Маринка всю обратную дорогу до станции была задумчива. Слова бабы Аллы были простыми и понятными. Она удивлялась этой женщине, с ней было легко и хорошо, но наедине какая-то тревога окутывала ее сердце. Сережа сейчас был таким счастливым, вот у него все происходило легко: если он верил, так на полную катушку, не допуская никаких сомнений. Ее сердце сжимала какая-то непонятная тоска. И вдруг Маринку как током ударило: мама. Мама, мамочка, это она в ней тоскует, это ее душа болит в ней. Сейчас ее мама была так близка к ней. Теперь она понимала ее. Маринка начала вести с мамой немой диалог.

– Мама, я очень люблю тебя, все детство я тосковала по твоей ласке, сейчас я хочу тебе рассказать, что с мужем можно жить хорошо, счастливо. Уходить из жизни не надо рано, все можно решить, со всем справиться.

Маринка чувствовала, что мама внимательно ее слушает. Так вот о чем говорила баба Алла, она вспомнила ее слова: «Ты научишься разговаривать с мамой, ведь никто не умирает». Да, это еще одна ее маленькая победа: решить то, что маме не удалось при ее жизни. И в одно мгновение ей стало так легко и хорошо! Она прижалась к Настене, прикрыла глаза и почувствовала, как ее дочка тоже приникла к ней. Настена ликовала: тревога отпустила и ее. Ведь дети очень страдают от разлада родителей. Сережа включил свой сотовый, и телефон беспрерывно прерывал тишину дороги своей оглушительной трелью. Сережа уже работал.

Маринка думала о Матвеиче. Что-то совсем он сдал, ведь не старый еще. Хотя бы найти шалет. Маринке очень не хотелось, чтобы дед покинул тело, теперь она не говорила слово – умрет. Если она найдет шалет, то это добавит ему не один десяток лет.

А Николая совсем не узнать, он стал солидным, поправился, ему сейчас уже за пятьдесят – как бежит время! Подумать только – алкаш Колян превратился в такого замечательного мужчину. А Клавочка? Это вообще фантастика! Она вспомнила ее ту прежнюю и улыбнулась: теперешняя Клавочка, как и ее муж, разительно отличалась от той прежней. Сейчас она была похожа на наседку. Она опекала не только своих детей, но и мужа. Они у нее были все ухожены, накормлены, дом сиял ослепительной чистотой, и не скажешь, что они в деревне живут. Николай второй этаж построил и кучу пристроек. Теперь дом его напоминал скорей современный коттедж, чем деревенский домик. Бог даст через месяц она увидит свою старшую дочь Ольгу. Зря Матрена дала ей это имя, ведь так звали ее маму. Раньше Маринка практически не вспоминала о ней, но сейчас испытывала чувство вины. Девочка звала мамой Матрену, она так и не узнала, кто ее настоящая мать. Когда дочка была с ней, Маринка постоянно жила в страхе, что обман откроется. Как сильно Ольга внешне была похожа на нее. По поведению она была обыкновенным ребенком. Матрена научила ее писать и читать еще в пять лет. Она старалась вложить в девочку как можно больше любви. И дед тоже сильно любил ее. Он таскал ее в лес, дарил постоянно игрушки, баловал ее. Ольге прощались любые шалости. Интересно, куда он забирает своих детей? Где очутилась Ольга? Ведь, когда она пропала, ей было семь лет. Сейчас, когда у нее появились дети, ей было жаль Ольгу, и чувство вины перед ней не давало ей покоя. Маринка приняла решение: ей надо обязательно встретиться с дочерью и поговорить. Она не верила в то, что Ольга могла стать исчадием ада, ведь ее половина в ней все-таки есть. Сейчас она живет с Сатаной и постоянно находится под его влиянием. Это влияние она испытала на себе, он держал ее три года. А какое блаженство она испытала, когда он оставил ее в покое. Может быть, очень скоро Он тоже оставит дочь в покое. Тогда они могли бы помочь этой девочке в ее жизни. Сейчас ей 21 год. Сколько Он еще будет держать ее?

На вокзале в Москве их встречал Фима. Маринка с трудом узнала его. Он очень изменился: лицо его было осунувшимся, черные тени пролегли под глазами, морщины резко выделялись на лице. Маринка удивилась, для нее Фима всегда был огромным шкафом без мозгов. Как она ошибалась в этом человеке! Сережа тоже был удивлен:

– Фим, что с тобой? Что-то ты очень плохо выглядишь.

– Да, понимаешь, не сплю совсем. Плохи дела у Светы. У ней лицо совсем обезображено. Один глаз еле видит, второй вообще выбило. Она как в зеркало себя увидела, так все. Вот уж неделю в себя прийти не может. Сейчас ей психотропные колоть начали, не может она никак с собой справиться.

– А ты почему с ней?

– Знаешь, Сережа, я люблю ее. Каюсь я перед Мишкой, спал я с его бабой. Но ты не думай, я не просто так, я по любви, – сказал Фима и смешно покраснел.

– Мишка догадывался, что Светка не верна ему, хотел даже детектива нанять. Значит, это правда, обмануть человека нельзя, всегда обман чувствуется.

– Сережа, ты что забыл, ведь и Мишка верен ей не был?

– Да, Маринка, права ты. Если тебе, Фима, помощь нужна, можешь на меня рассчитывать. А сейчас я хочу тебе предложить новую должность. Я помню, что у тебя даже образование какое-то есть?

– Да, техникум, строительный.

– Ну, вот и отлично. Мне теперь охрана не нужна. Не от кого меня охранять будет.

– Да ты что, Сереж, забыл, что с Мишкой-то сделали?

– Я тебя уверяю, что со мной такого не произойдет. У меня другая жизнь начинается. И я тебя в нее приглашаю, разделишь мои взгляды на жизнь, и мы с тобой сработаемся. Мне нравится, что Светку ты не бросил. Сейчас мы прямо в офис поедем. Не знаешь, как там? Наверно, все разбежались?

– Сереж, ты не поверишь, все на работу ходят, Ирка на месте. – Сказал это и глаза опустил.

– А вот с ней нам придется расстаться. Ты не тушуйся, Маринка все знает. Она, правда, может не знать, что Ирка моя секретарша, но в остальном во всем она в курсе.

Фимы с удивлением уставился на Сергея.

– Да, да. Этого больше ничего не будет, только жена. Так что выбирай, сможешь ты со мной теперь работать или нет?

– Да ты что, Серега, я даже рад. – Но лицо его тут же омрачилось.

– Видно про Светку вспомнил, – подумала Маринка, а вслух сказала:

Ребята, вы сейчас в офис поедете, а я к Светке в больницу, только вот домой заедем, Настя сегодня еще в школу успеет, две недели пропустила. Я, Фима, со Светой поговорю. Как там ее Дашенька?

– С девчонкой все в порядке. Ее пока в больнице держат. У Светки мать старенькая, сама нуждается в уходе, Дашку взять не сможет, я заплатил в больнице, чтобы ее еще подержали, там хоть под присмотром она.

– Дашеньку мы пока к себе заберем, Машка наша в деревне осталась, так что ей будет, где спать. А днем в садик ходить будет, я ее пока вместо Машки отведу, они ведь ровесницы. Надо только все ее анализы из больницы забрать, я сегодня это сделаю. Она в детской лежит?

– Да, они там рядом, через парк пройти надо.

Быстренько переодевшись, Маринка отправилась в больницу. По дороге накупила фруктов, пригодится, если сама не будет, так в палате раздам, Фима сказал, что в палате еще три человека.

Больница всегда действовала на Маринку угнетающе. Мама с Мишкой часто лежали в больнице, и она с отцом навещала их. В больнице ей всегда было страшно. Когда они приходили, Маринка всегда ждала, что выйдет врач и скажет: «А твой братик умер». Конечно, именно так и произошло. С тех пор прошло столько лет, но чувство, испытанное в детстве, осталось. Она вошла в облезлый коридор, подошла к окошку с надписью «регистратура», а рядом справочная.

Куда же ей обратиться? Фима сказал палату и отделение, но надо получить халат и пропуск, здесь просто так не пройдешь. Тетка в окне регистратуры забрала ее паспорт, переписала данные и под роспись выдала ей халат. Маринка отправилась на розыски травматологического отделения.

Господи, за двадцать лет ничего не изменилось. Много людей лежало прямо в коридоре. Остро пахло хлоркой. Мимо нее то и дело провозили носилки с людьми. Да, доктора здесь были самоотверженными мужчинами и женщинами, посвятившими свою жизнь работе. Условия в наших больницах невыносимые, а зарплата мизерная. Фима говорил, что все лекарство и одноразовые шприцы пришлось купить ему. Мама хотела, чтобы Маринка стала врачом, был бы в семье свой доктор, но сама Маринка и думать об этом не могла. Ей хватило и посещений больниц в детстве. Маринка, проходя, заглядывала в палаты. В каждой лежало человек по восемь. Это кардиология, а дальше травма, туда она и идет. Пройдя до конца коридора, Маринка остановилась возле последней палаты. К ней подошла медсестра и заговорила: