Четверть часа прошли в полной тишине, зрители, молча, ловили каждое слово записи. Но вот, экран погас, и приёмник выплюнул кристалл из своего артефактного нутра. Полковник хотел было забрать носитель, но наследник его опередил и кристалл оказался в одном из ящиков стола, рядом с десятком точно таких же накопителей, среди которых был и полный аналог принесенного полковником… вплоть, до содержания. Впрочем, Вербицкий особо и не возражал против такого «грабежа» и, пожав плечами, отошёл в сторону, заняв прежнее место.

— Как интересно… — Протянул хозяин кабинета. — И откуда же эта запись взялась у Пятого стола Преображенского приказа?

— Это частный источник, Ваше Высочество. — Улыбнулся одними губами полковник. — И могу вас уверить, на тот момент, когда он предоставил мне эту запись, этот самый источник даже не подозревал о случившемся несчастье.

— Господин полковник, давайте не будем ходить вокруг да около. — Возмущённо запыхтел генерал.

— И в мыслях не было. — Покачал головой Вербицкий, искоса глянув на своего формального начальника.

— Тогда, если вам известны лица, проводившие этот… «допрос», задержите их, и покажите, как это делается «по — настоящему». И я вам ручаюсь, тут же выяснится, что ваш источник замечательно осведомлён о происшествии. — Фыркнул генерал.

— Запрещаю. — Одно короткое слово и присутствующие замерли. А наследник, смерив долгим взглядом главу Приказа, тронул Эфир и, убедившись в готовности генерала чуть ли не распотрошить своего номинального подчинённого, но вызнать источник информации, покачал головой. — Дело под гриф «Корона». Полковник Вербицкий, моим указом как нового председателя Тайного кабинета, ведение расследования ложится на ваш Стол. Список допущенных к нему, будет прислан вам в течение часа. Лев Николаевич, передайте всю имеющуюся у вас информацию по этому делу полковнику.

— По убийству? — Отдуваясь, скривился тот.

— В том числе. И не забудьте все сведения по фактам изложенным в просмотренной записи. Ведь внутренние расследования находятся в ведении Пятого Стола, не так ли? Вот пусть и занимается своими непосредственными обязанностями.

— Будет сделано, Ваше высочество. — Покраснев пуще прежнего, кивнул генерал.

— Вот и замечательно. — Наследник растянул губы в улыбке и, присев в кресло за столом, уставился на генерала. — А теперь, будьте любезны, поведайте мне, каким образом вверенное вам ведомство докатилось до жизни такой и вдруг взялось обслуживать интересы бояр?

Ушлый мальчишка, прав был Аристарх. Цесаревич подкинул на ладони пару кристаллов с одинаковыми записями и, хмыкнув, бросил их обратно в ящик стола. И додумался же… Впрочем, чего?то в этом роде и следовало ожидать, не даром же, он сумел эмансипироваться в пятнадцать лет? Да и тряхнуть организацию, пообещавшую ему защиту и так бездарно про… кхм, нарушившую своё слово… В общем, понятно. Но каков наглец, а? И ведь не побоялся рискнуть снова оказаться в камере… Правильно всё?таки говорят, что у их брата — гранда, мозги набекрень.

— Кирилл, ты понимаешь, что вот это… — Вербицкий постучал пальцем по кристаллу, только что извлечённому из приёмника. — Прямая дорога в следственный изолятор?

Понимаю — понимаю, Анатолий Семёнович. Но, думается мне, что долго я там не просижу. Если уж клубу эфирников так нужен внук и сын грандов Эфира, то меня оттуда вытащат быстрее, чем высохнут чернила на обвинительном заключении. Тем более, что эта самая запись даёт мне замечательное алиби на время смерти господина Беннета. Если же, междусобойчик моих «коллег» опять отличится… Хм. Что ж, значит, дождусь окончания разбирательства и свалю отсюда куда подальше. Думаю, Ольга не станет возражать против переезда.

— Изолятор в благодарность за раскрытие преступления совершённого приказным? Это говорит сотрудник организации, в чью обязанность входят внутренние расследования в Преображенском приказе? — Я чуть приподнял уголки губ. Отец Марии смерил меня долгим взглядом и тяжело вздохнул.

— Благодарность благодарностью, а похищение приказного и подозрение в двойном убийстве, это уже совсем другое дело. — После недолгого молчания, проговорил Вербицкий.

— Убийство? — Стоп. Какого — такого двойного?! Мне даже играть не пришлось. Удивление само собой расползлось по морде. Ладно, Беннет. А кто второй? Неужели, Переверзев?! Ой, горячо… Ой, не хорошо?то как!

Так, надо собраться.

— Именно, Кирилл. Именно. — Покивал Анатолий Семёнович. — Вчера ночью были убиты и полковник Переверзев и полковник Беннет. А учитывая эту запись… Сам понимаешь, ты первый подозреваемый.

— Подождите — подождите, Анатолий Семёнович! — Замахал я руками. Вербицкий с интересом уставился на меня, в ожидании, а я… я принялся за дыхательную гимнастику. Наконец, мысли пришли в порядок и я выдохнул. — Время смерти?

— Чьей? — Приподняв бровь, спросил мой собеседник.

— Анатолий Семёнович, вот сейчас мне не до игр. — Прищурился я. — Обоих, разумеется.

— Хм. Эка тебя пробрало. — Усмехнулся полковник. — Ладно. Первый — Беннет. Смерть наступила в районе половины первого ночи. Предположительно, самоубийство. Переверзев, соответственно, второй. Время смерти около шести утра. И тоже, предположительно, самоубийство. Вот только, надо быть идиотом, чтобы поверить в такое совпадение.

— Ну да. — Хмыкнул я, и кивнул на лежащий перед Вербицким кристалл. — Во время «предположительного самоубийства» Беннета, я, как раз, беседовал с господином Переверзевым. Временные метки на записи, это подтвердят.

— Долгое дело, переставить часы на браслете. — Хмыкнул Вербицкий. Вот только в Эфире, от него так и несло любопытством и интересом… энтомолога, при виде неизвестной бабочки.

— Часы фиксаторов прошиты «намертво», и не зависят от времени выставляемого в браслете. — Покачал я головой. — Это знают даже пятилетние дети.

— Хм. Согласен. А что по смерти самого Переверзева? — Еле заметно усмехнувшись, проговорил полковник.

— А в это время я видел десятый сон у себя дома. — Развёл я руками.

— О! Ну это, конечно, замечательное алиби. — Преувеличенно серьёзно покивал Вербицкий и тут же с деланным сожалением заметил, — одна проблема. Кто его подтвердит?

— Хм — м… Преображенский приказ? — Улыбнулся я.

— Поясни. — Тут же нахмурился полковник.

— Ну, это же просто. У Оперативного стола есть приказ вести наблюдение за мной и не вмешиваться. Собственно, результатом нарушения последнего приказа и было то преступление, ради раскрытия которого я пошёл на «беседу» с полковником Переверзевым. Ни на секунду не сомневаюсь, что у наблюдателей имеется запись о том, как я вернулся домой после этой «встречи», а вместе с ней и подтверждение, что я не покидал территории своего владения до самого утра.

— Ех. — Вербицкий крякнул, помолчал… а через секунду, его брови устремились на встречу с прической, и полковник изумлённо вытаращился на меня. — Подожди. Ты хочешь сказать, что допрашивал приказного, фактически, под присмотром Оперативного Стола?!

— Ну да. — Пожал я плечами и добавил, — наверное. Прежде чем «пригласить» Переверзева на разговор, я покрутился по городу, но не уверен, что мне удалось скинуть наблюдателей «с хвоста».

— И откуда у тебя была такая уверенность, что ВАС не возьмут «на горячем»? — Мягко и прозрачно намекнув на количество участвовавших в допросе Переверзева, поинтересовался полковник.

— А вот это, извините, Анатолий Семёнович, я вам сказать не могу. — Вздохнул я и, заметив, как нахмурился Вербицкий, чуть помедлив, договорил, — но могу заметить, что этот вопрос отпадёт, если знать, кто отдал приказ об установке наблюдения.

Да, последнее было блефом чистой воды. Точнее, я просто сделал предположение, исходя из известных мне фактов и… знания личности куратора Аристарха Макаровича Хромова от клуба «эфирников».

— Я ведь проверю. — Тихо проговорил полковник, сверля меня взглядом.