— Я тебя прощаю, — сказал он строго и холодно. — Но только потому, что ты сделала это со мной, а не с Ксюшей.

Леру затрясло, она силилась сказать «прости», но от волнения перехватило горло. Впервые за много лет она снова испытала то же, что и в детстве — любимый человек оставлял ее навсегда. Она осознала, что это конец, поэтому просто стояла посреди комнаты, обхватив себя руками и широко распахнутыми глазами смотрела на мужчину, который был ей братом, но не по крови. До последнего она надеялась, что все будет хорошо.

— Тебе нужно научиться жить самой и отвечать за свои действия. Мама против того, чтобы оставлять тебя без присмотра, но я считаю, что поступаю правильно. Вот, — он положил на стол связку ключей и большой конверт. — Это все, что я могу сделать. Надеюсь, у тебя хватит воли последовать моему совету.

Он развернулся и вышел из комнаты. Только спустя несколько минут Лера разморозилась. Ком в горле вырвался сдавленными рыданиями, когда внизу хлопнула входная дверь. От навалившегося одиночества, силы ее покинули, и она рухнула на колени. Она не помнила, когда так плакала в последний раз, разве что в далеком и безрадостном детстве, когда носила другую фамилию и жила с матерью алкоголичкой и старшим братом. Вот на его похоронах она так же рыдала, и успокаивал ее именно Вик, а не родная мать. Именно он оказался тогда рядом.

Плохое быстро забылось, а Виктор с тех пор всегда был где-то поблизости, всегда ее поддерживал. Она часто ночевала у Анваровых, а вскоре они стали ее семьей — ее мать ненамного пережила брата.

Впрочем, по ней она почти не горевала, а незримое и явное присутствие нового братишки позволяло быть бесшабашной. Чувствовать себя сильной и уверенной. Теперь же с нее точно сорвали защитный покров. Словно вытащили улитку из ее раковины. Детская влюбленность, превратилась в цель всей жизни. Лера надеялась, что когда-нибудь Виктор увидит в ней женщину и не устоит, но розовая мечта разбилась вдребезги, она не знала, зачем жить дальше.

Но теперь Редди, наконец, повзрослела и словно прозрела, не понимая, как могла столько времени быть такой дурой и надеяться на благополучный исход задуманного. Ужаснулась, обернувшись назад, оценив, до чего дошла в борьбе за свои чувства. И, наконец, осознала, каким капризным ребенком была всю жизнь. Это разозлило и остановило истерику. Это, или медикаменты, которыми ее целый месяц пичкали в клинике…

К конверту Лера притронулась, только когда умылась и привела себя в порядок. Внутри обнаружились документы на квартиру, оформленные на ее имя, сто тысяч рублей и короткое письмо.

Надеюсь, ты съедешь от родителей и научишься самостоятельности. Машину дарить не стану, опасаюсь за людей. Заработаешь, сама купишь. По крайней мере, не я буду нести ответственность, если ты кого-нибудь убьешь.

Слезы снова затуманили взор. Редди расстроило разочарование в ней брата, одновременно она испытывала благодарность за такие щедрые подъемные. Запустив навигатор, девушка проверила адрес своего нового места жительства и застонала — это было далеко. Почти на противоположном конце от Москвы. Два дня Лера думала, но выносить сочувственные взгляды матери было все труднее, и она решилась. Собрав самое необходимое, оставила короткое письмо, в котором просила маму не волноваться за нее и вызвала такси.

Погрузившись в тяжелые воспоминания, Рыжая настолько отрешилась от реальности, что перестала осознавать происходящее и поскользнулась, нелепо взмахнув руками. Припорошенная снегом наледь не дала опоры, и вторая нога тоже поехала вперед. Окончательно потеряв равновесие, девушка со всего размаху плюхнулась на спину, больно ударившись пятой точкой. Хорошо, хоть удалось уберечь голову, она все же успела немного сгруппироваться.

Редди выругалась, ничего не смогла с собой поделать.

— Как вы? Нет-нет! Нет, не вставайте!

За то время, что в глазах мерцали звезды, мужчина очутился рядом.

— Нормально, — прошипела сквозь зубы Лера, делая попытку подняться.

По давней привычке, она даже не пыталась быть вежливой с незнакомцем.

— А ну сидеть, сказал! — неожиданно рыкнул мужчина, видимо, восприняв ее ответ, как предложение перейти на «ты».

Почти собачью команду смягчили разве что шутливые нотки в голосе, сам он принялся бесцеремонно трогать ее лодыжки. Осторожно согнул и разогнул ногу, другую. Обхватил обеими руками бедро, пытаясь что-то прощупать.

Та старая Редди, наверное, бы уже послала доброжелателя матом, но сейчас она просто наблюдала за его действиями, широко распахнув глаза. Сидеть на холодной дорожке было некомфортно. Утепленные трико успели промокнуть, а ушибленный зад побаливал, но сказать об этом она бы ни за что не решилась. Почему-то Лера не сомневалась, что тогда он и его ощупает.

Вместо этого, негромко, но угрожающе, с привычно пробившимся в голосе наездом, она возмутилась:

— Слышь, доктор, харэ меня лапать!

Мужчина тяжко вздохнул, словно она успела ему надоесть хуже медленного интернета, и испытующе взглянул ей в глаза. При этом его лицо оказалось так близко, что Лера смогла рассмотреть каждую черточку. Он был моложе, чем она думала. Ровесник Вика или вроде того, но глубоко посаженные карие глаза придавали ему хмурый настороженный вид. Мясистые губы у мужчин никогда Лере не нравились, ей казалось, что это признак слабохарактерности, но на этом лице они смотрелись гармонично и пропорционально, к тому же дрожали, точно сдерживая улыбку и приковывали к себе взгляд… Крупный нос и мощная челюсть уравновешивали друг друга, и в итоге образ рисовался мужественный и даже в чем-то опасный. И совсем не напоминал смазливых красавчиков из рейсерской тусовки, что частенько вились вокруг нее, или «молочных поросяток»-одногруппников, которые осмеливались разве что передергивать на ее фото, сделанные украдкой на телефон. Честно говоря, Лера никогда особо мужчин вот так не рассматривала, ведь в ее сердце безраздельно властвовал Вик. Остальных она сортировала на его друзей и серую массу, до которой ей нет никакого дела.

— Рруку убррал! — четко разделяя слоги, негромко повторила она, все еще ощущая его ладонь на собственном бедре.

Играя с ней в гляделки, парень точно забыл, что все еще ее трогает, и только сейчас спохватился.

— Извини.

Он не отвел взгляда, да и спохватился — это громко сказано. Не отпрыгнул будто ошпаренный, чего она ожидала и к чему привыкла. Спокойно, даже как-то нехотя мужчина убрал руки. Спросил, лучась сдержанным весельем:

— Головой не ударилась? Тут очень скользко.

Лера отрицательно мотнула обозначенной частью тела, пытаясь осознать, отчего возвышающаяся над ней фигура вызывает такие непривычные ощущения, сродни внутреннему трепету. Чем именно этот перец отличается от всех прочих?

— Вставай, вредно на холодном сидеть, — он протянул руку.

Подумав мгновение, Рыжая приняла ее. Нет, не потому что нуждалась в посторонней помощи. Внезапно ей захотелось это сделать — прикоснуться к нему. Предплечье стиснула крепкая ладонь и точно пушинку вздернула на ноги, одновременно отводя в сторону от скользкого места. Помощник самым наглым образом вытянул шею и, осмотрев ее задницу, предложил:

— Отряхнуть?

— Только попробуй! — едва зародившееся расположение тут же куда-то испарилось.

Редди даже отступила от него на шаг. Мужчина примирительно поднял руки и улыбнулся.

— Да ладно тебе, я же шучу. Совсем дикая!

— Сам ты… троглодит!

— Неа, меня Александр зовут.

Лера не ответила. Развернувшись, она побежала обратно, старательно обогнув место неудачного приземления. Зад побаливал, заставляя морщиться украдкой.

Вслед донеслось:

— С наступающим! Будь осторожнее!

Рыжая не стала оборачиваться и отвечать, но внутри клокотало. Почему-то новый знакомый дико ее выбесил. Чем именно Лера не могла понять. То ли снисходительным тоном, то ли чрезмерной уверенностью, что излучал всеми фибрами.

— Мужжик! — выплюнула она, стараясь придать этому слову негативный оттенок, не в силах избавиться от стоявшего перед глазами образа и ощущения теплых рук на бедре.