Бежать другой город не собираюсь потому что нет у меня такой возможности. Может кому-то и нравится строить из себя жертву, куда-то ехать, оставаться без жилплощади, голодать, а мне надоело. Пусть будет как будет, поэтому, быстренько собравшись, еду в школу.

Сталкиваюсь у входа с Татьяной Петровной, которая смотрит на меня осуждающе.

 - Опоздали на урок, Алиса Витальевна! Точнее сказать, сорвали его. Алиса, как это понимать?

- Простите ради бога! Ездила в соседний город, к больной родственнице. Не успела вернуться вовремя, - придумываю на ходу оправдание.

- Ясно, вам повезло - директора нет. Но он конечно об этом узнает…

Все равно мне легче, что не прямо сейчас меня к Михаилу пошлют, чтобы перед ним оправдываться.

- Идите на второй урок, а потом решим, что делать с сорванным, - вздыхает завуч. - Ученики то, конечно, были не сильно огорчены, но так нельзя, Алиса. В нашей школе это строго запрещается, мы дорожим своей репутацией, понимаете? Мы не государственное учреждение.

- Я сделаю всё что от меня будет зависеть, чтобы больше такого не повторилось.

- Очень хорошо, договорились.

- А что, директора нет на месте? – интересуюсь робко.

- Нет… как я уже сказала, он сегодня не явился. И не предупредил… Странный день сегодня.

- Да… прям апокалипсис.

Для меня – так уж точно.

Какая же я дура! Не хотела больше видеть его, бежала от него мокрая, со всех ног, так что пятки сверкали… а сейчас не могу выбросить из головы мысли, где же Михаил, что с ним произошло. Почему на работу не явился? Значит, произошло что-то… Переживаю, вдруг с ним что-то случилось? Он ушел из квартиры в таком взвинченном состоянии! Что если сел за руль? Что если авария?

Весь урок погружена в свои мысли, ученики поглядывают на меня удивлённо, потому что несколько раз могу одно и то же переспросить. На перемене снова ищу Татьяну Петровну, чтобы спросить, не появился ли директор.

- Да не переживай так сильно, конечно, хорошего мало, что ты урок сорвала, но уж не криминал, - вздыхает та в ответ.

- Нет, я думаю, может случилось что… С Михаилом Дмитриевичем. Может вы ему позвоните?

- Так звонила конечно. Недоступен. Но не думаю, что прям плохое случилось.

- Вдруг авария? – стискиваю пальцы.

Завуч смотрит на меня удивленно и непонимающие, конечно, моя тревога выходит за рамки сорванного урока. Я рискую привлечь нежелательное внимание.

- Меня очень гложет чувство вины за опоздание, - выдавливаю из себя жалкое объяснение.

В конце рабочего дня Миша так и не появился. Я уже готова взять такси и поехать к нему, но тут замираю на ступеньках школы, увидев его машину. Припарковав ее, Миша вылезает, захлопывает дверь… Сердце пропускает удар, но зато могу вдохнуть полной грудью. Как же мне полегчало! Как я рада, что он жив и здоров! Это самое главное, по сравнению с этим все остальное – недоверие, непонимание – такая ерунда!

Но настроение сразу падает, когда вижу его холодный взгляд, пронизывающий до костей.

- Немедленно иди за мной, - произносит он жестко, поравнявшись со мной на ступеньках.

Послушно следую за ним обратно в здание, на небольшом расстоянии. По дороге снова вижу завуча, которая смотрит на меня с сочувствием.

Татьяна Петровна пожимает плечами, а я едва заметно киваю. Увы, мне ничуть не легче от ее поддержки.

Михаил открывает и придерживает мне дверь своего кабинета, показывая жестом, чтобы прошла первой и заходит следом, громко хлопнув дверью.

Смотрит на меня я яростью.

- Умоляю только не на работе, – произношу дрожащим голосом.

Он понимает, о чем я. Мне кажется, мы вообще способны понимать друг друга без слов, на уровне инстинктов. Жаль только не во всем…

- Ты сбежала вчера, - произносит директор обвиняющим тоном. - Подписала контракт, а потом сбежала.

- Может быть, я должна тебе теперь какую-то неустойку? - спрашиваю дерзко.

- Интересно, что заставило тебя стать такой смелой?

- Даже не знаю. Может быть, отчаяние? А может то, что я поняла…, - обрываю фразу.

- Что ты поняла, Алиса?

- То, что любовью между нами и не пахнет… а значит мне наплевать, что ты скажешь или сделаешь, - отвечаю с горечью. - Ты грёбаный извращенец, ясно? Куда ты вчера ушел? За вторым другом? Можешь не верить, но я никогда в жизни больше не займусь этим втроем! Мне это не нравится, я пошла на это лишь однажды! От безысходности, от голода, ясно? Но не думаю, что тебе это интересно, - в моем голосе прорывается горечь, не могу произносить все это холодным равнодушным тоном, как хотелось бы. - Ты никогда не спрашивал о причинах, тебе было на них наплевать, ты хотел только трахать меня, ничего больше.

- Значит вот как ты обо мне думаешь? – прищуривается Михаил. - Ну так я и сейчас этого хочу. Вставай на колени. Немедленно.

Он подходит, кладёт руку мне на шею проводя по ней, затем ниже, по груди, животу, а потом между ног. Зарывается рукой мне в трусики, пальцы проникают в меня я начинаю тяжело дышать. Как это может быть? Сейчас я его ненавижу, но поневоле, все равно возбуждаюсь! Мне уже наплевать на наше противостояние, на то что сейчас мы далеки душой друг о друга как никогда. Все равно хочу этого мужчину больше всего на свете. Самое главное для меня - что ничего с ним не случилось, что живой и здоровый приехал на работу, хоть и с большим опозданием. Хотя мне интересно, почему настолько опоздал...

Раздается стук в дверь, и Миша резко вырывает руку из моих трусов. Отшатываемся друг от друга. Михаил проходит к своему рабочему столу, а я шарахаюсь в сторону, к стене, поспешно поправляю одежду.

В кабинет заходит Татьяна Петровна, и только в этот момент понимаю, что мы даже дверь не заперли! Настолько были поглощены ненавистью, трансформировавшейся в похоть.  Мои щеки начинают стремительно краснеть.

- Михаил Дмитриевич, я хочу попросить вас не быть таким уж сильно суровым с Алисой Витальевной, - заискивающе произносит завуч, отчего я только сильнее краснею. – У нее родственница в другом городе заболела, внезапно, поэтому так вышло. Замоталась, не успела предупредить, не смогла вовремя на урок… но ведь это не так уж и страшно, правда? Можно простить… ведь у неё это первое опоздание.

С каждым словом этой женщины краснею все больше. Это просто испепеляющий стыд. Потому что еще ощущаю руку Михаила в своих трусах. Это все ужасно… неправильно. Нельзя в школе вытворять такое! Я должна ему об этом сказать…

– С чего вы решили, что Алиса Витальевна нуждается в вашей защите? Татьяна Петровна, я правда не понимаю, - холодно произносит Михаил. - Я сам решу, насколько серьезен тот или иной проступок, не стоит в это вмешиваться. Если у вас все, можете идти.

Бедная женщина, которая лучших побуждений пришла заступиться за меня, бледнеет и медленно выходит из кабинета.

- Тебе обязательно быть таким грубым? – спрашиваю резко.

- Значит, родственница у тебя вчера заболела в другом городе? – усмехается директор. – Оказывается, ложь у тебя получается просто прекрасно. Посмотри, какое сочувствие пробудила в завуче. А она женщина серьезная, так просто не проймешь.

- Да, ты прав я та ещё лгунья, - соглашаюсь с горечью.

- Хорошо, что ты в этом признаешься. Мне кажется, тебя нужно действительно наказать. И за опоздание, и за ложь. Вставай на колени.

Михаил проходит к двери, запирает её. Возвращается к своему столу, садится в кресло.

- Ты меня слышала? Иди сюда.

Выполняю его приказ.

- Опустись на колени, Алиса. У тебя есть много недостатков, но и достоинств очень много. Ты шикарно сосёшь, так делай что умеешь, и все будет прекрасно.