– Стойте!

Поздно. Дима и Лизка скрылись за поворотом, не озаботившись подождать, пока я сфотографирую юркую ящерицу. Я поспешила за ними, не обратив внимание на развязавшиеся шнурки.

Ступня попала в выбоину и я полетела на пыльную тропку. Боль пронзила лодыжку электрическим разрядом, стрельнула от пальцев до голени. Я рассерженно зашипела, слезы брызнули из глаз.

– Дима! Мне больно, помоги!

Бесполезно. Мой парень, видимо, по уши погружен в занимательную беседу с Лизой. Так заговорились голубки, что не заметили, как я плетусь позади одна, страдая от обиды. Лиза давно к Димке присматривалась, но когда она попросилась с нами в поход, я не почувствовала подвоха. Только увидев ее, поняла, что задумала «подруга». Ну кто идет на природу в шортиках до самой попы и топе, который едва грудь прикрывает, оставляя живот на виду? Живот плоский, с кубиками, глаз не отвести, у меня в жизни такого не было. Лизка всю дорогу ужом вилась вокруг Димы: то оступится и ему руку подаст, то кремом от загара просит помазать.

А Димка! Если честно, я ожидала, что он будет игнорировать неуклюжие попытки Лизы флиртовать. Вместо этого, хмуро наблюдала со стороны, как он млеет от внимания и строит из себя настоящего джентльмена.

Тьфу, противно! Пусть Лизка забирает себе это «сокровище».

Злые слезы потекли по щекам, и лодыжка предательски заныла. Интересно, вспомнят они обо мне, или придется ковылять самой, как умею?

Я достала из рюкзака бутылку с водой. Выпила последние теплые капли. Солнце жарко светило сквозь кроны деревьев. Вокруг шумел лес, пели в ветвях птицы, между поросших мхом валунов журчал ручеек.

Я похромала к воде, присела на широкий камень, вытащила ногу из кроссовка, сняла носок и опустила ступню в восхитительно ледяной поток. Смыла с грязных щек слезы, подставила ветру лицо. Мне спешить некуда, дорогу и сама найду, а Димка… Я его не собиралась прощать.

Лодыжка опухла и налилась некрасивым лиловым шаром. Я попробовала пошевелить ступней и ахнула от пульсирующей боли. Достала мобильник, но батарейка кончилась еще днем, а запасная лежала у Димы в рюкзаке. Зато ручные часы с механизмом, заводящимся от движения руки, исправно показывали пять часов. Следует спешить: светлого времени осталось немного, меня никто не ищет, а с распухшей ногой далеко не уйти.

И еще пить хотелось ужасно. Я поболтала пустой бутылкой, решилась и наклонилась набрать воды из ручейка. В походах следует добавить в воду таблетки йода, но они тоже остались в рюкзаке предателя. Стоит набрать на крайний случай и пить, только если в ближайшее время никто не встретиться.

Со вздохом сожаления я достала ногу из воды. С трудом нацепила носок, расшнуровала кроссовок и вдавила туда ступню. Вроде могу наступать, хоть и ненадолго, значит, ничего страшного.

И все-таки обидно, что я оказалась Диме не так уж и нужна… В последнее время мы часто ссорились, но не думала, что расстанемся так некрасиво. В полном смысле слова бросил свою девушку одну в лесу…

Я остановилась в замешательстве. Была уверена, что отошла от тропинки всего на несколько метров, чтобы охладить ногу в ручье, но сейчас никак не могла найти взглядом проторенный путь с обозначенными знаками. Нога ужасно ныла, злила собственная беспомощность. Если меня не хватятся, то придётся ночевать без подходящего снаряжения под открытым небом, дрожа от холода. Палатка у Димы, у меня с собой лишь спальный мешок, еда и смена белья.

Я все дальше продиралась сквозь бурелом, надеясь забраться повыше и разглядеть местность, но, кажется, только глубже забиралась в чащу.

И пить, как назло, хотелось неимоверно! По виску от напряжения скатилась капелька пота, жара стояла ужасная, несмотря на вечернее время.

К черту! От холеры или кишечной палочки меня потом вылечат. А в болевой обморок могу хлопнуться прямо сейчас.

Вода из источника была еще прохладная, свежая и неимоверно вкусная, будто ягодный морс. В голове зашумело, меня овеял ласковый ветерок, и даже показалось, что боль в лодыжке притупилась, отступив на задний план. На сердце стало легко и хорошо, а недавняя обида выветрилась, как утренняя роса.

Я молода, неплохо выгляжу, не дура. Найду еще того, кто не бросит в беде. Кто никогда от меня не отступится! Что бы ни случилось.

Последняя мысль будто гулом отозвалась в голове. Сердце пропустило удар, вокруг стало на мгновение тихо, как под землей. Словно меня услышал кто-то могущественный и согласился.

Через мгновение снова зашелестели листья над головой, а на потное плечо уселась лоснящаяся муха. Я попыталась смахнуть ее рукой, но движение вышло неуклюжим, как в замедленной съемке.

Меня скрутила тошнота, в глазах потемнело, в животе появился ком. Я привалилась к ближайшему дереву, лишь бы устоять на ногах. На расстоянии вытянутой руки мельтешило радужное марево. Показалось, что я не стою в чащобе, а еду в скоростной электричке. Кора под пальцами стала гладкой, голубой цвет неба источал аромат фиалок, а цвет травы прозвучал скрипичным звоном в ушах.

Блин, что ж такого было в водичке? Галлюциногены? Откуда им на природе взяться? Жить-то как хочется, хоть бы быстрее все закончилось!

Я осела на землю. Веки стали тяжеленными, все тело сковала усталость. Я свернулась клубочком между корнями, прижала колени к груди. Ветер шелестел над ухом нечто успокаивающее. Мысли разбегались, и я сама не заметила, как погрузилась в сон.

***

Проснулась от холода. Все тело трясло, пальцы превратились в сосульки. Я согрела их дыханием, и со стоном присела, стараясь не делать резких движений. Голова была тяжелая, будто кто-то стукнул камнем по затылку.

Ночной лес заливала ярким светом луна. Я подняла голову и прищурилась – ой, мамочки, две луны! Одна большая, в пятнах, а вторая, в отдалении, желтая, как апельсин, и размером поменьше. В глазах не двоилось, я ясно видела драгоценный шлейф звезд, разлетевшийся по небу. С созвездиями я знакома не была, но могла точно сказать, что так много звезд не видела ни в одном атласе. Они искрились и подмигивали, будто насмехаясь над замешательством мелкой запутавшейся человечки.

Я с трудом поднялась на ноги. Рюкзак лежал у ног бесформенным комком. Я вытянула из него спальный мешок, укуталась, как в плащ, и достала шоколадный батончик в пластиковой упаковке. От привычного запаха синтетики сразу стало легче думать. Я не сошла с ума, у меня не галлюцинации. Голова еще побаливает, и холодно до жути, но мысли четкие.

Где же я?

Хороший вопрос. Видимо, меня никто не нашел, и я задремала под деревом. Оно, между прочим, никак не изменилось со вчерашнего дня. Та же шершавая кора в пятнах лишайника. А вот все остальное… Кошмар какой, я в другом мире!

Желудок забурчал, напоминая о своем существовании. Я надела лямки рюкзака, поправила спальный мешок и отправилась вниз с холма, по дороге расправляясь с батончиком. Шоколад оказался очень кстати, сахар в крови необходим для ясности мыслей.

Нога не болела, и я даже остановилась, чтобы покрепче завязать шнурки. Заметила, что секундная стрелка ручных часов исправно движется по кругу. Стоял десятый час. В лесу было очень тихо. Луна ясно освещала натоптанную тропку, которой точно вчера не было. Я пожала плечами и решила исследовать ее.

Сердце часто билось в груди, при ходьбе с губ срывались облачка пара. Окружающая тишина давила на нервы, безмолвные ветви расчерчивали небо штрихами, а мокрая трава стелилась под ноги.

Тропа вильнула влево, потом начался спуск. Я увидела впереди опушку и замедлила шаг. В животе противно засосало, я постаралась глубоко вдохнуть, чтобы унять дрожь в пальцах. Кто знает, что ожидает меня за поворотом.

С холма при свете двух лун можно было в деталях разглядеть простирающуюся равнину. Внизу раскинулась деревушка. Естественно, никаких электрических столбов, только в нескольких окошках колебался желтый огонек, как от масляной лампы. Дальше за деревней, на холме повыше, чернел на фоне бархатно-синего неба дворец со множеством вычурных тонких башенок и зубчатой стеной. Точь-в-точь Диснеевский замок!