Хома, тот стрелок, что спас мне жизнь, засадив в голову твари винтовочную пулю, предложил оставить брюнетку здесь и уходить в сторону Атлантиса, чтобы повысить шансы на своё спасение. Уговаривал меня, так как Атрис не желала оставлять раненую. А я… я не знал, что мне делать. Уверен в одном, в том, что брюнетка меня опознала.

Может мне это принести вред? Не факт, но то, что попаду под навязчивое внимание со стороны совета Атлантиса и любых авторитетных личностей — это гарантировано. Новичок, принявший белый жемчуг, та ещё мишень для всех: лидеров групп, стабов, сект, просто психов и желающих погреть руки на чужих возможностях. Спокойной жизни, мне отныне не видать.

Можно бросить брюнетку и с Хомой рвануть в Атлантис. Нам там слова плохого никто не скажет, как не скажут ничего Кочану, который спасал свою команду из места, где ни у кого шансов на спасение не было. В качестве объяснений, хватит одного слова — элита. При этом есть много шансов, что девчонок порвут заражённые, набежавшие на запах свежей крови и выстрелов. Или брюнетка сама скончается, унеся мою тайну с собой.

Подло это, пока я ещё не оскотинился, не принял правила Улья, чтобы так поступать. Не рыцарь в сверкающих, доспехах, но и не последняя сволочь.

Хома, один не уйдёт ни за что, страшно ему без меня добираться до Атлантиса. А со мной — легко. Уже видел, на что я способен.

Ещё кое-что, напарница брюнетки — блондинка. Если здесь появилась одна, то и вторая находится поблизости, не конкретно здесь, а в Атлантисе.

— Я схожу на дорогу, — сказал я Хоме и Атрис. — Нужно вскрыть элитников, а то с приходом патруля могу остаться на бобах.

— Я с тобой! — тут же подскочил стрелок.

— Как хочешь, но учти, что я уйду от тварей со своим Даром, так как воевать с ними, у меня больше нет сил, а вот тебе придётся худо, если там уже кто-то пасётся.

И парень тут же сдулся.

Решение я принял: в Атлантисе мне делать нечего. Слишком много найдётся игроков, которые попытаются увлечь в свою игру новичка — беложемчужного хигтера.

Когда уходил от оврага, то чувствовал, как две пары глаз сверлят мне спину. Догадались или почувствовали, что сюда я больше не вернусь. В чём-то правы, но в другом ошиблись — бросать немедленно, я их не собирался. Не появится подмога, придётся думать, как жить дальше. Возможно, с Хомой отправлюсь в город за машиной.

Первым делом отыскал в разбитых машинах оружие и запас патронов к нему, воды и еды. Позже, отнесу уцелевшим атлантистам, а то мы так дружно драпали с дороги, что не позаботились о столь нужных вещах, а ведь скоро подступит жажда, во флягах же лишь живец, который много пить нельзя.

Оружие всё было сплошь импортного производства под натовский патрон. Ничего похожего на, привычный мне, «калаш». Выбрал себе автомат, разобраться в котором удалось с ходу, к нему десять двадцатипатроных магазинов. Похож на австрийский «штейр» — та же схема булпап (я говорил, что её тут любят?), но, с очень крупным патроном. И всего двадцать патронов в магазине. Скорее всего, этот «австриец» создан под редкий (настолько же редко встречаемый среднестатистическим военнослужащим, как СП-5, СПП или ПАБ) триста тридцать восьмой калибр. Я и сам узнал о нём только из «Братишки», где как-то привели сравнение наших спецпатронов и американских аналогов, а сейчас эта статья вылезла из памяти. Сам патрон опознал по надписи на донце гильзы:.338 Wisper.

Пистолет выбрал под сорок пятый калибр и с надписью сбоку на затворе — ремингтон. Знаю, что эта фирма специализируется на выпуске винтовок, но чтобы ещё и пистолетов? Видать, или я мало интересовался этим на Земле, или в параллельном мире данные оружейники пошли дальше. Пистолет был с увеличенным магазином, который на несколько сантиметров торчал из рукоятки. Вытащив, я пересчитал патроны: двенадцать штук. Вернул его на место, передёрнул затвор и поставил на предохранитель.

Подобрал револьвер, который так выручил меня в недавней стычке. Если бы не он, то сейчас бы и моя кровь с потрохами украшали асфальт. Пересилил брезгливость и осмотрел обрубок тела, точнее ремень на нём, на котором висели несколько чехлов и вот в одном из них отыскал скорозарядник с ещё шестью патронами.

— Живём! — обрадовался я такой находке.

Ждал врагов или помощь на помятом кунге «зилка» с биноклем в руках.

Чувствовал страх, брезгливость и становилось противно до тошноты, когда взгляд падал на место кровавой бойни, где я играл в кошки-мышки со смертью в уродливом обличии.

Потом пришла помощь.

Колона из двух «бэтэров» с бронированным «камазом» и ещё одним грузовиком, в кузове которого стояла «зушка».

Заметив её в нескольких километрах от места аварии, я спустился на дорогу и выложил из найденного оружия стрелку в сторону оврага, а под хромированный пистолет положил записку, начерканную на листке журнала маркером. И то и другое лежало под сиденьем водителя «ЗИЛа».

Я даже не думал долго куда идти и не бросал монетку из-за множества вариантов, он собственно, был один — Внешка. Там нет централизованных стабов, нет союзов стабов и больше всего это место напоминает Северную Америку во время её колонизации — лютый Фронтир, где закон у того сильнее, у кого пушка больше или отряд крупнее.

Мало элитных тварей, зато хватает муров и главной опасности — внешников, которые с лихвой замещают жемчужников. Фактически, я пришёл с самой границы Внешки. Выброси мой кластер чуть дальше, или чуть ближе к чёрной полосе мёртвых «сот» Улья и неизвестно, как сложилась бы моя судьба.

Там, на одном из стабов, где существует порядок, мне предстоит обжиться в новом мире. На Внешке, точно никому нет дела до других. А на тех стабах, где любят влезать в жизнь гостей, мне пока что делать нечего.

И жить есть на что, при этих мыслях я машинально погладил карман на куртке, где лежала моя добыча с элиты и руберов, плюс, остатки гороха и споранов, которые имел при себе до этого.

Было жалко потерянного имущества, которое сейчас прикарманят рейдеры Кочана и особенно — мой счастливый топор. С ним бы мне не пришлось тратить драгоценные мощные патроны на руберов, тем бы хватило и пятнадцатиметрового «клюва» на обухе.

Тут я усмехнулся: без года неделю в Улье, а уже отношусь к самому сильному горошнику, как к чему-то, нестоящему большого внимания.

Город, который караван Атлантиса вынес в своих кузовах — оружие, продукты и тех редких иммунных, которых смогли опознать сенсы среди, пока ещё необратившихся заражённых, я обошёл далеко стороной. Сейчас там филиал Ада!

До вечера раз десять менял направление, прятался в оврагах, ручьях и дважды применял Дар, чтобы избежать встречи с группами мутантов. Никого сильнее кусача не увидел, с ним я даже без пистолета, одним лишь «клювом», прихваченным из машины, справился бы, но бросаться в бой, желания совсем не было.

На ночёвку остановился рано, в восемь вечера. И, хотя солнце светило вовсю по летнему, зато и место мне встретилось отличное — большой лесной массив, заросший до дремучести, по которой можно опознать стаб.

В таких лесах мутантам делать нечего, что даёт шанс нормально отдохнуть, а не сидеть всю ночь в темноте и вслушиваться, вздрагивая от малейшего шума.

Ужинал в сухомятку и в стороне от выбранного места для ночлега, чтобы даже мелочью, тем же запахом от просыпавшихся крошек или капелек жира, не привлечь внимание чуткой твари, буде такая забредёт в лес.

Долго лежал на спине, закинув руки под голову и смотря на темнеющее небо в прорехах крон. Лежал, смотрел и думал.

Из сети немного узнал про белый жемчуг, добываемый из скреббера — существа, чьё-имя-произносить-нельзя. Слишком он редок, а ещё реже встречаются и рассказывают про себя те счастливчики, которые проглотили эту драгоценность. Известно немного. Например, дарует иммунитет заражённым, которые ещё не потеряли рассудок. То, что всегда Дар весьма полезен и очень развит (хотя, тут как посмотреть, например, раскуривание сигареты от пальца, есть лишь дешёвые понты, но при его раскачке уже можно жечь врагов на расстоянии — это один и тот же Дар, который в первом варианте считается бесполезным, а во втором, приобретается после белой жемчужины) изначально. Ещё известный фактор, что белая жемчужина наделяет съевшего её, целой пачкой экстрасенсорных умений.