– Сейчас получше, сынок?

– Где мы? – Реймонд дрожал.

– Все в порядке. Теперь уже в порядке… Все будет нормально… Все…

Таннер оглянулся на жену. Она поставила Дженет на землю и, бережно поддерживая ее, уговаривала сделать хотя бы шаг. Девочка громко плакала. Таннера душили гнев и горечь. Он вернулся к фургону и посмотрел, на месте ли ключ зажигания.

Ключа в замке не было. Странно.

Он посмотрел под сиденьями, в ящике на передней панели, в задней части машины… Наконец он нашел его между откидными сиденьями. Ключ был завернут в белую бумагу, перехваченную резинкой.

Плач дочери перешел в судорожные рыдания, и Элис опять взяла ее на руки и, пытаясь успокоить, снова и снова повторяла, что все в порядке.

Отвернувшись так, чтобы жена не видела, Таннер сдернул резинку и, быстро развернув ключ, разгладил бумагу на сиденье.

Лист был чист.

Он смял его и сунул в карман. Теперь он расскажет Эли, что случилось. Они уедут. Далеко. Очень далеко. Он все ей расскажет, но не при детях.

– Садись в машину, – мягко сказал он сыну и, подойдя к жене, взял из ее рук плачущую дочь. – Возьми ключи от «Триумфа», Эли. Мы едем домой.

Жена стояла перед ним с широко раскрытыми, полными ужаса глазами. По щекам ее текли слезы. Она пыталась взять себя в руки, всеми силами стараясь сдержать рыдания.

– Что случилось? Что с нами произошло?

Таннер не успел ответить. Раздался гул автомобильного мотора, и в десяти ярдах от них остановилась машина полицейского управления Сэддл-Вэлли.

Из машины выскочили Дженкинс и Макдермотт. Дженкинс держал наготове револьвер.

– Все в порядке? – на ходу спросил он у Таннера. Макдермотт быстро подошел к автофургону и спокойнее заговорил с сидевшим сзади мальчиком.

– Мы прочли записку в вашей спальне. И, кажется, совершенно случайно обнаружили большую часть похищенного имущества.

– Имущества? – Элис Таннер изумленно уставилась на полицейского. – Какого имущества?

– Два телевизора, украшения миссис Таннер, шкатулку с серебром и небольшую сумму наличными. Составлена опись, она в управлении. Мы не знали, все ли это. Вещи были обнаружены в машине, брошенной в нескольких кварталах от вашего дома. Они могли взять что-то еще. Вам нужно будет проверить.

Таннер передал дочь жене.

– О чем вы говорите, черт побери?!

– Вас обокрали. Должно быть, вернувшись с улицы, ваша жена застала их в доме. Ее и детей отравили газом в гараже… Работали явно профессионалы, в этом нет сомнений. Они действовали как настоящие…

– Вы лжете! – тихо произнес Таннер. – Не было никакого ограбления.

– Пожалуйста! – остановил его Дженкинс. – Главное сейчас – позаботиться о вашей жене и детях.

Из автомобиля высунулся Макдермотт.

– Мальчика нужно доставить в больницу. Срочно!

– Господи! – Элис с дочерью на руках бросилась к машине.

– Пусть Макдермотт отвезет их, – сказал Дженкинс.

– Как я могу доверять вам? Ведь вы солгали! Из моего дома ничего не пропало. Все было на месте – и телевизоры, и вещи. Никаких следов ограбления… Зачем вы солгали?

– Сейчас нет времени. Я пошлю Макдермотта с вашей женой и детьми, – быстро проговорил Дженкинс.

– Они поедут со мной!

– Нет. – Дженкинс слегка шевельнул револьвером.

– Я убью вас, Дженкинс!

– А кто же тогда встанет между вами и «Омегой»? – спокойно парировал Дженкинс. – Будьте благоразумны. Скоро сюда приедет Фоссет. Он хочет вас видеть.

– Я сожалею. Очень сожалею. Больше это не повторится.

Фоссет и вправду выглядел удрученным.

– Но что это было? Куда девалась ваша надежная охрана?

– Мы допустили небольшой просчет при планировании графика дежурств. Произошла задержка, которую трудно было предвидеть… Я говорю правду. Мне нет смысла лгать вам. Вина за этот промах полностью лежит на мне. – Фоссет смотрел прямо в глаза Джона.

– Но вас же здесь не было, – возразил Таннер.

– Тем не менее ответственность буду нести я. Операция в Сэддл-Вэлли поручена мне. Агенты «Омеги» увидели, что посты наблюдения сняты – это длилось недолго, всего лишь пятнадцать минут, – но им их хватило.

– Я не могу с этим смириться. Вы подвергли смертельному риску жизнь моей жены и детей.

– Я заверяю вас, больше такое не повторится. И потом, события сегодняшнего дня все-таки обнадеживают – «Омега» не убивает. Шантаж, террор – да. Убийство – нет.

– Почему вы так решили? ЦРУ прославилось своими промахами. Я вам не верю и заявляю, что больше не позволю вам решать за меня.

– Вы, стало быть, собираетесь действовать сами? – вкрадчиво спросил Фоссет.

– Да, – твердо ответил Джон.

– Не будьте глупцом. Если не хотите подумать о себе, подумайте о своей семье.

Таннер поднялся со стула. Через тонкие занавеси на окнах он видел двоих крепких мужчин, стоявших у дверей отеля.

– Я заберу их отсюда.

– Куда же вы отправитесь?

– Не знаю. Я знаю только, что мы здесь больше не останемся.

– Вы полагаете, «Омега» не будет преследовать вас?

– Зачем им это делать? Я ведь не ваш человек…

– Они могут думать иначе.

– В таком случае я сообщу им правду.

– Каким образом? Дадите объяснение в «Таймс»?

– Нет! – Таннер резко повернулся и ткнул пальцем почти в лицо разведчика. – Это передадите им вы. Каким хотите способом… А если вы этого не сделаете – всем крупнейшим телекомпаниям страны станет известна правда об этой операции и о том, как халатно вы ее ведете. Это будет крахом для вас.

– И для вас тоже. Вас просто уничтожат. И вашу жену. И детей.

– Не смейте угрожать мне!

– О господи, ну подумайте сами! Подумайте, что же все-таки произошло! – Фоссет был готов взорваться, но сумел взять себя в руки и, резко понизив голос, произнес: – Поверьте мне… Мою жену убили в Восточном Берлине. Ее убили только за то, что она была моей женой. Они хотели… преподать мне урок. Я все прекрасно понимаю. Пока вы ничего не знали, вы были в безопасности. Теперь ситуация изменилась.

Таннер опешил.

– Что вы хотите сказать?

– Только то, что вы должны все делать так, как запланировано. Мы подошли слишком близко к цели. Мне нужна «Омега».

– Вы прекрасно знаете, что не можете принудить меня к сотрудничеству.

– Могу… Потому что, если вы откажетесь, если решите сбежать, я уберу всех своих людей из Сэддл-Вэлли. Вы останетесь один… И не думаю, что вы сумеете один справиться с ситуацией.

– Я увезу отсюда семью…

– Не говорите ерунды! «Омега» моментально воспользовалась нашей оплошностью. Люди, входящие в нее, находятся в постоянной готовности. Они действуют быстро и профессионально. Вряд ли, вступив в противоборство с ними, вы сумеете победить. Ни у вас, ни у вашей семьи нет шансов на победу. Мы признали нашу ошибку. Других ошибок мы не допустим.

Таннер прекрасно понимал, что Фоссет прав. Если теперь он останется один на один с «Омегой», у него просто не хватит сил противостоять им.

– Вы не шутите?

– А вы бы стали шутить, когда вокруг вас минное поле?

– Вряд ли… То, что произошло сегодня днем… Что это может означать?

– Вас запугивают… Те, кто сделал это, не оставили следов. Когда мы поняли, что произошло, мы сразу же имитировали ограбление, забрав кое-что из вашего имущества – ценные вещи, драгоценности. Вы получите их, когда операция закончится. Так все будет выглядеть более правдоподобно.

– Значит, вы рассчитываете, что я соглашусь с вашей версией?

– Конечно. Это самое разумное для вас решение.

– Да… наверное.

Таннер полез в карман за сигаретами. Зазвонил телефон, и Фоссет быстро поднял трубку. Он негромко переговорил с кем-то, затем повернулся к Таннеру.

– Ваша семья уже дома. С ними все в порядке. Там сейчас работают несколько наших людей – наводят порядок после «ограбления», разбирают вещи… Они сделают вид, что пытаются найти отпечатки пальцев злоумышленников, но, как вы понимаете, выяснится, что преступники работали в перчатках. Вашей жене сказали, что вы сейчас в управлении полиции даете показания.