Мы попытались ловить их на удочку. Они брали приманку, но очень и очень осторожно. Стоило потянуть за леску, как они тут же выпускали наживку, и ловить их дальше уже не имело смысла: теперь они брали насадку за самый кончик, тащили ее в сторону и выплевывали вместе со струей воды. Между прочим, точно так же рыбы выплевывали все другие посторонние предметы, которые находились слишком близко и мешали им. Так, например, они избавлялись от морских мышей.
В песке можно было видеть также крупные раковины пинны, а над ними парочки небольших рифовых окуньков. Почуяв опасность, рыбки мгновенно заплывали в открытые створки раковины. Там, где такие раковины отсутствовали, рыбешки искали спасения в норах бычков-песчаников, но ни разу мне не приходилось видеть, чтобы они строили себе убежище сами.
За время нашей стоянки под днищем "Ксарифы" набралось много разного "добра": старые картофелины, консервные банки, полиэтиленовые мешочки, бутылки и прочее - целый склад на пустынном илистом дне. Рифовые окуни, промышлявшие обычно парами вблизи пинн, теперь плавали над каждой консервной банкой. Над горлышком старой бензиновой канистры держался молодой желто-голубой окунь, а вокруг старых мешков кишмя кишела молодь рыб-хирургов, рифовых и каменных окуней, губанов и других рыб. Все больше и больше переселялось сюда морских ежей и улиток. Прямо под якорем обосновался крупный краб, а на нем, словно цветы, сидели красные крылатки.
За это время нам удалось открыть ещё целый ряд других форм приспособляемости обитателей песчаного дна. Доктор Шер обнаружил имевший форму полушария и величиной с кулак коралл с большими зеленоватыми полипами, который размножается с помощью отводков. В пищевом тракте полипа из некоторых личинок развиваются полипы с собственным известковым скелетом. Этот скелет не срастается с материнским. Достигнув размера горошины, отводок раздувается за счет поглощаемой воды. Образующийся величиной с грецкий орех пузырь отрывается и уносится течением. Таким путем этот коралл (Goniopora) распространяется на песчаном грунте, на котором он не может селиться другим способом, поскольку здесь нет никаких твердых предметов, к которым личинки могли бы прикрепиться.
Один из кораллов, населяющих этот район, научился даже "бегать". Речь идет о блуждающем коралле Heteropsammia cochlea, обладающем способностью медленно передвигаться по песчаному грунту, и, если случается, что его засыпает песком, он может освободиться из "заточения". При внимательном рассмотрении можно обнаружить у основания коралла продолговатую ногу, с помощью которой полип подтягивается и передвигается. Самым удивительным является то, что эта нога вовсе не орган полипа, а морской червь Aspidosiphon, который, за исключением маленького отверстия, оброс со всех сторон известковым веществом, выделяемым полипом. В свою очередь морской червь тоже извлекает пользу из этого симбиозу так как имеет в лице полипа надежного защитника.
Как видим, пустынное на первый взгляд илистое дно под нашим судном оказалось на деле настоящим зоологическим кладом. Впоследствии нам довелось встретиться еще со многими необычными обитателями илистого дна. Но как бы богата и разнообразна ни была здешняя подводная фауна, она не могла сравниться с коралловыми садами у подножия каменистых утесов.
Анемоновые рыбы
Подводная часть рифа в западной части бухты Ганг местами напоминала настоящий цветущий сад. На глубине трех - восьми метров камни были покрыты целыми полями нежно-розовых актиний. Их щупальца шевелились течением, и они походили на цветы, которые колышутся и стелются на ветру.
Тело актиний мясистое и достигает в высоту двадцати сантиметров; венчик щупалец в раскрытом положении у большинства имеет диаметр около сорока сантиметров. Мы наблюдали несколько видов актиний. У наиболее часто встречавшегося Radianthus ritteri концы щупалец белые, скругленные. Эти актинии селятся обычно густыми колониями на камнях. Два других вида предпочитают расщелины в грунте, куда они могут прятаться. Вид Radianthus kuekenthali напоминает анемоны Риттера, с той лишь разницей, что их щупальца ближе к концу становятся тоньше. Еще один вид (Diskosoma) отличается плоским, поросшим короткими щупальцами диском, достигающим в диаметре целый метр.
Большинство коралловых рыб избегают эти красивые морские цветы, и не без причины. Небольшой рифовый окунь, которого я в порядке эксперимента посадил среди щупалец актинии, уже не смог освободиться от их мертвой хватки. Яд стрекательных клеток сделал свое дело, и через несколько секунд жертва была неподвижна. Опасные эти цветы: неосторожному они грозят смертельными объятиями.
И тем не менее у них есть друзья. Почти в каждой актинии жили маленькие рыбки. Анемоны Риттера служили надежным убежищем для амфиприона-клоуна (Amphiprion percula), красивой пестрой рыбки с желтыми и белыми поперечными полосами, или для родственного ему белоспинного амфиприона (Amphiprion akallopisus). С двумя другими видами актиний жил в симбиозе еще один пред ставитель анемоновых рыб - Amphiprion xanthuris, имеющий: черно-белые поперечные полосы.
Как правило, пара взрослых рыб и несколько молодых особей - все одного и того же вида - облюбовывают себе одну актинию и держатся постоянно поблизости от нее. В поисках корма они удаляются от своей актинии самое большее на метр и при приближении опасности укрываются среди ее многочисленных щупалец. Рыбы могут плотно прижиматься к ним, плавать среди них и даже затевать драки с соперниками, и никогда актиния не обжигает своих сожителей.
В чем же причина? Почему анемоновые рыбы не боятся щупалец актиний, вооруженных стрекательными нитями, которые грозят всем другим смертельной опасностью? Может быть, они обладают иммунитетом? Или их предохраняет особый защитный слой? А может быть, актинии не используют свое страшное оружие по отношению к своим "лично" знакомым симбионтам-подопечным? Все эти вопросы вызвали в последнее время много споров и явились предметом горячих дискуссий, однако ученые так и не пришли к единому мнению. Более того, их наблюдения и высказывания зачастую противоречат друг другу.
Ферви, один из первых исследователей симбиоза рыб и актиний, считает, что у рыб вырабатывается иммунитет против стрекательных свойств актиний благодаря поеданию их щупалец. Напрашивается, однако, вопрос: как устанавливаются первые контакты между маленькими рыбками, дотоле жившими в открытой воде, и актиниями с их стрекательными нитями, смертоносными для всех, у кого нет иммунитета?
Другой ученый высказывает предположение, что актинии "лично" знают своих рыб и поэтому не причиняют им вреда. Но можно ли приписывать актиниям - примитивным кишечнополостным - такие свойства?
Третья точка зрения сводится к тому, что актиния "узнает" своего симбионта по повадкам.
Встретив огромные колонии актиний, я решил проверить все высказанные предположения на практике. Мне представился удобный случай проводить эксперименты и наблюдения как в естественной среде, так и на борту судна в аквариумах.
