А я готова избавить тебя, Энтони, от столь неудобного присутствия служанки в твоей жизни. Особенно, когда на пороге ждет невеста.

Прости, Энтони, но я простою за алтарем до конца.

Я всегда хотела слишком многого. Понимала, что ты не способен на большее, и именно это останавливало меня перед тем самым днем в западной башне.

Какая ирония, что ты станешь свидетелем моей свадьбы, а не наоборот. И я рада, самолюбиво рада, что мне не придется смотреть, как ты берешь в жены другую.

Косые лучи из круглых окон под потолком золотили сутану священника. Воздух пропитался ладаном, кружил голову, окутывая тяжелым покровом. Водопад цветов ниспадал с двух сторон алтаря, ровно горели свечи. Мои бледные руки сливались с белизной кружева на юбке.

В душе черный водоворот и боль.

Может эгоистично, но лучше так.

“Прощай, Энтони” - сказала я в сердце, не поворачиваясь к нему. -“Я, кажется, любила тебя.”

И все же внутренняя порядочность не позволила безвольно подчинится чужому замыслу без честного признания.

Я потянулась к уху Бестерна и прошептала так, чтобы услышал только он.

- Я не Богиня.

Он успокоительно похлопал по ладони, лежащей в изгибе его локтя, и прошептал в ответ.

- Я знаю.

Я слушала речь священника, думая о своем. Что за человек мой будущий муж - неизвестно. Эмбия Уилкокс отзывалась о нем хорошо. Она приветливо поздоровалась со мной, точно я выполнила придуманный ею план. Эмбия с самого начала хотела, чтобы я вышла за Бестерна? Почему? Какая польза от служанки?

Если бы они считали меня Богиней, тогда понятно. Тогда Джек Пот. Я должна была бы раскрыть свою личину перед алтарем и короновать мужа. Но Бестерн выглядит до странности спокойным и довольным, услышав мое чистосердечное признание в собственной никчемности.

Хочет досадить Энтони? Забрать его игрушку? Мелко для высокородного лорда, да и его мать на удивление спокойно смотрит на мезальянс.

Остался лишь один вариант. Ричард. Это его победа. Мое полное устранение из жизни принца.

Священник монотонно читал строки из священного писания . Я стояла, понурив голову, думая о своем. И вдруг резкое движение заставило поднять голову. Священник повернулся спиной, взял предмет, невидимый глазу и поднял его над головой. В его руках сверкала золотая чаша, чем-то знакомая. Я обомлела – именно из нее я пила в лабиринте.

- Дети мои, - произнес священник. – Испейте из родовой чаши и пусть ваш союз укрепит род и принесет благоденствие. Любите и уважайте друг друга.

Родовая чаша Бестернов, полная остро пахнущего вина. Две недели назад, после изнурительного испытания, я не думая, приникла к награде победителя. Насладилась вкусом отменного напитка. Я не обладала нужными знаниями, и поплатилась за это. Потому что сегодня, благодаря наставлениям Энтони и тяжелой работе, я явственно ощущала в вине остаток чужого дара. В нем было растворено “нечто”, резко жужжащее и мелкое, способное влиять на разум, только каким именно образом я понять не могла.

- Не буду пить, - прошептала я Бестерну.

- Девочка, - ответил он мне, так, чтобы никто не услышал. – Тебе самой будет легче расслабиться во время первой брачной ночи.

Афродизиак. Так я и думала. Один неверный шаг, всего лишь глоток вина… И я сама набросилась на принца, уничтожив собственные шансы на учебу. Первая костяшка домино упала, потянула за собой другие. Я не уехала из дворца, рассорила Ричарда и Энтони, а теперь Бестерн. Что меня ожидает дальше?

Во рту появился металлический привкус.

- Не буду пить, - твердо сказала ему.

- Как знаешь, - Бестерн крепче сжал мой локоть и демонстративно отхлебнул из чаши.

Я лишь смочила губы.

Церемония продолжалась. Священник желал нам всех благ и крепкого брака. Я разрывалась между желанием сбежать и сумасшедшей надеждой на то, что Энтони прекратит этот фарс.

Нет, на Энтони я не надеялась. Я ему не доверяла.

В стремительности происшедшего все было неправильным. И то, как Бестерн специально вывел меня из равновесия, сделав вид, что Энтони согласен мной поделиться, и как быстро потащил к алтарю стоило по дурости подыграть под его дудку, и согласие принца отдать меня другому. Да, спокойствие принца казалось страннее всего.

Наконец церемония окончилась. Нас назвали мужем и женой. Бестерн ослабил хватку, расслабленно ухмыльнулся, будто все это время ждал, что я сбегу.

Его мать прохладно протянула мне руку для пожатия. Сестра молча смотрела своими огромными глазами невозможного топазового цвета. Девица показалась мне немного не в себе.

Я обернулась найти глазами Энтони, но его и след простыл.

Я осталась с незнакомыми людьми. Совершенно одна.

Пришло время расхлебывать последствия своего бездумно брошенного согласия. Или, что намного вероятнее, следить за чужой игрой на мою жизнь.

Мы ехали вдвоем просторной карете цвета слоновой кости с малиновыми сидениями из атласа. За окном прозрачный осенний день, чистый как слеза. В небесах невесомые перышки облаков, по сторонам дороги золото и багрянец богатства осени. Бестерн на меня смотрел, расслабленно устроившись на сидении.

Я молчала. Внутри царила зима, словно все чувства заморозились. Я воздвигла монументальную стену между сердцем и головой. Необходимо трезво мыслить, быть готовой ко всему. Не время жалеть о прошлом.

Бестерн сочувственно протянул платочек с вышитыми инициалами «УБ». Я подняла руку и обнаружила, мокрую дорожку на щеке - пробежала самовольная слеза. Вышитые алой ниткой буквы уже попались однажды мне на глаза. Когда-то в прачечной, я стирала его воротничок. Высокородный лорд Уильям Бестерн взял себе в жены жалкую служанку.

Церемония была настоящей, в этом я не сомневалась. Присутствие семьи, не оставило сомнений. Мотивы лорда скрывает полог тьмы.

Значит, он не зря пристально смотрел на меня в самую первую встречу на рынке. И во вторую, когда принц зажал меня коридоре, не просто так вперился пристальным взглядом. Он планировал украсть меня. И сумел.

В голове роилось множество вопросов. Я начала с того, что жалил больнее всего.

-  Почему вы подменили чашу?

Я так и не набралась смелости фамильярничать с этим по сути незнакомым человеком и обратилась на вы. Я все еще остро переживала тот момент а лабиринте, который послал меня в падение по стремительной американской горке.

- Вернее вино? – дождавшись одобрительного кивка с моей стороны Бестерн лениво протянул. – Одолжение для старшего принца, по его просьбе. Да, Лисабель, Ричард не собирался позволить тебе стать эмбией, нечего и жалеть о несбывшейся мечте.

- Вы много знаете обо мне.

- К мужу обращайся на ты. Я знаю о тебе все, - Бестерн довольно ухмыльнулся. – Правда, дела задержали меня вдали от дворца и Энтони удалось привлечь твое внимание, но надеюсь ты сможешь с легкостью забыть его.

Мне не нравился самодовольный тон новоиспеченного мужа. Я все еще была возмущена бездумностью, с которой он согласился разрушить мою жизнь.

- Почему Ричард не хотел допустить мою учебу в академии?

- Милая, места в академии распределены заранее со всей возможной тщательностью между родами, дабы воспрепятствовать лазутчикам из Эдомии и Палесдии заполучить частичку знаний. Юные девушки и парни обучаются в специальных школах, под пристальным наблюдением. Только витающий в облаках Энтони мог предположить, что своим влиянием сможет освободить для тебя местечко, но старший брат приятно прагматичен. Считай, Ричард сделал одолжение для младшего брата.

- Подарил меня на блюдечке с золотой каемочкой?

- Интересная метафора. Энтони увлекся низкородной. Ричард надеялся, что он охладеет к тебе, утолив свою страсть.

Я нахмурилась и отвернулась к окну. Дворец остался далеко позади с его интригами и двумя принцами. Мне не повезло встретиться на их пути. Было неприятно осознавать, что меня подложили под Энтони.