Вестал закинула мне на шею свои костлявые ручки и прижалась к моим губам.

Я чувствовал себя достаточно плохо, даже когда целовал ее в темноте спальни. В присутствии же нескольких десятков зевак, которые, пялясь на нас, понимали, что я женился на этой женщине исключительно ради денег, я прямо-таки сгорал от неловкости и отвращения.

Наконец она пошла к самолету, помахав на прощание рукой на последней ступеньке трапа.

Если бы самолет взорвался при взлете, поверьте, я был бы счастливейшим человеком на земле: моя ненависть к жене достигла крайнего предела.

Я не смог отыскать Еву, когда вернулся в Клифсайд. Спустя некоторое время я справился у Харгиса, где она может быть.

– Полагаю, она в постели, сэр, – сказал он, удивленно поднимая кустистые белые брови. – Насколько мне известно, ей нездоровится.

Я сплоховал, так как совершенно выпустил из виду, что бедняге как минимум день придется соблюдать постельный режим. Иначе Харгис может тут же донести, что Ева непонятным образом выздоровела, стоило только Вестал покинуть дом.

Я не имел ни малейшего представления, в каком именно месте этого громадного дома может находиться комната Евы. Зайдя в свой кабинет, я посмотрел список внутренних телефонов и, найдя нужный номер, позвонил.

Девушка отозвалась незамедлительно.

– Сегодня ночью, – сообщил я, понижая голос. – Около двенадцати. Ты придешь ко мне или мне явиться к тебе?

– Я приду к тебе, – ответила Ева и повесила трубку.

Я вытер вспотевшие ладони. Меня колотило как в лихорадке.

Стрелки часов на ночном столике показывали два часа десять минут. Ева и я были в моей комнате вместе уже с полуночи.

– Трудно поверить, что еще два часа назад я сходил с ума, дожидаясь тебя, – сказал я. – Последние две недели были для меня страшным испытанием. Мы должны что-то придумать. Я больше так не могу.

– Довольствуйся тем, что у тебя имеется, – охладила мой пыл Ева. – Иного у нас нет. Даже сейчас мы подвергаемся опасности. Она может вернуться в любой момент.

– Ну, это вряд ли! На всякий случай я предусмотрительно запер дверь на ключ.

– Ха-ха! Не будь ребенком. Ты же знаешь: ее это не остановит.

– Зачем лишние волнения. Не так страшен черт, как его малюют. Послушай меня. Я все время думал, как найти выход. И, кажется, кое-что сообразил. У тебя ведь есть свободный день в неделю, не так ли? Допустим, я сниму квартиру, скажем, в Иден-Энд. В том районе нас никто не знает. Мы могли бы встречаться там.

Я почувствовал, что мое предложение не обрадовало Еву.

– Увы, Чэд. В этот день я навещаю свою мать.

– Бог мой! Твоя мать! Неужели ты не можешь перед этим зайти ко мне?

– Не будем говорить об этом. Она знает Вестал. Если вдруг я перестану навещать ее, она обязательно позвонит сюда и справится о причине моего отсутствия. Мать никогда не доверяла мне, да и сейчас мы не очень-то ладим.

– Ты должна придумать какую-нибудь отговорку. Неужели нельзя освободить этот день для меня?

– Не могу, – упрямо заявила Ева. – К тому же это просто опасно. Нас могут увидеть. Никогда не знаешь наперед, кого можно увидеть в Иден-Энд. Риск слишком велик.

– Что же тогда делать? Ждать еще недели, месяцы, прежде чем вновь представится подобный счастливый случай?

– Я предупреждала тебя, Чэд.

– Это не ответ. Если ты хочешь меня так же сильно, как я тебя…

– Я хочу тебя сильнее, Чэд!

Ее откровенный взгляд опять зажег огонь в моих жилах. Я покрепче прижал Еву к себе.

– Я не намерен ждать улыбки фортуны не только месяцы, но даже дни. У меня достаточно денег. На моем счету более тридцати тысяч долларов. Уже сейчас я могу открыть собственное дело на пару с моим другом брокером. Послушай, Ева, почему бы нам не делать все в открытую? Я могу развестись с Вестал, и тогда мы поженимся.

Она удивленно уставилась на меня.

– Пожениться? Чэд! У тебя крыша поехала? С тридцатью тысячами долларов? На сколько это хватит? Много ты заработаешь брокером? И, кроме того, я же сказала, что не хочу оставлять свою работу.

– Но почему? Неужели тебе нравится ишачить на Вестал?

– Совсем нет. Но я живу в прекрасном доме и получаю приличную зарплату. У меня есть машина и все, что нужно для обеспеченной жизни. И мне не приходится вкалывать, чтобы все это иметь. Я была бы последней идиоткой, если бы все это бросила.

– Скажи мне, Ева, а почему ты так подчеркнуто не следишь за собой? Ведь ты прекрасно можешь обходиться и без очков. Опять же, эта прическа, что так старит тебя…

Девушка улыбнулась.

– Неужели ты думаешь, что Вестал, с ее претензиями и амбициями, хотя бы секунду потерпела бы мое присутствие рядом, если бы считала, что я привлекательнее ее? Именно по этой причине она отказывала от должности всем секретарям до меня. Твоя жена не выносит привлекательности ни в каком ее виде. Агентство, предложившее это место, откровенно предупредило меня на этот случай… Может быть, хотя бы эта жертва покажет тебе, насколько я не хочу терять выгодное мне место. Жизнь не баловала меня. Уже с детства я не находила с матерью общего языка. Многие годы мне приходилось бороться за простое право выжить. И я не собираюсь вот так просто отказаться от того, чего достигла.

– Ты чего-то недоговариваешь, – обозлился я. – Ты цепляешься за эту должность еще и потому, что надеешься, будто Вестал завещает тебе приличную сумму денег. Не так ли?

Ева отвела глаза.

– Это уж мое дело. Я не смогла не полюбить тебя. Но, что бы я ни чувствовала в отношении тебя, я не собираюсь отказываться от того, на что рассчитывала, соглашаясь на этот унизительный труд.

– Пойми, хозяйка дурачит тебя. Тебе достанется лишь несколько сотен долларов. Она сама мне сказала.

Ева нежно прикоснулась к моей руке.

– Это тебя дурачат, Чэд. Я знаю, сколько оставлено мне: я видела завещание.

– Когда ты его видела?

– Несколько дней назад. Вестал только что составила его. Адвокат прислал ей экземпляр. Вестал забыла завещание на столе, и мне удалось бросить взгляд на него.

Я почувствовал возбуждение.

– И сколько же в таком случае она тебе завещала?

– Пятьдесят тысяч.

Я удивленно уставился на Еву.

– Но моя жена говорила лишь о нескольких сотнях.

– Может быть, Вестал боялась, что эта сумма тебе не понравится, покажется слишком большой. Но я сама видела эту цифру, вписанную в завещание черным по белому. И я не собираюсь отказываться от этих денег ради кого бы то ни было.

Мое сердце замерло и начало биться с удвоенной силой.

– А что она завещала мне, Ева?

– Все. Этот дворец, имущество, шестьдесят миллионов долларов. Остальное идет на различные выплаты и благотворительные цели.

Какой-то момент я не дышал.

– Ты уверена?

– Да. Так ты по-прежнему хочешь развестись с ней? – Ева смотрела на меня с саркастической усмешкой.

– Это меняет дело. – Встав, я принялся ходить по спальне. – Но мы можем и не дождаться этих денег. А если они и достанутся нам, мы будем слишком стары, чтобы насладиться ими в полной мере.

– Все в руках Бога.

– Ты хочешь сказать, что миссис Винтерс может тяжело заболеть, попасть в автокатастрофу? Стать жертвой несчастного случая? Иными словами, умереть в расцвете лет.

– Чего не бывает на этом свете.

Я помню, что, когда Ева, лежа в кровати и глядя на меня, расхаживающего по спальне, предсказывала возможную смерть Вестал, у меня и в мыслях не было убивать жену. Мне и в голову не приходило, что в том положении, в котором оказались я и мисс Долан, самым простым выходом была бы инсценировка несчастного случая, повлекшего за собой смерть Вестал.

– Ничего себе перспектива, – не унимался я. – Мы можем состариться, ожидая несчастного случая, не говоря уже о том, что его может и не произойти.

– Что же остается делать?

– Черт побери! – воскликнул я. – Как я желаю ее смерти!

Внезапно в полумраке спальни зазвонил телефон. Его негромкий звук заставил нас подскочить как ужаленных. Ева моментально завернулась в простыню, словно в спальню вошел кто-то посторонний.