— Спасибо, — искренне поблагодарил я незнакомку и сделал несколько больших глотков. Свежепринятый эликсир заметно отличался по вкусу от трофейного, в лучшую сторону.

— Всё-всё, хватит. Нектар много пить нельзя. Лучше стало?

Я прислушался к своим ощущениям, потом неуверенно кивнул:

— Вроде бы.

Лучше мне, если честно, не стало — и до этого не так плохо себя чувствовал, если не считать два последних приступа.

— Тогда пошли. Нам вон за ту коробку, — девушка указала на одну из двух надстроек на крыше, по всей видимости, выходы из подъёздов.

На другой стороне крыши находился пост для двух человек. На тонких прутках чуть-чуть выше края парапета была растянута маскировочная сеть под цвет бетона. Под ней стояли два невысоких раскладных стульчика, раскладной низкий столик, на парапете на сошках стояла огромная винтовка с глушителем и массивным прицелом, на треноге в стороне у второго стульчика находился какой-то прибор, похожий на бинокль, безобразно отъевшийся на стероидах, и три ящичка чуть больше коробочки из-под сотового телефона на парапете за границей сети. Вроде бы что-то похожее стояло и там, где я поднимался по лестнице.

На столике стояли две кружки, большой термос и крошечный ноутбук. Один стул был свободен, на втором, рядом с винтовкой, сидела ещё одна девушка, блондинка.

— Сам поднялся сюда, говорит, хотел на месте осмотреться, — сообщила ей моя конвоирша. — Два дня назад попал в Улей. Раз не обратился, то иммунный, так получается.

Блондинка обернулась, мазанула по мне взглядом и равнодушно отвернулась назад, произнеся пару слов:

— Не иммунный, он заражён.

«Чёртов укус, всё из-за него!».

Брюнетка молниеносно вскинула автомат, направив тот мне в грудь.

— Стоп, стоп! — я отшатнулся к самому краю крыши, выставил руки вперёд, потом понял, что так, запросто спровоцирую на выстрел — пуля столкнёт меня вниз, а на крыше может быть, и не станут пачкать всё вокруг кровью и мозгами, или не захотят возиться с тяжеленным трупом, и присел на корточки. — Я нормальный, просто устал и в шоке от случившегося. Не каждый день доводиться в другой мир попасть чуть ли не в пасть зомби и мутантам. Я просто уйду и всё, хорошо?

— Пусть идёт, — сказала блондинка, не оборачиваясь в нашу сторону. — И не стреляй здесь, а то на запах ещё набежит кто.

— Иди, — брюнетка на миллиметр сдвинула ствол автомата в сторону лестницы и вернула оружие тут же на место. — Извини, знакомство не задалось у нас.

Возле лестницы меня опять скрутило. Пришёл в себя от нескольких сильных ударов по щекам.

— Ты скоро обратишься. И так очень долго рассудок сохраняешь, наверное, это из-за нектара, который пил, — брюнетка указала на пустые фляжки, которые так и лежали рядом лестницей (оружие и патроны она забрала сразу).

— Это из-за укуса? Меня позавчера, как только здесь оказался, укусили за руку…кто — не помню, но рана осталась, после этого стал себя плохо чувствовать, — спросил я незнакомку.

— Укус? — удивилась она. — А-а, поняла! Это просто ты принял заражённых, за зомби.

— Разве это не так?

— Не совсем так. Все мы здесь… попей ещё нектара, спасти не спасёт, но немного ещё протянешь и сможем поговорить, а то я так соскучилась по болтовне, что готова с горошником язык почесать, а уж с тобой и вовсе. Я ещё и по сексу соскучилась, — девушка задорно мне подмигнула и провела кончиком языка по губам. — Был бы ты почище, то могли подарить друг другу полчаса приятных ощущений.

— Вот чего мне сейчас больше всего хочется, так это секса, — пробурчал я, на короткий миг оторвавшись от фляги. — А ты сама не боишься заразиться в таком случае?

— Шучу я, неужели сложно понять? — фыркнула она. — Мы все тут заражённые. Только есть простые, вроде тебя, которые быстро теряют рассудок и начинают меняться, и мы — иммунные, у кого вирус в полуспящем состоянии находится. Вроде ослабленых бацил, которые вводят при прививки от болезни.

Я вернул флягу владелице, посмотрел на лестницу, не удержался от тоскливого вздоха и поинтересовался:

— А шанс есть вылечиться от такой беды? Что это вообще, за место? Как твоя напарница поняла, что я заражён?

— Тише, тише, не части так. Отвечаю по порядку. Шанс есть, но девяносто девяти целым и столько же сотым процента, он не светит. Спасти неимунного от обращения может великий знахарь и белая жемчужина. И то, и то невероятно редко и уж тем более никто не захочет эти ценности тратить на бесполезного новичка вроде тебя. А у неё есть спосбность отличать таких, как я от подобных тебе.

— Я очень полезный, правда-правда. А где можно отыскать то или другое?

— Великих знахарей никто не видел в глаза, лично я такого не слышала да и считается он, за что-то вроде местной легенды, как Главный Кластер. Белый жемчуг добывают из… — тут девушка резко прикусила язык. — В общем, и тут тебе не светит ничего.

— Секрет? — криво усмехнулся я.

— Не секрет, суеверие. Некоторые слова нельзя упоминать за пределами стаба, а кое-что и не на всяком стабе стоит озвучивать.

— Типа, накаркать можно?

— Угу, — девушка кивком подтвердила мою догадку.

— А что такое стаб?

— А тебе это нужно? — спросила девушка.

— Намекаешь, что мне пофиг и будущему зомби не пригодятся знания высоких материй?

— Я тебе прямо это говорю, — пожала плечами собеседница. — Случаев, что кто-то из заражённых смог выжить, невероятно мало. В основном везёт тем, кто оказывается на кластерах рядом с научно-исследовательским стабом, там чудаки такие имеются, что им не жаль потратить белую жемчужину. Правда, везение ли это? Потом им приходится отрабатывать такой подарок в виде подопытного кролика во всяческих опытах.

— Далеко до этих учёных? — сделал я стойку.

— Далеко, очень. Расстояние — это ерунда, можно взять машину какую-нибудь в одном из кластеров и с ветерком промчать за полдня. Но как миновать мёртвые кластеры, муров, мутантов и много кого ещё, разрзанные мосты и территории атомитов?

— Понятно, — тяжело вздохнул я. — А как выглядит эта белая жемчужина из Того-чьё-имя-нельзя-произносить?

Девушка хихикнула после моих слов.

— Ух, как завернул. Я запомню обязательно, — сказала она, чем вызвала у меня удивление.

— Это же из Гарри Потера! Не смотрела этот фильм?!

— Не-а, у меня такого не было, а на стабе мало интересных киношек, плюс, не люблю их смотреть, если они не про любовь.

— Если только из нелюбви к фильмам, тогда простительно не знать.

— Ты чем слушаешь, а? Я же сказала — у меня, в моём родном мире такого фильма не было. Ты что-то знаешь про мультиверсум?

— Что-то слышал, но так, не особо, — развёл я руками. — Это связано с множеством параллельных миров, так?

— Почти. Это когда существуют миры похожие друг на друга почти во всём. Например, в ста мирах есть ты. Ты приходишь домой с работы в одно и тоже время, но вот именно сегодня один-Ты задержался на секунду, второй-Ты пришёл на секунду раньше, третий-Ты на половину секунды, четвёртый-Ты пришёл вовремя, но держал свою сумку не в правой, а в левой руке…

— Всё, всё, я понял. Неясно только, как мне это поможет получить жемчуг и понять, что это именно белая жемчужина.

— Обычный жемчуг видел? В ювелирные магазины со своей девушкой ходил хоть раз?

— Ходил, — кивнул я.

— Видел там украшения с жемчугом?

— Видел, — вновь кивнул я. — Получается, эта панацея один в один, как жемчуг из ракушек? Такая же белая, блестящая, круглая?

— Конечно, а каким же ещё может быть жемчуг? Что с тобой? Что смешного я сказала?

— Ничего такого… так, представил, как глотаю серёжку из жемчуга, чтобы спасти свою жизнь. А он очень дорогой? — я едва нашёл в себе силы, чтобы убрать довольную улыбку, когда понял ЧТО весит у меня на шее.

— Очень. Дороже белого жемчуга нет ничего, за одну жемчужину можно купить себе безбедную жизнь в любом, самом лучшем стабе.

— И сколько этой жизни будет?

— Много. В принципе, мы тут бессмертные, болезни нам не грозят, старость не приходит, гибнем от клыков тварей, от пули внешников и муров, от ножа в живот в поножовщине в барах.