— Ах да, точно! — Августина подхватила перо.

Письмо супругам Герхардам в Ойстрии, у которых сейчас жил Хосе, а также вексель на пять золотых, чтобы они отправили ребёнка в Нуандиш. Покончив с житейскими делами, Августина запечатала письма, ухватила — предварительно проверив на ловушки и защиты — рукописную тетрадь магистра, озаглавленную «Аспекты геомантии и метеомагии применительно к различным долинам Перпетолиса» и погрузилась с головой в чтение.

Реймонд не мог отделаться от мыслей о том, что всё это уже было: буквально несколько дней назад он точно так же ехал в одной карете с доньей Августиной к Нуандишу. И попутных мыслей о том, как всё изменилось за эти несколько дней.

Стражники у ворот Нуандиша вяло дернулись, но сочетание кареты князя Араласа, эскорта из десяти Макранишей и профиля магистра Агостона Хатчета в окне оной кареты привело к тому, что их просто пропустили без лишних вопросов. Помимо кареты и свиты, князь Аралас не поскупился на золото, и Реймонд уже мысленно встроил его в свой хитрый план.

Донья Августина задумчиво разглядывала Нуандиш, словно раньше его не видела.

― Уже подъезжаем, — заметил Реймонд.

Какая-то стайка детишек пыталась бежать за каретой, но один из горцев сопровождения гаркнул на них, и те с хохотом отстали.

― Неплохая башня, магистр, — заметила донья, выбираясь из кареты.

― Смысл возводить себе плохой дом? — проворчал Реймонд, подражая деду.

Свита, выделенная князем, коротко попрощалась, и они вместе с каретой помчались куда-то в город. Насколько понимал Реймонд, князь Аралас устраивал интригу на горский манер: демонстрировал свою дружбу с магистром Агостоном и попутно десяток Макранишей должен был заняться какими-то делами клана в столице. Скорее всего, дела эти должны были касаться истории с грых-шатуном и возобновления поставок руд из долины Понс, но Реймонд не стал вникать в детали, так как они его не интересовали.

Затем из башни появилась Киэра, и Реймонд познакомил её с доньей Августиной, попутно добавив, мол, они обе в курсе его «особых обстоятельств», и что хотелось бы, чтобы этот круг не расширялся. И что донья Августина будет жить теперь в башне. Затем донья попросила у него каплю крови, поколдовала и удалилась в библиотеку, словно и не было в башне деда никакой защиты.

― Реймонд, — осторожным тоном произнесла Киэра, — я всё понимаю, но…

Она немного беспомощно посмотрела в сторону второго этажа, куда удалилась донья Августина.

― Она помогла мне справиться с грых-шатуном, — твёрдо произнес Реймонд.

Киэра ахнула, прикрыв рот рукой, и встревоженно пробежала взглядом по Реймонду. На мгновение ему даже стало интересно, стала бы Киэра так ахать, сообщи ей о том дед Агостон?

― Я рассчитываю, — чуть понизил голос Реймонд, выдавая детали плана, — что она поможет мне с обучением магии, а также с доступом к сокровищам башни.

― Разве не ты должен мстить за деда? — вышла из ступора Киэра и сурово нахмурилась.

― Я уже покарал его убийцу, а для всего остального у меня не хватает познаний в магии, — твёрдым голосом возразил Реймонд. — Мастер Веласкес собирается выписать сюда своего восьмилетнего сына, а значит, считает, что здесь он будет в безопасности.

На самом деле Реймонд не знал, чего там считает донья Августина, а к аргументу с Хосе прибег, чтобы смягчить суровую Киэру, благо та всегда любила возиться с детьми. На свой суровый горский манер, но всё же любила.

― Ещё того лучше, — проворчала Киэра, но тон смягчила. — И что она, постоянно тут жить будет?

― Большая часть защит исчезла вместе с гибелью дедушки, — со вздохом признал Реймонд, — а насчет всего остального я её предупредил. И она — мастер с дипломом, не то что я.

Впрочем, это Реймонд рассчитывал исправить. Да, выписывать преподавателя «внуку магистра» было рискованно и уж точно не вписывалось в образ магистра Агостона, но вот она — мастер Веласкес! — знающая истинное положение дел, чем не преподаватель? И деньги теперь есть, ей ведь нужны деньги, чтобы продолжать поиски перманета?

― Ма! — донесся немного запыхавшийся голос Маэры, которая затем влетела в башню. — Ой!

Она тут же низко поклонилась «магистру Агостону» и торопливо попятилась.

― Домна, — сделал скупой жест рукой Реймонд и, хмурясь, пошел к мастеру Августине.

― М-магистр Хатчет, — чуть споткнувшись, робко заговорила Маэра, глядя в пол и теребя огненно-рыжую косу.

Реймонд остановился, немного удивленный таким странным поведением. Нет, конечно, дедушка был суров, но многие горцы были суровы, словно бы подражая горам, в которых жили. И он уж точно не запугивал Маэру до такого состояния, чтобы она заикалась при обращении. Родной клан Маэры и Киэры — Мондиш — был многочисленным, не слишком богатым, обитал целиком в Нуандише и окрестностях, но. Захоти дед кого-то напугать — так на клан не посмотрел бы, будь то хоть Мондиши, хоть Имраниши, хоть Алариши.

Так что дело определённо было не в этом.

― С-скажите, а Реймонд правда уже уехал? — спросила Маэра, всё так же глядя в пол.

Правда, голова её всё же дернулась в направлении Киэры, словно она хотела бросить взгляд и оценить реакцию матери. Неожиданно всё стало понятно, и Реймонд мысленно покачал головой. Да, вернувшись домой, он успел перекинуться с дочкой Киэры едва парой фраз, а затем уехал к Макранишам, и его не было несколько дней, ведь он ещё не стал архимагом, чтобы наколдовывать достоверных иллюзорных двойников, способных самостоятельно изображать что-то несколько дней вдали от мага. Киэра не могла сказать дочери, что Реймонд уехал с дедом: многие видели отъезд магистра Агостона и его возвращение.

И за эти несколько дней отсутствия Маэра так соскучилась, что набралась даже смелости спросить у самого магистра Агостона, да ещё в присутствии матери? Реймонд знал, как это называется и что означает. Знал он также, что не сможет ответить на эти невесть откуда взявшиеся чувства — не раскрывая тайны, по крайней мере — и в то же время ему стало немного не по себе. Горцы считали, что на искренние чувства такой силы нельзя не дать ответа, пускай даже отрицательного, но ответа.

― Нет, я наказал его за безалаберность и запретил выходить из комнаты, усадив за книги, — ответил Реймонд, только потом сообразив, что именно он произнёс.

Маэра вскинула голову, блеснула радостно зелёными глазищами, и Реймонд не рискнул брать свои слова обратно или заявлять что-то о шутке. Тем более что шуточки такого рода уж точно противоречили образу деда.

― А… а… — Маэра задыхалась, затем склонила голову. — Спасибо, магистр Агостон.

Киэра сверлила дочь взглядом, хмурилась, и Реймонд опять мысленно вздохнул. Да уж, нашёл себе проблем на голову и остальные части тела. Но, если подумать, ведь он и так собирался и дальше разыгрывать жизнь в двух лицах: себя и деда — так что какая, в сущности, разница? Перетерпеть немного, добраться до сокровищ деда и потом уже уехать. Сказав Маэре, что он её не любит, жестоко, да, но лучше, чем если бы она потратила годы, ожидая «возвращения» Реймонда.

Какая муха вообще укусила Маэру? Они с Реймондом никогда не дружили в детстве: Маэра была на пару лет младше Катрины, и её, совсем ещё соплюху, они в свою компанию не брали. Ну, правда, не возьмёшь же малявку с собой на Перевалку — что её, обратно на себе волочь? Теперь же Маэре исполнилось… Реймонд не помнил точно, вроде бы всего шестнадцать лет. Он с такими даже в Вагранте не гулял. Кстати, о Вагранте.

― Он плохо уцился и вёл беспутную жизнь, — добавил Реймонд голосом дедушки, складывая руки за спиной и принимая сердитый вид. — Поэтому мне пришлось взяться за него лицно.

Киэра метнула в него благодарный взгляд, и Реймонду стало неловко.

― Б-беспутную? — пролепетала Маэра жалко.

Зрелище девушки с разбитым сердцем было таким невыносимым, что Реймонд и сам отвернулся, пошёл к донье Августине в библиотеку. За его спиной раздался затем сердитый шёпот Киэры, но вслушиваться он не стал.