Бросив беглый взгляд на журнальный столик, он кинул мне амулет.

Пока я ловила его, он опустился на своё любимое место — оперевшись спиной о диванчик и уткнувшись плечами мне в колени. Из его груди вырвался тихий вздох:

— Я ничего не могу понять.

Почему от его хриплого голоса у меня по телу побежали мурашки?

— Что именно? — спросила я.

— В нём сплетены три заклинания, na? Одно, чтобы разорвать контракт. Одно, чтобы открыть портал. А третье — это демоническая vīsh, — он устало откинул голову назад. — Демоническая vīsh. Я не понимаю её. Это не атакующая vīsh, и не защитная. Это вообще никакая vīsh. Она ничего не делает!

— Но должна же она что-то делать, — прошептала я, рассматривая центр медальона.

— Не знаю, что она делает.

— Можешь хотя бы предположить?

— Предположить? Нельзя предполагать Vīsh.

Я слегка приподняла бровь. Фыркнув, он оторвал голову от подушки. Оперевшись рукой о колено, он принялся просматривать наши с Амалией записи.

Мой взгляд скользнул к амулету, и я потёрла металлический диск:

— Это изумительно, не так ли?

— Ih? — оторвался он от просмотра наших записей.

— Этому амулету несколько тысяч лет! Его создали мои предки, и, скорее всего, он также принадлежит и твоим предкам. Он целую вечность пробыл в мире демонов, переходя от одного владельца к другому. В скольких руках он побывал?

Его глаза слегка расширились и скользнули к медальону.

— Тысячи лет, — продолжала я. — И вот каким-то образом он оказался у нас — у последней наследницы Антеи и Короля Дома Валиир.

Зуилас обернулся. Его тёплые руки коснулись моих так же бережно, как мои касались амулета. Он внимательно уставился на него, как будто впервые видел. Губы приоткрылись в лёгком изумлении.

— Как долго он принадлежал Дому Валиир? — он слегка наклонил голову. — Сколько прошло времени прежде, чем Лушивер украл его?

— Этого мы, наверное, никогда не узнаем.

— Perdūsa Ahlēa valāra salith īt lidavisa ah’kan, — вздохнув, произнёс он, убирая свои рук.

— А?

— Это означает… Ahlēa заставляет солнце двигаться, а дожди — идти. Я выучил это… эти слова от одной мудрой payapis. Zh’ūltis бороться с солнцем, так она говорила.

— Подожди, — наклонилась я вперёд. — Ты имеешь в виду, что тебе эту фразу сказала payapis? Вот прям лицом к лицу сказала? А разве payapis — это не супер-пупер сильные демоницы?

Его дыхание дёрнулось, как будто он сказал то, что вовсе не намеревался говорить, и он тут же отвернулся к столику.

— А я-то думала, что ты никогда не встречал демониц! — воскликнула я. — Разве ты не с ужасом отзывался о них?

Он раздражённо повёл плечами:

— Я не боюсь их, — прорычал он. — Я — ahktallis, так что я не умру.

Я умён, перевела я его слова.

— Но ты же сам рассказывал, как убегал от демониц. Когда это у тебя был разговор с одной из демониц? Когда она тебе сказала… как там эта фраза?

— Ahlēa заставляет солнце двигаться, а дожди — идти.

— Что значит Ahlēa?

Его раздражённый взгляд прошёлся по моему лицу, а затем он тыкнул пальцем в массив заклинаний:

— Ahlēa.

— А? — спросила я, переводя взгляд с рисунка на него и обратно.

— Это и есть Ahlēa, — он снова тыкнул в сторону рисунка. — Вот эта вот часть. В человеческой vīsh.

Ничего не понимая, я сползла на пол и уселась рядом с ним, оставляя амулет на диванчике:

— Никто не знает, что означают эти демонические руны. Амалия сказала, что призыватели просто копировали их, вот и всё.

— Вы используете vīsh, не понимая её?

— Я — нет, а вот другие… наверное, да. А ты можешь прочесть эти руны?

— Конечно же, — он указал на одну из них. — Эта связана с Ahlēavah. А эти три — с Ahlēvīsh.

— Ahlēa, Ahlēavah и Ahlēvīsh, — медленно повторила я за ним. — Я так понимаю, что все они связаны между собой. Но что они значат?

— Ahlēa — очень сильная vīsh из моего мира.

— Ты имеешь в виду демоническую магию?

— Нет, — он постучал по моему артефакту, висящему на той же цепочке, что и инферно. — Откуда ты черпаешь эту магию? Не из себя же, na?

— Ну, наша магия берётся из природных сил земли, — мои глаза расширились в понимании. — То есть получается Ahlēa — это природная магия демонического мира?

— Не знаю насчёт всего демонического мира, но это природная магия моего мира. Ahlēavah это земля Ahlēa.

Восторг — вот что я сейчас чувствовала. Знал ли об этом хоть один человек?

— А что насчёт Ahlēvīsh?

— Хм, — он потянулся к столику и схватил свою книжку с фотографиями лучших пейзажей Земли. Раскрыв её, он пролистнул фотографии гор, рек, островов и обрывов, пока, наконец, не нашёл то, что искал.

В отличии от пейзажей под открытым небом, на этой фотографии была изображена пещера, заполненная огромными кристаллами холодного белого цвета. Они свисали с потолка пещеры.

Внизу стояла подпись: «Пещера кристаллов. Найка, Мексика.»

— Ahlēvīsh похожа вот на это, — он провёл пальцами по кристаллам. — Только там их форма немного отличается, и они поменьше размером. Некоторые побольше. В моём мире много таких мест, а в других — нет. Их подпитывает магия Ahlēa, поэтому мы называем их Ahlēvīsh.

— Так они магические? — оторвав взгляд от картинки, спросила я. — А вы можете использовать их магию?

— Мы используем их, но не для магии. Они похоже на вот это.

Я почувствовала давление на шее. Опустив взгляд, я увидела, что он держит в руках мой инферно.

— Мы можем входить в Ahlēvīsh, так же, как я вхожу в инферно. Мы называем это kish lēvh. Внутри мы в безопасности. Ничто не может причинить нам вред. Там мы набираемся сил и исцеляемся от ран.

Я вспомнила слова Зуиласа о том, что, когда его отец умер, он знал только как драться когтями и прятаться в Ahlēvīsh.

Он слегка потянул за инферно, вынуждая меня наклониться к нему поближе:

— Я чувствую в этом силу Ahlēvīsh. Не точно такую же, но… Вкус этой vīsh напоминает Ahlēa и тебя.

Щёки моментально вспыхнули. Я вытащила инферно из его рук.

— Получается, демонические руны внутри заклинания призыва пробуждают магию твоего мира. И, похоже, что эта магия является частью магии инферно, которая привязана к Ahlēvīsh.

Отодвинув бумаги в сторону, я нашла в гримуаре вторую часть массива заклинания создания демона-мага и показала её Зуиласу.

— А что ты скажешь насчёт демонических рун в этом заклинании?

Склонившись над страницей, он принялся пояснять:

— Эта руна означает «кровь». Что конкретно делает это заклинание?

— Первая часть этого заклинания призывает демона в круг вызова. Ты был призван по такому же принципу. Вторая часть заклинания вырывает демона из первого круга и переносит его во второй — то есть в тело человека. Демон оказывается навеки заточён в теле человека, потому что не может разорвать круг.

Он слегка зарычал, обнажая клык, и в моём мозгу вспыхнула ненависть к людям — отголоски его эмоций, не моих.

— Я думаю, — медленно произнесла я, — что эта руна крови используется для того, чтобы привязать призывателя к демону.

— То есть призывается конкретный демон, вместо действующего Короля?

Кивнув, я уставилась на массив заклинания, на котором были изображены два круга, вписанные в третий. Сначала демона призывают из его мира в круг. Затем призывают из круга в тело человека. Но здесь нет ничего похожего на инферно! Как же тогда заставить демона пересечь границы круга — человеческого тела? Я не вижу способа вырвать демона из круга, при этом, не убив человека или же, не разрушив его души.

По краям моего сознания «танцевали» мрачные мысли — это Зуилас просматривал все свои знания о демонической магии и магии Арканы.

Призван. Вырван из круга и перенесён в hh’ainun, который также является кругом.

Призван дважды.

Призвать его ещё раз?

Я резко охнула, уставившись широко-распахнутыми глазами в его горящие красным глаза: