Ночь ползла черепашьим темпом. До утра мы так и не сомкнули глаз. Мы лежали в темноте бок о бок, но чужие и, как никогда, далекие друг другу. И я проклял тот день, когда решил жениться на богатой, но вызывающей у меня отвращение своим уродством женщине. Я дал себе слово избегать подобных нынешней ночи ситуаций, чтоб не испытывать омерзения и раскаяния. В будущем я намеревался спать отдельно.

На следующее утро Ева подогнала «Роллс-Ройс», и мы отправились в Помпею. Вестал потеряла всю свою веселость и была в депрессии, да и я чувствовал себя неважно. Мы почти не разговаривали друг с другом.

Мы достаточно быстро обошли руины Помпеи. Всякие экскурсии, виды и достопримечательности всегда нагоняли на меня тоску, да и Вестал не проявляла былого энтузиазма.

Когда мы возвращались обратно, я сказал отрывисто:

– Неужели тебе так хочется посмотреть Капри, Вестал? Он буквально забит толпами туристов, а цены там фантастические. Не лучше ли добраться наконец до яхты? Тогда, по крайней мере, мы избавились бы от этой толпы.

Жена кивнула, помолчала и, глядя прямо перед собой, потухшим голосом обронила:

– Как скажешь. Мне все равно.

Для меня было сюрпризом столь быстрое согласие. Она ведь все уши прожужжала, рассказывая об этом острове. Но, наверное, Вестал поняла, что все это путешествие раздражает меня. И так как теперь она только и думала, как угодить мне, то решила, видно, поступиться своими интересами. Тогда становилась вполне объяснимой и перемена в планах: она подгонялась под мои желания.

Ева сидела рядом с водителем. Я наклонился вперед и, сообщив ей, что мы решили следовать прямо на яхту, попросил секретаря жены заехать в отель, расплатиться по счету и забрать наши вещи.

Девушка молча наклонила голову в знак того, что поняла задание. Интересно, что она подумала о столь скоропалительном изменении наших планов?

Машина остановилась возле отеля – и Ева вышла. Я не без интереса посмотрел на мисс Долан, стоящую под горячим итальянским солнцем. Она была одета в серое шелковое платье, на голове красовалась белая широкополая шляпа, на носу – зеленые солнцезащитные очки. Она выглядела опрятной и ухоженной, и я как-то невольно обратил внимание на ее красивые длинные ноги и маленькие, словно выточенные, ступни. Мне, оказывается, повезло: в то время как я сожалел, что на яхте не будет ни одного человека, который избавил бы меня от общества Вестал, такой человек, и к тому же интересная женщина, находился рядом. Может быть, эта мисс станет неплохим компаньоном? Пусть она держит себя холодно и неприступно, но, по крайней мере, она не так уродлива, как моя жена.

Яхта представляла собой элегантное судно водоизмещением около пятисот тонн, сверкавшее белизной. На ней была даже специальная надстройка для принятия солнечных ванн и прочие атрибуты роскоши. Наши апартаменты состояли из огромной спальни с двойной кроватью, двух ванн, гостиной и просторной отдельной каюты.

– Тебе нравится? – с суетливым беспокойством спросила Вестал, едва мы поднялись на борт судна.

– Прекрасно, – сказал я, заглядывая в гостиную. – Я буду спать здесь, Вестал. У меня беспокойный сон, и я не хотел бы тебе мешать. Если оставлять дверь открытой, то можно переговариться перед тем, как пожелать друг другу спокойной ночи.

Говоря это, я стоял спиной к жене, делая вид, что рассматриваю орнамент туалетного столика, но отлично видел ее в зеркале.

У нее буквально ноги подкосились, когда она услышала мои слова. Она как-то поникла, и мне показалось, что прямо на глазах мгновенно постарела.

– Я… я думала, мы могли бы спать вместе.

Я повернулся к жене лицом. Этой теме нужно было положить конец раз и навсегда.

– Духовную сторону брака, Вестал, я ценю гораздо больше, чем физическую. Я надеюсь, что в этом отношении наши мнения совпадают. Я убежден, что физической стороне любви неоправданно много отдается внимания. К счастью, нам не нужно забивать себе головы этой проблемой, поскольку, как я полагаю, мы хорошо понимаем друг друга.

Смертельная бледность разлилась по лицу Вестал.

– Но, Чэд…

– Пойду-ка я лучше поищу Уильямса и попрошу его распаковать мой багаж, – сказал я, пересекая каюту. – Через полчасика встретимся в баре и чего-нибудь выпьем.

– Да, – произнесла женщина таким тихим голосом, что я едва расслышал. Я вошел в гостиную и захлопнул за собой дверь.

Уильямс, мой слуга, уже разбирал чемоданы. Я принял душ, переоделся, облачившись в белую рубашку и белые фланелевые брюки.

Выйдя на палубу, я закурил. Мне было немного не по себе. Я понимал, что обошелся с Вестал как последняя свинья. Жена не виновата в том, что уродлива. Но можно ли винить меня за то, что я не могу вступить с ней в физическую близость из-за этого уродства?!

К яхте приближалась небольшая моторная лодка. Рядом с рулевым сидела Ева Долан. Я не сводил с нее глаз, пока она поднималась на яхту. Я адресовал ей лучшую из моих улыбок.

– Есть какие-нибудь трудности? – поинтересовался я.

Когда девушка повернулась ко мне, ее лицо не выражало никаких эмоций. Огромные солнцезащитные очки практически полностью скрывали ее глаза.

– Багаж уже на борту, мистер Винтерс. Так мы поедем в Венецию?

– Это будет первое, что мы сделаем завтра утром.

Ева неопределенно кивнула и повернулась уходить.

– Не торопитесь. Может, выпьем чего-нибудь?

– Извините, мистер Винтерс, но у меня нет времени, – ответила она вежливо, но сухо и пошла через всю палубу, направляясь к трапу.

И тут я впервые обратил внимание на ее походку. Бедра Евы призывно покачивались. Именно такое движение женских бедер больше всего меня будоражило.

Я стоял и смотрел вслед, замечая, что кровь в висках начинает стучать сильнее, что происходило со мной всегда, когда я чувствовал волнующее возбуждение.

После ужина мы с Вестал поднялись на палубу. Вестал поставила пластинку с танцевальной музыкой на проигрыватель и спросила, не хочу ли я потанцевать. В этом я не мог ей отказать. Партнершей она оказалась неважной – и после двух танцев я сказал, что слишком жарко. Танцы пришлось прервать. Мы устроились в шезлонгах, и я приказал стюарду принести нам коньяк.

Ночь была поистине волшебной. Звезды бриллиантами сверкали на темно-фиолетовом небе. Залив, окаймленный цепочкой огней, выглядел великолепно.

Будь рядом красивая женщина, это местечко было бы для меня самым романтическим уголком в мире, но с Вестал я видел только прозаические вещи: воду, небо, фонари – и задыхался от жары.

Наша вялая беседа постепенно заглохла, и я начал думать о мисс Долан. Я попытался представить себе, что она делает в настоящий момент. Чувствовать себя одинокой, без друзей на этой яхте, наверное, очень тяжело. Интересно, что она будет делать, когда мы окажемся в Венеции? Я не мог справиться с непреодолимым желанием найти ее, разговорить, как-то получше узнать эту загадочную девушку.

Поставив бокал с коньяком, я поднялся.

– Пройдусь немного, – сказал я. – Скоро вернусь.

Вестал начала было тоже вставать, уронив при этом сумочку и портсигар.

– Не надо, – остановил я ее порыв. – Посиди здесь. Ты, наверное, устала.

Подняв упавшие вещи, я положил их на столик и улыбнулся жене. Она опустилась обратно в кресло:

– Но я не устала.

– Конечно же, устала. У тебя измученный вид. Почему бы тебе не пойти и не выспаться по-настоящему? Мы постоянно поздно укладывались спать с тех пор, как покинули Клифсайд.

Услышав слова о том, что я считаю ее изнуренной, она быстро спрятала лицо в тень.

– Да. Я пойду спать.

– На всякий случай, если ты уснешь к тому времени, когда я вернусь, я желаю тебе спокойной ночи уже сейчас. – Я похлопал жену по плечу и неторопливо пошел по палубе.

Едва я миновал полосу света, сразу оглянулся. Вестал сидела неподвижно, глядя на повисшие между колен руки. У нее был очень несчастный вид. Но он вызывал не жалость, а раздражение. Оно становилось моим обычным состоянием из-за того, что все оказалось куда как сложнее и запутаннее, чем я предполагал. И мне стало страшно, что придется прожить бок о бок с этой женщиной длинную вереницу унылых и безрадостных дней.