– Значит, времена не изменились. Одну мою подругу исключили после того, как она спустилась по пожарной лестнице и болтала с мальчиками у ее подножия. Ее поймали только потому, что мы свесились из окошка и хихикали. Мы так шумели, что директриса услышала нас и сразу же исключила нашу приятельницу. Она сейчас адвокат. И неплохой.
– Я переспала с парнем, – прошептала Рут. – Директриса сказала, что я оказываю плохое влияние на окружающих. Она сказала, будто я аморальна.
Сара вопросительно подняла брови. Купер кивнул.
– Что ж, значит, времена все-таки изменились, – произнесла она спокойно. – Ни у кого из нас не хватило бы смелости совершить что-либо настолько дерзкое. Особенно после того, как нам прочно вбили в голову, что будущий муж может обвинить жену в отсутствии девственности. – Сара усмехнулась. – Мы знали достаточно об укусах любви и о синяках, остающихся после французских поцелуев, но об остальном оставались в полном неведении. Мы пребывали в уверенности, что позеленеем на месте или покроемся прыщами, если позволим мужчине дотронуться до чего-то ниже линии шеи. Когда все это оказалось ложью, каждая из нас испытала неподдельный шок... – Она вновь отпила вина. – Это стоило того, чтобы быть исключенной?
– Нет. – Слеза потекла по щеке девушки и упала на стол. – Я не знаю, что мне делать. Я хочу поступить в университет.
– Самое разумное – вернуться в «Кедровый дом» к матери. Она подберет тебе другую школу.
«И зачем только Купер привел ее сюда? Или это Джек ее привел?»
Сержант наконец заговорил:
– Ее парень, вероятно, захочет отомстить после того, как я поговорю с ним, а «Кедровый дом» – первое место, где он будет искать Рут. Я не смог придумать ничего лучше, тем более после того, как увидел, как обошлись с ней в школе. – Он выглядел действительно расстроенным. – Ей приказали собирать чемодан, пока они вызывали такси; тогда я попросил отменить заказ и сам привез ее. В жизни не видел ничего подобного. Послушать их, так она совершила страшное преступление. И самое ужасное, что они ничего не узнали бы, если бы я не убедил Рут все им рассказать, решив, что они примут в расчет ее честное признание и ограничатся предупреждением. Я бы поступил именно так.
– Матери известно? – спросила Сара у Рут.
– Джек дал мне позвонить.
– Она не против того, что ты останешься здесь?
– Не знаю. Она лишь сказала, что слышала обо всем от мисс Харрис, и повесила трубку. Судя по голосу, мать в ярости. – Рут понурила голову и вытерла глаза платком.
Сара посмотрела на Джека:
– Тогда договаривайся сам. Я не пользуюсь большой любовью Джоанны, так что сомневаюсь, что она обрадуется, услышав мой голос.
– Я уже пытался. Со мной она тоже не пожелала разговаривать.
Сара чуть не спросила почему, но передумала: ответ будет лишь дразнящей отговоркой. Еще больше ее озадачивала скорость, с какой события приняли столь неожиданный поворот. Только этим утром она собиралась встретить еще один выходной в одиночестве, а сейчас...
– Должен же ей кто-то сказать, – с раздражением в голосе бросила Сара. И посмотрела на сержанта: 7 – Давайте вы. Я буду рада, если Рут останется, но лишь при условии, что ее мать знает, где она.
Купер выглядел совсем жалко.
– Может, лучше подключить социальные службы, – предложил он. – Так сказать, попросим посодействовать третью сторону.
Сара сузила глаза.
– В общем-то я очень сговорчивая женщина, однако терпеть не могу, когда моим добродушием пользуются. Нет такой вещи, как бесплатный обед, сержант, и я хотела бы напомнить, что вы только что выпили бутылку очень дорогого вина, которое, по самой скромной оценке и с учетом инфляции, стоит больше семи фунтов за бокал. Другими словами, вы мой должник и, надеюсь, не станете перекладывать свою ответственность и ответственность за будущее этого ребенка на перегруженного работой и плохо оплачиваемого социального работника, чьим единственным решением будет поместить Рут в общежитие, набитое неуравновешенными подростками.
Купер был на грани отчаяния.
– Кроме того, недооценив старомодную этику, все еще существующую в школах для девушек, вы стали причиной того, что Рут исключили на пороге одного из самых важных экзаменов в ее жизни. В нашем мире, где использование женской матки до сих пор является единственным надежным методом, известным мужчинам для собственного воспроизводства, самое малое, что они могут дать взамен, так это позволить женщинам роскошь образования, чтобы сделать пожизненную задачу воспитания детей выносимой. Сидеть и смотреть на пустую стену – это одно; иметь внутренние ресурсы, знания и способности, чтобы обратить эту стену в источник вечного побуждения к действию, – совсем другое. И не забывайте о том положительном влиянии, которое оказывает на последующее поколение образованная и умная женщина. Рут хочет поступить в университет. Следовательно, ей нужно сдать выпускные экзамены в школе. Необходимо, чтобы Джоанна как можно скорее подыскала ей другую школу. А значит, кому-то, – Сара показала на сержанта пальцем, – то есть именно вам, надлежит объяснить ей, что Рут здесь, и что находится она здесь по уважительной причине, и что Джоанна должна прийти и обсудить все с дочерью до того, как она упустит шансы получить образование. – Сара повернулась к Рут: – И только попробуй сказать, что ты поставила крест на своем будущем, – я устрою тебе такую трепку!..
Установилась долгая тишина. Наконец Джек пошевелился.
– Теперь вы видите, каковы могут быть условия Сары. Она просто не допускает возможности человеческого несовершенства. Поспешу вас успокоить, существуют еще страницы примечаний и мелкого шрифта, оговаривающие все те ужасные недостатки, от которых страдают большинство из нас, – то есть неадекватность, отсутствие уверенности в своих силах, косоглазие и сидение на заборе – все это теневые области, к которым она относится с непреклонным терпением. Хотя, поверьте мне, вы очень рискуете, принимая ее условия. Они подрывают те остатки самоуважения, которые у вас сохранились. – Джек широко улыбнулся Куперу. – Сочувствую, старина, но Сара, как всегда, права. Кто-то должен поговорить с Джоанной, а вы, похоже, задолжали больше всего. В конце концов, именно из-за вас исключили Рут, и именно вы выпили вино стоимостью семь фунтов за бокал. Купер покачал головой:
– Искренне надеюсь, что мисс Лассель сможет вытерпеть вас обоих. Я бы точно не смог. Через день бы уже лез на стенку.
Слово «обоих» не ускользнуло от внимания Сары.
– Как так вышло, сержант, что вы знаете о моих семейных отношениях больше, чем я сама?
Он дружелюбно засмеялся и встал со стула.
– Потому что я никогда не говорю «никогда», доктор. – Детектив подмигнул ей. – Кто-то однажды сказал мне, что жизнь – это мошенница. Она крадется за тобой и нападает в самый неожиданный момент.
Сара почувствовала, как Рут начала дрожать, едва открыла дверь свободной комнаты и зажгла там свет.
– Что случилось? – спросила Сара у девушки.
– Первый этаж, – выпалила она. – Если Дэйв придет, он сможет сюда забраться.
– Боюсь, виноват Джеффри Фрилинг, бывший владелец. Это он перевернул дом с ног на голову, чтобы из комнат для гостей открывался наилучший вид. Мы постепенно возвращаем все на свои места, однако на это требуется время. – Она открыла смежную дверь. – Тут есть своя ванная комната. – Сара вновь посмотрела на Рут и увидела ее измученное лицо. – Ты боишься? Хочешь, будешь спать в моей комнате наверху?
Рут залилась слезами.
– Мне так жаль. Я не знаю, что делать. Дэйв убьет меня. В школе я была в безопасности. Там бы он меня не достал.
Сара обняла ее за тонкие плечи и крепко их сжала.
– Иди наверх, – сказала она нежно. – Со мной ты будешь в безопасности. Джек может поспать и здесь.
«Что послужит ему хорошим уроком, – подумала Сара. – Неужто хоть раз закон подлости оказался на нашей стороне!..» Она поразмышляла над нравственным аспектом медицинской кастрации, но остановилась на компромиссе: холодная постель и вымаливание прощения на коленях. Компромисс получился небеспристрастный. Она была так рада, что Джек вернулся, что чуть ли не ходила колесом от счастья.