Но все же Геб не предполагал, что Тегран был одним из них, так как начальник проекта, как никто другой, должен был знать, что даже усовершенствуй они каждого человека на планете, даже располагая необходимым для этого временем, им все равно будет не хватать людей, чтобы противостоять вторжению ачуультани.

– Мы начинаем на этой неделе, – наконец сказал он. – А что?

– Ну-у-у-у… – Тегран обернулся и посмотрел на удаляющуюся буровую установку, затем окинул взглядом рабочую площадку. – Хотел первым подать заявку. Здесь у меня есть много работы для них, и…

– Не беспокойся, – перебил его Геб, скрывая облегчение, – они нам нужны везде, но строительству ПЦО отдается приоритет. Я не хочу, чтобы рабочие с имплантантами простаивали, поэтому постараюсь, чтобы количество операторов соответствовало имеющемуся оборудованию.

– Хорошо! – Тегран поправил защитные очки, и его скутер поднялся на метр от земли. Неожиданно он широко улыбнулся своему боссу: – Эти земляне – удивительный народ, Геб. Они работают до тех пор, пока не свалятся с ног, а потом встают и снова начинают работать. Усовершенствуй мне достаточно их, и я, черт меня дери, построю еще один «Дахак»!

Он махнул рукой и исчез в бедламе, а Геб улыбнулся ему вслед.

Он стал слишком стар. Гор думал об этом уже в миллионный раз. Он зевнул, потянулся, поднялся из-за рабочего стола и взял с подноса чай со льдом. Зависимость от кофеина не была обычным делом для Империума, но ему едва исполнилось шестьдесят, когда он оказался на Земле. Продолжительность погружения в культуру взяла свое.

Он прошел вдоль стеклянной стены своего кабинета, находящегося на самом верху Белой Башни, всматриваясь в суету Шеппардского центра. Ракеты ушли в прошлое, но сейчас необозримое поле было даже тесновато для бессчетного количества имперских летательных аппаратов и досветовых космических кораблей – эсминцев, крейсеров, линкоров и транспортов. И это была лишь одна база. Самая большая, но все же одна из многих.

Первые усовершенствованные земляне сейчас занимались на тренажерах. В течение месяца Гор соберет костяк экипажей для всех оставленных «Дахаком» боевых кораблей, еще через полгода у него будут команды для кораблей меньшего размера, а также пилоты для истребителей. Конечно, у них будет маловато опыта, но они будут в наличии, а опыт наберут быстро.

Может быть, даже достаточно быстро.

Он вздохнул и приступил к работе. Тревогу еще можно было терпеть, а вот депрессию – нет, но она была неизбежна, особенно когда он вспоминал о бездумной юношеской страстности, которая привела его к восстанию против Империума.

Четвертый Империум начался с единственной планеты Третьего, которую пропустили ачуультани. Свое существование он посвятил подготовке к отражению следующего нашествия, но все это было за семь тысяч лет до рождения Гора, и с тех пор ачуультани ни разу не появлялись. А раз так… может, и не было никаких ачуультани? Ересь. Немыслимо сказать такое вслух. Но сомнения уже закрались в их души, и они стали исподволь сопротивляться этой бесконечной, строго организованной подготовке. Это объясняло, хотя и не извиняло, тот факт, что недовольство экипажа «Дахака» вылилось в мятеж, который в конце концов привел их на Землю.

«И вот мы здесь, – думал Гор, потягивая ледяной чай и глядя в безлунное небо мира, который стал его второй родиной, – располагая ресурсами единственной отсталой планеты и тем имперским оборудованием, которое успеем изготовить, и нам придется встретиться лицом к лицу с тем, кого, как мы надеялись, больше не существует».

Шесть миллиардов человек. Эта цифра казалась большой… до тех пор, пока не сравнишь ее с невообразимым количеством противников, надвигающихся из дальнего космоса.

Расправив плечи, Гор уставился на холодные, ясные звезды. Так тому и быть. Однажды он уже предал форму своего Флота, но сейчас, наконец, ему предстоит встреча с древним врагом его рода. Они плохо подготовлены и плохо оснащены, однако человеческая раса выжила после двух предыдущих вторжений. Уцепившись зубами на краю и, наверное, милостью Создателя, но выжила, и это было больше, чем все, чем могли похвастаться их доисторические предшественники.

Гор глубоко вздохнул, и его мысли унеслись за множество световых лет к его дочери и к Колину МакИнтайру. Сейчас они искали помощь, в которой нуждалась Земля, но защита их мира лежала на Горе. Когда они возвратятся – не «если», а «когда», – здесь будет планета, которая их встретит. Он направил эту мысль, подобно торжественной клятве, к далеким неподвижным звездам, а затем повернулся к ним спиной, уселся за рабочий стол и вновь принялся разгребать бесконечные стопки отчетов.

Алхиир ва-Чанак с отвращением наморщил лоб, чувствуя позыв чихнуть. Он заерзал на командном постаменте, борясь с собственной физиологией, и услышал высокое жужжание смеха второго пилота, – перекрытое взрывом ненавистного чихания.

– Кригор побери простуду, – проворчал ва-Чанак, усердно промокая огромные дыхательные отверстия. Хихиканье Рогхара был последней каплей, заставившей его потерять контроль, и он развернул зрительные жгутики чтобы вперить в коллегу строгий взгляд. – Ты, недовылупившаяся личинка! – рявкнул он. – Небось подумал, как смешно было бы, если бы это произошло в скафандре?

– Конечно нет. – Рогхару удалось вовремя овладеть собой. – Хотя, помнится, я предупреждал вас, что не стоит так мокнуть перед самым стартом.

Ва-Чанак с трудом подавил желание придушить второго пилота. Обиднее всего то, что Рогхар был абсолютно прав, но эти четырех- или пятимесячные полеты были настоящей пыткой для земноводных мерсаках. «Особенно – проворчал он про себя, – для полноценных самцов, вроде него самого». Четыре тысячи лет цивилизации – слабая защита от позывов доисторического прошлого, но где же найти стайку уступчивых самок в поясе астероидов? Нигде. И если уж он решил провести несколько лишних дней в болотистой зоне – в конце концов это его личное дело.

«Так оно и было бы, – мрачно подумал ва-Чанак, – не подхвати я эту ненавистную простуду». Ну да ладно. Простуда пройдет, а еще несколько полетов обеспечат его кредитоспособностью, способной привлечь лучших самок. Не говоря уже об ореоле славы звездопроходца в глазах наземников, и…

Завыла сирена, и зрительные жгутики Алхиира ва-Чанака вновь повернулись к приборной панели. Все три глаза расширились от удивления при виде невозможного.

– Кригор побери, взгляните на это! – Рогхар позади него задыхался от волнения, но ва-Чанак уже молотил по клавишам на панели управления связью.

Огромные корабли – девяноста дихаров в длину – появлялись из ниоткуда, материализовались как болотные призраки из космической пустоты. Их были сотни!

Бормоча что-то о первых контактах с инопланетянами, второй пилот разворачивал корабль, чтобы затормозить для этого неожиданного рандеву. Ва-Чанак положился в этом на него, а его собственный мозг готов был взорваться от противоречивых импульсов. Он испытывал одновременно недоверие и благоговение. Удивление и восторг от того, что мерсаках были не одиноки во Вселенной. Ужас от осознания того, что ему выпало стать послом в будущее, которое вдруг стало настоящим. Беспокойство о том, чтобы гости правильно поняли его, возможно, неуклюжие действия. Мысли о бессмертии… ну и о самках, конечно!..

Он все еще был занят настройкой коммуникатора, когда ближайший к нему ачуультани уничтожил их корабль.

Обломки разлетелись в стороны, а ачуультани заняли свои места в походном ордере. Заработали двигатели нормального пространства и гигантские цилиндры направились внутрь системы, к планете Мерс, на скорости в двадцать восемь процентов от скорости света. Ракетные техники готовили свое оружие.