Поэтому я предложил домовому сделку:

– Если ты поможешь мне, я этого не забуду. Когда стану новым ведьмаком, у тебя каждое воскресенье будет выходной. Буду сам себе готовить, а ты сможешь отдыхать и делать все, что захочешь.

Неожиданно что-то шевельнулось под столом, задев мои ноги. Послышался какой-то шум, слабое мурлыканье, и из-под стола вальяжно вышел большой рыжий кот. Он медленно направился к двери.

Наверное, он все это время был под столом. Это мне здравый смысл так подсказывал. Правда, сам-то я думал иначе, поэтому пошел за котом в коридор, по лестнице к закрытой двери в библиотеку.

Кот потерся о дверь, как будто это была ножка стола. Дверь медленно скрипнула и открылась, а за ней… Ни один человек не прочитает столько даже за всю жизнь. На висячих полках стояли аккуратные ряды книг. Я шагнул внутрь, не зная даже, с чего начать. А когда оглянулся, рыжего кота уже и след простыл.

У каждой книги на обложке было название – многие на латинском, несколько на греческом. Ни пыли, ни паутины. В библиотеке было так же чисто, как и в кухне.

Я прошел вдоль первого ряда, и мой глаз упал на три очень длинные полки у самого окна. На них стояли точно такие же книжки в кожаном переплете, как та, что мне дал Ведьмак. Только на верхней полке были книги побольше и с датами на обложках. Видимо, каждая содержала записи за пять лет. Я взял одну с краю и осторожно открыл.

Она была исписана почерком Ведьмака. Пролистав страницы, я понял, что это что-то вроде дневника. В нем описывалась каждая работа, которую выполнил Ведьмак, значились время, затраченное на путешествие, и плата. А главное, объяснялось, что делать с каждым домовым, призраком или ведьмой.

Я положил книгу обратно на полку и просмотрел остальные корешки. Самые новые датировались последними годами, а самые первые были написаны много столетий назад. Либо Ведьмак гораздо старше, чем выглядит, либо те книги написали другие ведьмаки, жившие в прошлом. А может, если Алиса сказала правду и Ведьмак не вернется, я смогу по этим книгам выучиться сам? Ведь в дневниках написано все, что мне нужно знать. Значит, где-то, на одной из миллионов страниц, есть какая-нибудь подсказка.

Но как ее найти? На это понадобится очень много времени.

Ведьма сидит в яме уже почти тринадцать лет. То есть где-то записано, как Ведьмак ее туда посадил.

Вдруг на нижней полке я нашел кое-что получше.

Здесь стояли большие книги по разной тематике. Одна из них, например, называлась, «Драконы и черви». Книги располагались в алфавитном порядке, и я быстро нашел, что искал.

«Ведьмы».

Трясущимися руками открыл книгу. Как и следовало ожидать, она делилась на четыре раздела…

Злокозненные, добронравные, ложные и несведущие.

Я открыл первый раздел. Все аккуратно написано почерком Ведьмака и так же расположено в алфавитном порядке. Я без труда отыскал страницу под названием «Мамаша Малкин».

Все оказалось хуже, чем я думал. Мамаша Малкин – само зло во плоти. Она жила во многих местах и везде творила ужасные вещи. Самое страшное случилось на торфяных болотах в западном Графстве.

Там она жила на ферме и предлагала кров молодым женщинам, ждущим ребенка без мужа. Отсюда ее прозвище «Мамаша». Это продолжалось многие годы, но некоторых женщин потом больше никто не видел.

У нее был собственный сын – молодой и невероятно сильный человек по имени Клык.

Его огромные зубы пугали всех вокруг, и никто не появлялся на ферме. Но в конце концов местные жители набрались смелости и заставили Мамашу Малкин убраться на Пендл. После ее ухода нашлись первые трупы. Там было целое поле костей и гниющей плоти, в основном останки младенцев, которых она убила, чтобы насытиться кровью. Были и тела женщин, со сломанными ребрами, раздавленными конечностями.

Мальчишки из деревни говорили о существе, у которого зубы во рту не помещаются. Может, это и есть Клык, сын Мамаши Малкин? Сын, который, вероятно, и убил тех женщин, забив до смерти?

От этих мыслей у меня так затряслись руки, что я едва не выронил книгу. Похоже, некоторые ведьмы использовали «костяную магию». Эти колдуньи черпали силу из смертей. Но Мамаша Малкин была гораздо хуже. Она питалась кровью и больше всего любила кровь младенцев.

Я вспомнил черную липкую лепешку и похолодел. На Долгом Хребте пропал ребенок, который был так мал, что даже не умел ходить. Что, если его утащила Костлявая Лиззи? И это его кровь в лепешке? А второй ребенок, которого ищут деревенские жители? А вдруг Костлявая Лиззи и его забрала и приберегает для Мамаши Малкин, которая вот-вот сбежит из ямы и придет насытиться его кровью? Может статься, они держат ребенка в доме Лиззи!

Я с трудом заставил себя читать дальше.

Тринадцать лет назад, в начале зимы, Мамаша Малкин поселилась в Чипендене вместе со своей внучкой Костлявой Лиззи. Вернувшись из зимнего дома в Англезарки, Ведьмак тут же принялся с ней бороться. Выжив Костлявую Лиззи, он связал Мамашу Малкин серебряной цепью и оттащил в яму у себя в саду.

Ведьмак, видимо, сам терзался сомнениями по этому поводу. Ему и самому была не по душе мысль хоронить ее заживо, но в дневнике он объяснял, почему это было необходимо. Ведьмак считал, что убивать Мамашу Малкин слишком опасно: у нее хватит силы воскреснуть, и тогда она станет еще могущественнее и опаснее.

Но вот могла ли она сбежать? После одной лепешки ведьма погнула прутья. Даже двух ей могло быть достаточно. В полночь она выберется из ямы. И что мне делать?

Если ведьму можно связать серебряной цепью, то, может, стоит попытаться привязать цепь поперек прутьев, чтобы она не выбралась? Да вот беда: серебряная цепь лежала в мешке Ведьмака, который он всегда носил с собой.

Выходя из библиотеки, я увидел кое-что еще. Он висел у двери, и я не заметил его раньше. Это был длинный список имен на пожелтевшей бумаге, ровно тридцать, и все написаны Ведьмаком. Мое имя, Томас Дж. Уорд, стояло в самом низу, а прямо над ним – Уильям Бредли. Это имя было зачеркнуто, а рядом – три буквы «ПСМ».

Я весь похолодел, потому что знал: эти буквы значили «покоится с миром». Значит, Билли Бредли умер. Две трети имен, если не больше, были зачеркнуты. Из них девять – мертвы.

Я пришел к выводу, что многих вычеркнули, потому что они просто не справились с обучением, может, даже не выдержали одного месяца. Меня беспокоили другие – те, что умерли. Что могло случиться с Билли Бредли? Тут я вспомнил слова Алисы: «Ты же не хочешь повторить судьбу прошлого ученика старика Грегори?»

А откуда Алиса знала о Билли? Наверное, все в округе знали о том, что с ним произошло. Я-то еще новичок. А вдруг в этом замешана ее семья? Надеюсь, нет. Вот, лишний повод для беспокойства появился.

Не теряя времени, я отправился в деревню. Мясник, кажется, общался с Ведьмаком. У него же всегда лежит его мешок для мяса. Я решил поделиться с ним своими подозрениями и убедить его искать ребенка в доме Лиззи.

Я пришел в лавку далеко за полдень и наткнулся на запертую дверь. Пришлось постучаться в пять домов, прежде чем мне хоть кто-то открыл. Мои худшие предположения подтвердились: мясник, как и многие жители деревни, ушел в холмы на поиски пропавшего ребенка. Они не вернутся до завтрашнего дня. Обыскав ближние холмы, они собирались пересечь долину и спуститься в деревню у подножия Долгого Хребта, где пропал первый ребенок. Там они обыщут каждый уголок и останутся на ночь.

Значит, придется справляться одному. Собственными силами.

Грустный и напуганный, я дошел до поляны позади дома Ведьмака. Мне было ясно, что если Мамаша Малкин выбралась из своей могилы, то до рассвета ребенка не станет.

А еще я знал, что, кроме меня, никто ему не поможет.

Я пошел в комнату, где Ведьмак хранил свою одежду, и выбрал себе старый плащ. Конечно, он был мне велик, и подол только что по полу не волочился, а капюшон все время спадал на глаза. Но от холода плащ защищал. Еще я позаимствовал у Ведьмака посох, чтоб идти было легче. Я выбрал тот, что был короче остальных и толще на конце, – как раз по мне.