– Я… я забыла. Но какое это имеет значение?

– Ты забыла? Как ты могла забыть? Ты же говорила с ней, не так ли? Даже сказала, что меня нет.

– Какое это имеет значение? – нетерпеливо повторила Ева. – Должна же я была что-то ответить. А теперь убирайся и оставь меня в покое!

– Неужели ты настолько тупа, что не понимаешь, чем это может грозить? – удивился я, стараясь говорить спокойно. – Наверняка этот телефонный звонок слышал Блэкстоун, да и Харгис имеет уши.

– Думаю, они слышали, но и что с того? Тебе нужен предлог, чтобы преследовать меня? Ничего не получится!

– Ты уверена, что Харгис слышал этот звонок? Что он делал, когда зазвонил телефон?

Ева пристально посмотрела на меня.

– Я как раз сказала Блэкстоуну, что ты не заставишь его долго ждать. Когда зазвонил телефон, я как раз возвращалась в кабинет. Хорошо, что он не затрезвонил минутой раньше. Это смазало бы эффект твоего обращения к Блэкстоуну.

– Покинул ли гостиную Харгис к этому моменту?

Женщина задумалась, потом покачала головой.

– Он как раз уходил, но еще не ушел.

– Итак, он мог слышать звонок, ведь дверь кабинета была открыта. Мог уловить и твой ответ насчет моего отсутствия.

– Думаю, что да. Но какое это имеет значение? Они же видели, что ты есть. Почему ты поднимаешь вокруг этого случая такой шум? Кроме того, магнитофон не мог записать телефонный звонок: ты же не записывал письма, а я проигрывала их.

– Неужели в твоей голове совершенно нет мозгов? Все звуки, раздававшиеся в кабинете, должны быть зафиксированы на магнитной ленте: и моя диктовка, и телефонный звонок, и твой ответ звонившему. Когда Леггит узнает, что был звонок, и, в очередной раз прослушав запись, не обнаружит на ней записанного звонка и твоего ответа, он сразу все поймет. Он прокручивал ее уже десятки раз, пытаясь отыскать, на чем можно нас поймать. Он знает наизусть каждую интонацию. И если теперь Блэкстоун или Харгис упомянут, что слышали телефонный звонок во время диктовки, лейтенант тут же раскусит, что с диктовкой писем все было подстроено на воспроизведение, а не на живой записи, что звучал только мой голос, а меня в кабинете не было. Ты что, ничего не понимаешь? Нашего алиби больше не существует! Мы попались!

Мне показалось, что Ева сейчас упадет в обморок, и я подхватил ее. Она на мгновение прислонилась ко мне, затем с силой оттолкнула.

– Не прикасайся ко мне! – Неверными шагами она подошла к кровати и села. – Он может и не узнать.

– И ты на это рассчитываешь? Собираешься и дальше жить в ожидании, каждый день гадая: узнает, не узнает. Я-то его отлично изучил. Кто-кто, а Леггит докопается до всего. Он прямо сказал, что в нашем алиби есть какой-то изъян, и оказался прав. Почему ты не поставила меня в известность сразу, что был телефонный звонок?

Женщина в отчаянии переплела пальцы.

– Просто выскочило из головы. В тот момент мне показалось это совершенно неважным. Что же делать?

Я сел рядом с ней на кровать.

– Пока я знаю одно: мы не должны тратить деньги Вестал.

– Чэд! Я не могу этого слышать! Иметь деньги и опять чего-то ждать! Должен же быть какой-нибудь выход?

– Нужно уезжать отсюда, и как можно быстрее.

– Но куда? Они найдут нас! Объявят розыск и обязательно отыщут.

– Я знаю место, где до нас никому не будет дела. Ты поедешь со мной, Ева?

Она смотрела на меня – и в ее голубых глазах стоял страх.

– Ты берешь меня с собой после всего, что я тебе наговорила?

– Я не пришел бы сюда, если бы не хотел быть с тобой. У нас практически ничего не осталось: твои тридцать миллионов тебе недоступны. Так что тебе выбирать между мной и Ларри. Думаю, я смогу спасти тебя. А вот Ларри на это не способен. Доверишься мне или будешь спасаться сама?

– Куда ты намереваешься поехать?

– В Гавану, а оттуда – в Южную Америку. При небольшом везении и если мы все это проделаем оперативно, мы бесследно затеряемся на этом континенте. Так ты едешь со мной?

– Да.

Я схватил ее за руки.

– Ты уверена? Мы начнем вместе новую жизнь. Мы сможем убежать, Ева, если будем действовать сообща. Но ты уверена в себе?

– Да, Чэд.

Я притянул ее к себе и приник к губам, чувствуя, как она дрожит.

– Одевайся и поторопись, – попросил я, отпуская ее. – Оставь все лишнее. Никому не говори, что ты уезжаешь. Я сейчас попробую собрать деньги, сколько удастся. Возвращайся в Клифсайд, Ева. Открой сейф и забери драгоценности. Кроме алмазов. Они застрахованы, так что лучше их не трогать. Никто не знает содержимого сейфа, и это нам на руку. Там украшений на миллион долларов. Я встречу тебя через сорок пять минут, а пока закажу билеты на самолет. Как я полагаю, Леггит еще не добрался до Блэкстоуна, но мы должны спешить.

Она кивнула и начала быстро собирать вещи.

– Увидимся в доме. – Я направился к двери. – Держи себя в руках. Мы оставим их с носом, если будем действовать решительно и умно.

– Да, Чэд. – Ева смотрела на меня потухшими глазами, в которых отсутствовал интерес к жизни.

– Вдвоем мы сможем обвести вокруг пальца весь мир.

– Да, Чэд.

Я быстро поднимался по горному серпантину, присматриваясь к каждому подозрительному повороту. Я сидел за рулем старого «Бьюика», взятого напрокат у владельца гаража, которого я знал еще по времени работы в банке. Нищенский вид этой колымаги давал мне надежную гарантию того, что она не привлечет внимания копов.

На заднем сиденье лежал чемодан. В нем были акции и ассигнации на сто тысяч долларов, которые я забрал из банка и выгреб из своего личного сейфа. В кармане лежали два билета до Гаваны. Я был готов к любым неожиданностям, хотя и опаздывал минут на пятнадцать.

Загнав «Бьюик» в один из боксов гаража, я направился к дому. В огромном мрачном холле я остановился и прислушался. Стояла мертвая тишина, и я подумал, не дожидается ли меня Леггит в одном из укромных уголков.

– Ева!

Мой голос гулко разнесся по безмолвному коридору, наполнил холл. Но на него никто не отозвался. В гостиной Евы тоже не было.

Я набрал номер ее спальни, ответа опять не последовало.

Время торопило. Оставалось всего лишь около двух часов до отлета самолета.

Я вновь спустился в холл.

– Ева! – звал я, но напрасно: ответом мне было молчание.

Это начинало не на шутку беспокоить меня. Опять она затеяла двойную игру! Конечно, никакого сюрприза для меня в этом быть не могло. Уже когда я ее целовал, я понял, что Ева вновь выкинет какой-то фортель.

Время поджимало, и надо было что-то предпринимать. Как поступить, я еще не решил, но знал твердо одно, что Ева за свои козни получит сполна и на этот раз так легко не отделается от меня.

Я вернулся в кабинет и набрал номер телефона Моргана.

– Это Винтерс. Где мисс Долан сейчас?

– У меня самые последние сведения о ней такие, – начал Морган. – Когда вы уехали из отеля «Палм-Бич», она позвонила в отель «Атлантик», в Иден-Энд. Мой человек знаком с телефонисткой в «Палм-Бич» и…

– Неважно. С кем она говорила в «Атлантике»?

– С неким мистером Ларри Грейнджером. Они договорились встретиться сегодня в хижине на берегу моря в два тридцать после полудня.

– Она сказала, в какой именно хижине у них назначена встреча?

– Нет. Судя по разговору, он знал, о чем идет речь. Но мой человек продолжает следить за дамой, и я выясню это наверняка.

– Ясно. Этого не нужно. Можете снять слежку. Мисс Долан меня больше не интересует. Представьте мне счет. Вы заслужили тысячу долларов.

– Благодарю вас, мистер Винтерс. Вы уверены, что вам больше не понадобится наша информация?

– Уверен. Немедленно снимите наблюдение.

– Будет исполнено. И в любое время, как только вы будете нуждаться…

– До свидания. – Я повесил трубку.

Итак, на горизонте вновь появился Ларри. Обманув меня, Ева торопилась на свидание к этому красавчику. Что ж, я знал место их встречи. Речь может идти только о единственной хижине на берегу: той, в которой мы в Евой готовили и репетировали убийство моей жены. Оттуда, как эта коварная женщина считает, она и ее Ларри смогут скрыться в неизвестном для меня и полиции направлении.