– Думаю, тебе не стоит волноваться, – напряженным голосом выговорила Полетт.

Было крайне глупо забывать о том, что в действительности представляют их отношения. Обоюдное физическое желание заставило забыть о доводах разума, но в тревоге Франко все же содержалось нечто почти осязаемое.

– Посмотрим. – Он как-то странно взглянул на нее и пожал плечами. – Может, и к лучшему то, что мы собираемся пожениться.

– Но это же ненастоящая свадьба!

– Что такое настоящее, а что ненастоящее? – ухмыльнулся Франко, склоняя к ней голову. – Не уверен, что могу в этом разобраться.

– А я думала, что ты во всем разбираешься.

– Бывают моменты полнейшего помешательства…

– Например, в лифте? – сорвалось у Полетт с языка.

– С тобой я готов заниматься любовью где угодно, – прошептал Франко, теснее прижимая ее к себе и поглаживая ладонью низ ее живота…

– Вы выглядите восхитительно, – оглядев Полетт, удовлетворенно вздохнула Лоредана. – Мой брат упадет к вашим ногам бездыханный.

Полет остолбенела. Она не могла представить, чтобы Франко падал к ее ногам. Инстинкты его покоятся на гораздо более материальном фундаменте, а вот сестра его – безнадежный романтик. Впрочем, и Полетт рассматривала свое отражение в зеркале без излишних фантазий. Она вовсе не возражала против того, чтобы облачиться в красивое платье. Но ей не хотелось надевать на себя что-либо, столь напоминающее свадебный убор. Ведь все это фарс!

Но вот она стоит, украшенная брачной фатой – такой изысканной, какую только можно сыскать на свете. Белое платье было великолепно, украшено пышным воротником в елизаветинском стиле, покрыто роскошной вышивкой и завершалось изысканным шлейфом. Подобное одеяние казалось ей отнюдь не соответствующим состоянию здоровья Карлоса. Да она и предположить не могла, что тот проявит хоть какой-либо интерес к ее одежде.

– Все мои невесты одевались в белое, – неожиданно громко заявил Карлос Мендоса, когда она предстала перед ним в свадебном облачении. – Свадьба – событие, которое должно запомниться на всю жизнь!

– Но я же вдова…

– Веселая? – захохотал Карлос, крайне довольный тем, что ему пришла в голову эта заезженная шутка. – Не может быть и речи. Наденешь белое!…

Испытывая чувство необычайного унижения, Полетт стала стягивать с себя подвенечное платье. Лоредана, во время примерки взявшая на себя роль горничной, покорно принимала от нее детали одежды и бережно складывала на кровати, дабы никоим образом не повредить изящную материю. Когда сестра Франко наконец покинула Полетт, чтобы отдать распоряжения об обеде, той пришла в голову странная мысль, что всего лишь через сутки она станет замужней женщиной и мужем ее станет человек, которого она, чего греха таить, безумно любит, но который хочет, но совершенно не любит ее, ибо считает предстоящий брак лишь частью сделки, заключенной с целью ублажения умирающего старика и желанием заполучить в наследство его баснословные капиталы.

Полетт накладывала на лицо последние штрихи косметики, когда дверь вдруг без предупреждения распахнулась. В комнату ворвалась Бонни в облегающем голубом платье, сверкающем блестками серебристых звездочек. Полетт не видела эту фурию уже пару суток – с тех пор как наткнулась на них с Франко на террасе. На следующее утро за завтраком Лоредана сообщила, что Бонни улетела в Майами за очередными покупками.

– Вам что-нибудь угодно? – сухо спросила Полетт, взбешенная манерой Бонни врываться без стука.

Серые глаза той холодно скользнули по ее лицу, и Бонни рассмеялась.

– Ну и ну! Какой надменный тон! Вы же еще не стали членом нашей семьи, милочка.

Стараясь скрыть раздражение, Полетт бросила на нее безразличный взгляд. Затем спокойно встала, пересекла комнату и сунула ноги в туфли. Она не должна ничем выдать своего волнения. Отрицать красоту этой женщины было невозможно. Неужели Франко совершенно не трогали ее прелести?

– Вы на днях видели нас вместе, – высокомерно произнесла Бонни. – И это вас нисколько не удивило? Не взволновало?

Полетт неверной рукою провела по волосам расческой.

– Нет, я не заметила ничего волнующего, – солгала она.

– Да вы ведь в него влюблены, бедняжка. Представляю, чего он вам наболтал в свое оправдание. И представляю, как вам хочется ему верить.

Полетт глубоко вздохнула.

– Если не возражаете, я бы предпочла завершить свой туалет.

– Если не возражаете… Какая вежливость! – стала язвить Бонни. – А ведь он не сообщил вам всей правды. А правда заключается в том, что ни вы, ни я для него отнюдь ничего не значим. Главное для него – умилостивить своего папашу.

– А почему бы и нет? – заметила Полетт. – Не столь уж много времени тому осталось.

– Но если учесть, что наследство зависит от свадьбы… или вам об этом неизвестно? – проворковала Бонни. – Нынче Франко разыграет перед вами роль любящего жениха. Ему нужна невеста – и он таковую нашел – настолько простодушная, чтобы та могла закрыть глаза перед лицом правды.

Пол покачнулся под ногами Полетт.

– Я вам не верю, – потрясенно произнесла она.

– Вы слишком наивны… и не представляете, как ведут себя мужчины в этом семействе. – Бонни окинула ее презрительным взглядом. – Но я-то знаю Франко. А вы – нет. Я нужна ему, и он полностью зависит от меня… Но он не может и шагу ступить в сторону, пока жив папаша. А Карлос не позволяет мне приблизиться к Франко ни на шаг… Деньги, понятное дело… Ну пока, милая!

Захлопнув дверь, Бонни выскочила из комнаты, и Полетт в смятении закрыла глаза. Ее затошнило. Значит, Франко снова ей лгал. Он собирался жениться на ней не только потому, что желал доставить удовольствие отцу. Эта женитьба и впрямь таила в себе чисто меркантильную подоплеку! Деньги! Действительно, до чего же она глупа!

Полетт ринулась в гардеробную и стала сваливать свои вещи в чемоданы. Она не позволит издеваться над собой… Хоть немного она должна себя уважать!

– Чем ты, черт побери, занимаешься?!

Стоя на коленях возле своих чемоданов, Полетт обернулась. На фоне ярко освещенного проема двери вырисовывался черный силуэт Франко. Лишь глаза яростно полыхали на его темном лице.

– Но я просто… не успела собраться к свадьбе! – выдохнула она.

– Не знаю, во что ты собираешься играть, – произнес Франко, пристально вглядываясь в нее, – но свадьба у нас состоится завтра… даже если мне придется тащить тебя на это мероприятие за волосы!

– Нет уж! Бонни раскрыла-таки мне глаза на то, почему ты собираешься на мне жениться! – со злостью прошипела Полетт. – И я категорически отказываюсь принимать во всем этом участие!

– И почему же я собираюсь на тебе жениться? – поинтересовался Франко.

– Ты собираешься жениться на мне только ради того, чтобы заполучить денежки своего отца!

Франко некоторое время взирал на нее в недоумении, после чего, запрокинув голову, расхохотался.

Отнюдь не такой реакции ожидала от него Полетт. Она в изумлении глядела на него, желая влепить ему пощечину.

– И это все, на что эта сучка была способна? – Франко обратил на Полетт полный веселого недоумения взгляд. – А ты ей снова поверила?

– Я… – начала было Полетт, внезапно потеряв всякую веру в то, что только что ему сказала.

Франко заставил ее замолчать.

– Да я же являюсь наследником отца с самого своего рождения, потому что лишь во мне течет его кровь. Независимо от того, какие бы склоки и обиды нас ни разделяли. Ты думаешь, почему он так хочет, чтобы я женился?

– Чтобы ты остепенился, – робко предположила Полетт.

– Да неужто Карлос Мендоса станет ожидать от меня поступков, каких сам никогда в жизни не совершал? – иронически вскинул брови Франко. – Остепенился? Ведь он сам так и не остепенился. Не забывай, что он четырежды был женат и имел бесчисленное множество любовниц… Так что с какой стати ему лезть в мою личную жизнь? К тому же я по сравнению с ним веду монастырский образ жизни.

Однако Полетт не собиралась уступать без борьбы.