– Вы не знали своего отца. Думаю, это естественно, что вы искали мужчину, который мог бы его заменить. Однако университет не решит ваших проблем, мисс Лассель. Пройдет семестр или два, и Дэйв найдет вас, можете не сомневаться. Как вы планировали сохранить ваше местонахождение в тайне? Собирались попросить в школе никому не рассказывать, в какой университет вы поступили? Матери и друзьям тоже велели бы держать все в секрете? Рано или поздно раздался бы вежливый телефонный звонок, и кто-нибудь обязательно дал бы эту информацию по доброте душевной. Казалось, что она съеживается на глазах у детектива.
– Тогда мне ничего не остается...
– Можете начать с того, что расскажете мне, где его искать.
– Вы его арестуете?
– За что?
– За воровство. Правда, вам тогда придется и меня арестовать.
Купер пожал плечами:
– Нужно будет поговорить с адвокатами вашей бабушки. Возможно, они не захотят ворошить прошлое.
– Тогда вы просто зададите ему вопросы о дне, когда умерла бабушка?
Он кивнул, решив, что именно это девушка и хотела услышать.
Рут покачала головой.
– Он ужасно со мной обходится, когда зол. – На ее глаза вновь навернулись слезы. – Если вы не посадите Дэйва в тюрьму, то я не сообщу вам, где его найти. Вы даже не представляете, какой он. Дэйв накажет меня.
– Как?
Она еще сильнее замотала головой:
– Я не могу вам сказать.
– Здесь вы в безопасности.
– Дэйв пообещал, что придет и устроит скандал прямо посреди школы, если я сделаю что-то не так, как он велит. Меня тогда точно исключат.
Купер был окончательно сбит с толку.
– Если вы так боитесь исключения, зачем тогда вообще с ним встречались? Вас бы сразу выгнали, как только застукали вылезающей в окно.
Рут нервно сжала подол платья.
– Тогда я не понимала, как сильно хочу попасть в университет.
Детектив кивнул.
– Есть старая поговорка: что имеем – не храним, потерявши – плачем. – Он по-доброму улыбнулся. – Все мы воспринимаем многие вещи как должное, так что вы в этом не одиноки. Но запомните вот что: серьезные болезни требуют серьезных средств лечения. Думаю, вам следует рассказать обо всем директрисе, положиться на ее милость, прежде чем она сама узнает от меня или от Хьюза. Возможно, она отнесется к вам с сочувствием. Вы ведь не можете предугадать ее реакцию.
– Она будет в бешенстве.
– А разве у вас есть выбор?
– Я бы могла убить себя, – ответила Рут еле слышно.
– Только слабовольные люди, – произнес Купер нежно, – видят в гильотине единственное средство от головной боли. – Он хлопнул ладонями по коленям. – Соберитесь с духом, молодая леди. Дайте мне адрес Дэйва, а потом идите и поговорите по душам с директрисой.
У нее задрожали губы.
– Вы пойдете со мной к ней?
«О Господи, мало я нянчился с собственными детьми», – подумал сержант.
– Хорошо. Но если она попросит меня уйти, я уйду. Помните, что у меня нет полномочий выступать в качестве вашего опекуна.
– Борнмут, Пэлас-роуд, двадцать три, – прошептала Рут. – Это мать сказала вам, что я воровка? – Девушка произнесла эти слова с таким глубоким отчаянием, словно для себя она наверняка решила, что больше некому.
– Нет, – ответил Купер сочувственно. – К сожалению, ваша мать не рассказала мне ничего.
Когда Сара подъехала к своему дому, она с удивлением увидела припаркованные рядом машины Джека и Купера. Ее первым порывом было развернуться и уехать. У нее не было сил для еще одной конфронтации или для еще одного публичного обнажения души перед Купером, пока ее муж рвет оставшиеся между ними узы. И все-таки она передумала. Пошло все к черту! В конце концов, это ее дом. Она ведь не жулик какой-то, чтобы часами ездить вокруг дома лишь для того, чтобы избежать встречи с напыщенным полицейским и подонком-мужем.
Сара тихонько вошла, подумывая о том, чтобы на цыпочках пробежать мимо студии и оказаться на кухне до того, как они сообразят, что она уже дома. Ее мать однажды сказала, захлопывая кухонную дверь перед носом отца Сары: «Возможно, дом англичанина и его крепость, но кухня англичанки – это место, где англичанин должен молчать». Тем не менее голоса слышались дальше по коридору, и Сара поняла: кухня уже под контролем. Глубоко вздохнув и собрав свое достоинство, словно рассыпавшиеся доспехи, она пошла туда.
Джек, детектив Купер и Рут Лассель с разной степенью тревоги и смущения взглянули на нее поверх бокалов с вином.
– Привет, – произнесла Сара в тишине. – Вижу, вы без труда отыскали «Шеваль» восемьдесят третьего года.
– Угощайся, – сказал Джек, потянувшись за чистым бокалом. – Недурное вино.
– Еще бы. Оно стоило мне небольшого состояния.
– Не сердись так, женщина. Время от времени нужно позволять себе маленькие радости, иначе ты останешься с коллекционными бутылками, из которых к тому же будет невозможно пить.
Художник наполнил бокал и пододвинул жене; в его глазах сверкали озорные огоньки. Сара неожиданно почувствовала волну нежности по отношению к этому распутному негодяю. «Любовь, – подумала она, – самая неизлечимая из болезней». Однако Сара ответила мужу злобным взглядом.
– Мы пришли к общему мнению, – продолжал Джек весело, – что у вина темно-рубиновый цвет, замечательный вкус и совершенно экзотический букет – смородина, сигары и оттенки трав и пряностей.
– Это марочное вино, идиот. Его следует смаковать, а не пить в пять часов дня за кухонным столом. Уверена, ты даже не дал ему подышать. Наверняка налил прямо из бутылки, словно обычный «Лукозейд» [24].
Купер кашлянул.
– Извините, доктор Блейкни. Мы действительно говорили, что чая будет достаточно.
– Трусливая крыса! – продолжал Джек в том же веселом тоне. – У самого слюнки потекли, когда я помахал бутылкой перед его носом. Не куксись, старушка, попробуй. Мы все умираем от желания выпить еще по бокальчику, но решили все-таки дождаться тебя, перед тем как открыть вторую бутылку.
– И сколько бы ты прожил после этого? Ладно, давай сюда. – Сара села на стул и, придвинув к себе бокал, накрыла его рукой и повертела, чтобы смог проявиться винный букет, потом осторожно понюхала.
– Кто почувствовал сигары?
– Я, – слегка волнуясь, ответил Купер.
– Хорошо, в книге говорится о подобном восприятии. А смородину?
Купер снова показал на себя.
– Вы раньше этим занимались? Он отрицательно покачал головой.
– Тогда непременно нужно заняться. У вас определенно хороший нюх.
– Рут и я ощутили травы и специи, – сказал Джек. – Каков будет вердикт?
Сара отпила немного и подержала вино на языке, чтобы почувствовать весь спектр вкуса.
– Замечательно. Только не надейтесь еще на одну бутылку. Кстати, что вы все тут делаете? – Она посмотрела на Рут. – Ты разве не должна быть в школе?
Повисла напряженная тишина.
– Рут исключили, – сказал Джек. – Мы тут думали, не сможет ли она пожить здесь с нами, пока что-нибудь не прояснится...
Сара отпила еще немного из своего бокала и задумчиво посмотрела на мужа.
– С нами? – вкрадчиво поинтересовалась она. – Не означает ли это, что ты собираешься вновь навязать мне свое общество?
Лицо художника смягчилось.
– Смотря как сложатся некоторые обстоятельства, мой ангел.
– Захочу ли я принять тебя обратно?
– Нет. Вернусь ли я на твоих или на своих условиях.
– На моих, – резко заявила Сара. – Или вообще ни на каких.
Джек слегка улыбнулся.
– Вот черт, – пробормотал он.
Сара с минуту смотрела на мужа, потом снова перевела взгляд на Рут:
– Итак, почему тебя исключили?
Рут, которая не поднимала глаз от своих рук с того момента, как Сара вошла, взглянула на Купера.
– Сержант знает. Вот пусть он и рассказывает.
– Я бы предпочла услышать от тебя.
– Я нарушила школьные правила.
– Все или какое-то одно?
– Ушла из школы без разрешения.
24
«Лукозейд» – фирменное название витаминизированного напитка для выздоравливающих.