Мерривейл вдруг заметил, что его внимание приковано к вращающимся кассетам в магнитофоне Гаммела, потом он поднял взгляд и увидел потрясение в глазах фэбээровца.

«Проклятье! – мысленно выругался Мерривейл. – Если Коротышка прав, то теперь это уже не наше дело, а военных». Но в глубине души он верил Коротышке. Просто невозможно, чтобы такое поразительное утверждение могло быть ложным. Мерривейл нагнулся к блокноту и написал: «Надо связаться с армией!»

Бросив взгляд на написанное, Гаммел несколько секунд колебался, затем жестом показал одному из своих помощников прочитать и исполнить. Тот бросил взгляд на блокнот, потом вопросительно посмотрел на Гаммела, который энергично закивал, подтверждая приказ, и далее показал, чтобы помощник наклонился поближе, и прошептал ему что-то на ухо. Помощник с побледневшим лицом выскочил из комнаты.

– Хотя очень уж невероятным выглядит твой рассказ, – начал Мерривейл, – но я поверю тебе, на время. Однако ты должен понимать, что я не совсем свободен в своих действиях. Проблема носит такой глобальный характер, что я…

– Ты, сукин сын! Если ты нападешь, то со всей планетой будет покончено!

Мерривейл застыл в шоке, прижав трубку к уху. Он заметил блеск в глазах Гаммела. Совсем не так обращаются подчиненные к начальнику!

На командном посту в Улье Хелльстром нагнулся к Джанверту и прошептал:

– Скажи ему, что Улей хочет начать переговоры. Старайся выиграть время. Спроси его, почему он еще не связался с Пентагоном относительно возникновения нового острова. Скажи ему, что у нас уже все готово обратить в прах район в несколько сотен квадратных миль вокруг Вашингтона, округ Колумбия, если ему нужны дополнительные доказательства.

Джанверт передал это Мерривейлу.

– Ты видел это оружие? – спросил тот.

– Да!

– Опиши его.

– Ты что, спятил? Они не дадут мне этого сделать. Но я видел и его, и миниатюрную ручную версию.

Первый помощник Гаммела, вернувшись в комнату, хрипло прошептал что-то на ухо фэбээровцу. Гаммел написал в блокноте: «Пентагон подтверждает слова Джанверта. Уже направлен отряд коммандос».

– Коротышка, – обратился к Джанверту Мерривейл, – ты что, действительно веришь в то, что они могут сделать это?

– Да я только об этом и толкую, черт побери! Ты что, до сих пор не связался с Пентагоном?

– Коротышка, мне совсем не хочется говорить это, но мне кажется, что несколько атомных бомб одна за другой…

– Ты – безмозглый идиот! Когда ты перестанешь строить из себя идиота?

Мерривейл не сводил глаз с телефона.

– Коротышка, я должен попросить тебя следить за своей речью и умерить свой пыл. Этот… этот улей, как ты назвал его, очень смахивает на подрывную организацию, которую мы должны…

– Я связываюсь с президентом! – воскликнул Джанверт. – Ты знаешь, что я могу это сделать. Ты сам дал мне номер и код. Он ответит. А ты со своим Агентством можете катиться прямо к…

– Коротышка! – Мерривейл уже не сдерживался, неожиданно почувствовав страх. Все полностью выходило из-под контроля. Предупреждения Джанверта могли иметь под собой основу – и военные выяснят это быстро, – но звонок к президенту может иметь широкий резонанс. Полетят головы.

– Успокойся, Коротышка, – произнес Мерривейл. – Послушай меня. Какие доказательства есть у меня, что ты говоришь правду. Ты описываешь крайне опасную ситуацию, и мне чрезвычайно трудно поверить в нее. Если, впрочем, здесь есть хоть что-то, отдаленно похожее на правду, то, очевидно, что решения будут принимать военные, и у меня нет выбора, кроме как…

– Ты задница! – резко оборвал его Джанверт. – Ты что, ничего еще не понял из сказанного мною? Если ты сделаешь сейчас ошибочный ход, то вообще не останется планеты, на которой твои военные будут принимать решения! Не останется ничего! Эти люди могут взорвать к чертям всю планету в случае необходимости. И вы не сможете им помешать в этом. На кон поставлена планета – вся, дошло ли это до тебя наконец?

Гаммел вытянул вперед руку и взял Мерривейла за руку, в которой тот держал телефонную трубку, привлекая к себе внимание. Мерривейл посмотрел на него.

Гаммел поднял лист бумаги, на котором было написано: «Продолжайте разговор. Спросите о личной инспекции. Пока у нас нет уверенности, мы не можем рисковать».

Мерривейл задумчиво прикусил губы. «Продолжать разговор с ним? Да это же безумие! Взорвать планету, надо же!»

– Коротышка, – продолжил он вслух, – я уверен, что мои глубокие сомнения насчет этого…

Неожиданно Гаммел снял свои наушники, вырвал телефонную трубку из рук Мерривейла, отбросил ее в сторону и жестом руки приказал своим двум помощником попридержать Мерривейла.

– Джанверт, – сказал Гаммел, – говорит Вэверли Гаммел. Это я несколько минут назад разговаривал с тобой при твоем первом звонке. Я возглавляю здесь команду ФБР. Я слушал ваш разговор и, во-первых, готов вести переговоры…

– Они просто блефуют! – закричал Мерривейл, пытаясь вырваться из рук двух агентов, державших его. – Они блефуют, идиот! Они не могут…

Гаммел зажал рукой трубку и приказал своим людям:

– Уведите его отсюда и закройте дверь. – Потом вернулся к разговору с Джанвертом, объясняя эту заминку: – Это был Мерривейл. Пришлось применить силу, чтобы вывести его отсюда. При подобных обстоятельствах я подозреваю, что он, наверное, сошел с ума. Я сам собираюсь заняться этим… этим ульем и поэтому хочу взглянуть на него или что ты под ним понимаешь. Я попрошу, чтобы любые действия, начиная с этого момента, были приостановлены, пока я не сделаю сообщения, но мне потребуется некоторое время на это. Тебе, Джанверт, все понятно?

– Наконец-то нашелся хоть кто-то умный, Гаммел, – вздохнул с облегчением Джанверт. – Слава Богу! Одну минуту!

Хелльстром нагнулся к Джанверту и тихо сказал ему что-то на ухо. Потом Джанверт произнес:

– Хелльстром говорит, что он примет тебя на этих условиях и тебе будет разрешено связаться со своим начальством лично. На мой взгляд, ты можешь доверять ему.

– Мне этого достаточно, – согласился Гаммел. – Скажи мне точно, куда я должен прибыть.

Когда Джанверт повесил трубку, Хелльстром отвернулся, подумав, почему он больше не чувствует себя уставшим. Теперь у Улья впереди много времени. Это было ясно. Среди Чужаков были и разумные люди – такие, как Джанверт или этот агент, с которым он говорил по телефону, – они понимают, каковы последствия» применения нового жала Улья и что произойдут перемены – все в этом мире меняется. Хелльстром и сам сознавал, что изменениям подвергнется и политика Улья. Он заключит сделку с правительством Чужаков на условиях, при которых Улей сможет продолжить свое существование, незаметное для масс диких. Конечно, секретность не удастся сохранять вечно. Улей сам позаботится об этом. Они размножатся очень скоро, и Чужаки ничего не смогут поделать с этим: распространение будет подобно цепной волне – и дикие будут ассимилированы, для них будет оставаться все меньше и меньше места на планете, которую они разделяли сейчас с людьми будущего.

Из отчета Джозефа Мерривейла Совету Агентства:

«Как вам уже известно, от дальнейшего участия в этом вопросе нас решительно оградили – близорукое решение, которое все мы понимаем. Время от времени, впрочем, с нами будут консультироваться по этому вопросу, и я могу в общих чертах обрисовать вам то, что происходит сейчас в Вашингтоне.

Как мне самому кажется на данный момент, омерзительный культ Хелльстрома не был запрещен, и, возможно, ему даже разрешили продолжить съемки своих подрывных фильмов.

Дебаты в правительстве ведутся вокруг следующих двух противоположных точек зрения:

1. Взорвать их, не считаясь с последствиями. Это точка зрения меньшинства, которую разделяю и я сам, однако число ее приверженцев все уменьшается и уменьшается.

2. Выиграть время, заключив тайное соглашение с Хелльстромом, таким образом сохранив в тайне от общественности все это дело, начав в то же время широкомасштабную программу, нацеленную на уничтожение того, что в официальных кругах все чаще называют «Хелльстромовский ужас».