последнее посещение Дома Желаний и с кем, по прихоти Жюли, провела ночь, горькая усмешка искривила губы, с этого момента сама. — Вы, конечно, можете взять то, что хотите, силой. Вы мужчина. Вы сильнее. В ваших руках власть. Перед Вами я беззащитна. Можете растоптать меня… Вы желаете моё тело? Берите, но помните: я буду ненавидеть и презирать Вас… — она замолчала, в ней словно что-то сломалось, вздохнула. — Чем же Вы лучше тех, кто приходил к Альфонсу и насиловал этих детей? — взгляд баронессы потух, она опустила на лицо вуаль и направилась к выходу.
