– У вас все? – колко проговорил Джадд.

– Благодарю вас, – ответил Фокс.

– За что?

– За то, что стремитесь побыстрее покончить с этим. Нет, у меня не все. Я только начал.

Фокс повернулся и, как в прошлый раз, вышел в другую дверь.

В час пик подземка, конечно, переполнена, но это самый быстрый способ передвижения, поэтому он не раздумывая спустился вниз и втиснулся в угол вагона. С одной стороны ему в бедро упирался локоть какой-то девицы, с другой щекотала по щеке газета, но он этого даже не замечал. Покачиваясь вместе с остальными пассажирами в такт поезду, он без конца прокручивал в голове одну и ту же мысль, которая, как бумеранг, беспрестанно возвращалась к нему, так что шипы самоуничижения болезненно терзали его самолюбие. На станции «Сорок вторая улица» он с боем пробился к выходу.

Поскольку шел уже шестой час, существовала вероятность, что он не застанет Ната Коллинза на работе, однако удача ему улыбнулась. Мисс Лэраби ушла, но Коллинз был на месте – жевал резинку и вид имел такой, как будто на его лице вот-вот проступит щетина. Резинка и щетина неизменно знаменовали собой окончание рабочего дня.

Адвокат поприветствовал Фокса, жестом указал ему на кресло и снова заработал челюстями.

– Есть новости? – осведомился Фокс.

Коллинз помотал головой:

– Ничего из ряда вон выходящего. Мы с мисс Дункан… Да, с чего это тебе понадобилось выспрашивать ее про дождь?

– Просто стало любопытно. Забудь. Как поживает окружной прокурор?

– Так себе. Это Скиннер. Он повторяет вчерашний маршрут Дэймона. Правда, сумел раскопать историю матери-одиночки, которую вытурили с фабрики.

– Это было несколько лет назад.

– Да, но ты ведь знаешь: корни преступления частенько уходят в темное прошлое. Все в полном порядке. Мы провели у него час. Потом я на минутку заскочил сюда. Меня бы здесь уже не было, если бы мне не позвонили. Ты знаешь одну женщину с фабрики Тингли, по фамилии Мерфи? Кэрри Мерфи?

– Да, это одна из работниц. Тингли ей доверял.

– Вот она и звонила. Хотела зайти. Явится в шесть. Наверное, ей вчера приснилось, что большая белая птица начертала в небесах имя убийцы. И им случайно оказался тот, кого она терпеть не может.

– Наверное, – вяло согласился Фокс. – Мне ничего не снилось, но все идет к тому, что придется выбирать между двумя кандидатурами, а я теряюсь в догадках.

Коллинз перестал жевать и пристально посмотрел на Фокса:

– И кто же эти двое?

– Филип Тингли и Гатри Джадд.

– Гатри Джадд? Ты свихнулся!

– Пока еще не совсем. Но… Анонимка и звонок – дело рук Леонарда Клиффа. Мы с ним поговорили по душам. Как он и сообщил тебе по телефону, человек в непромокаемом плаще, вошедший в здание фабрики в семь часов сорок минут, был Фил Тингли. Клифф ошибся насчет автомобильного номера – принял «джи-джей-пять-пять» за «оу-джей-пять-пять». Этот номер принадлежит Гатри Джадду. Именно Джадд приезжал туда в семь тридцать. Кроме того, он был на фабрике утром и встречался с Тингли, но назвался Брауном. Я видел его собственными глазами.

Адвокат вытащил изо рта резинку, завернул ее в клочок бумаги, выбросил в мусорную корзину, откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Фокса.

– А теперь, пожалуйста, поподробнее. Дай мне представить, как все было.

Фокс так и сделал. Он сжато, однако ничего не упустив, перечислил все детали и события дня: номер GJ88 в своей записной книжке, первую атаку на Гатри Джадда, беседу с Леонардом Клиффом, собрание в кабинете Артура Тингли, разговор с Филом в приемной, вторую атаку на Джадда, свой дурацкий промах.

За все это время Коллинз ни разу не шелохнулся, сидел с бесстрастным выражением лица, чуть склонив голову набок. Эту его позу хорошо знали во всех залах судебных заседаний Нью-Йорка. Когда рассказ был окончен, он глубоко вздохнул и скривил губы.

– Неужели ты никак не мог прорваться в кабинет? – задумчиво спросил он.

– Представь себе, не мог, – хмуро ответил Фокс. – Во-первых, мне с двумя гориллами нипочем не справиться. Во-вторых, ты сейчас слишком занят и не сможешь отвести от меня обвинение в мелком хулиганстве, а это единственное, чего я добился бы своими действиями. – Он устало махнул рукой. – Постарайся меня простить, хотя забыть ты все равно не сможешь. Таких проколов у меня еще не случалось.

– Согласен, мысль была далеко не блестящая. Можно подумать, ее подсказала тебе одна из тех горилл. Дьявол меня разбери! Неужели Гатри Джадд? – Коллинз даже присвистнул. – Вот был бы номер!.. Ты ведь долго раскладывал все по полочкам. Как же все вышло?

– Ну… – задумчиво проговорил Фокс. – Джадд нанял Фила, чтобы тот сдобрил консервы хинином, и заплатил ему десять тысяч зеленых. Тингли каким-то образом докопался до этого. Может даже, нашел доказательства. Вот почему Джадд ездил повидаться с ним во вторник утром – ему ничего другого не оставалось. По той же причине Тингли велел передать Филу, чтобы тот в пять часов вечера зашел к нему. Он пригласил их обоих вернуться вечером в половине восьмого. А поскольку Тингли переживал за приемного сына и верил, что племянница имеет на Фила влияние и, вероятно, сможет что-то посоветовать, то позвонил мисс Дункан. Попросил ее приехать к семи, чтобы успеть переговорить с ней перед их приходом.

– Но в семь десять, когда она приехала, – возразил Коллинз, – Тингли был уже мертв. Убийца услышал ее шаги и спрятался за ширмой, а когда она вошла, ударил по голове. Значит, ни Джадд в семь тридцать, ни Фил в семь сорок не могли его прикончить.

– Я догадываюсь, – огрызнулся Фокс, – что человек не может умереть дважды. И с оговорками допускаю, что к тому времени, как в кабинете появилась мисс Дункан, Тингли уже был мертв или, по крайней мере, валялся с проломленным черепом, потому что в противном случае получается, что он сам сидел в засаде и тюкнул ее по голове. А этого, как показали дальнейшие события, быть никак не могло. В общем, надо принять за факт, что к приходу племянницы Тингли уже умер либо лежал без сознания, или же вся ее история – сплошная ложь.

– Она мне нравится, и ее история меня вполне устраивает, – без колебаний заметил адвокат.

– Меня тоже. Тот факт, что Джадд приехал в половине восьмого, а Фил – десять минут спустя, еще не доказывает, что кто-то из них не побывал здесь раньше. Один из них – или даже оба – могли приехать в любой момент в промежутке с шести пятнадцати, когда мисс Йейтс ушла домой, до семи часов, убить Тингли, начать обшаривать кабинет в поисках какой-то вещи, услышать шаги мисс Дункан, оглушить ее, запаниковать и смыться…

– Не пойдет. Внизу стоял Клифф, он обязательно заметил бы его или их.

– Нет, если бы они вышли черным ходом. С того места, где находился Клифф, если верить ему, он бы их не увидел.

– Джадд мог не знать про черный ход.

– Может, и знал, но, скорее всего, нет. А вот Фил знал наверняка. Он или они… мне все же кажется, что они… улизнули с места преступления и тут же расстались. Позднее оба собрались с духом и вернулись за вещью, которую искали. Это было что-то совсем маленькое – такое, что уместится в кармане плаща, потому что плащ Тингли явно обыскали и он валялся на полу. Может, кому-то из них повезло, а может, и нет. Также не исключено, что Тингли только проломили череп, и в семь тридцать или семь сорок он еще дышал, поэтому Джадду или Филу пришлось полоснуть его по горлу.

Коллинз хмыкнул. Повисло долгое молчание. Фокс прикусил нижнюю губу, а адвокат в упор уставился на него, словно ожидая дальнейших разъяснений. Наконец Фокс мрачно проговорил:

– Я даю себе еще двадцать четыре часа. Срок истекает завтра в шесть. Затем, хочешь не хочешь, придется идти к Дэймону. Судя по тому как я сегодня отличился, это лучший способ вытащить мисс Дункан из передряги, что и является моей целью… А вот и наша пророчица со своими сновидениями. Мне можно остаться? Пригласить ее сюда?

Коллинз ответил, что сходит сам, и ушел. Через минуту он вернулся вместе с посетительницей.