― Ты еще скажи, что ходишь сюда, как на работу, — хохотнул Реймонд, беря с тарелки мелкого рачка и начиная хрустеть его панцирем.

Лукас неожиданно смутился и замялся.

― Правда, что ли? — еще сильнее рассмеялся Реймонд. — Ты же вроде «Упитанного кабанчика» предпочитал?

― Одним своим видом я это самое… предотвращаю, во! — ответил Лукас, многозначительно вскидывая палец. — Небольшая скидка на еду и выпивку мне обходится владельцу дешевле, чем разбитая мебель, искалеченные гости, штрафы и всё прочее.

― А если нанять вышибалу?

― Обычно его головой первый стол и ломали, — немного помрачнел Лукас, но тут же улыбнулся, — ну а дальше оно уже само.

― А тебя, значит, не трогают.

― Я же стражник! Кто меня посмеет тронуть?! — возмутился Лукас.

Но тут же побледнел, замолчал и даже словно бы немного съежился. Шумные посетители трактира тоже притихли, только какой-то заезжий ранфиец еще чего-то буянил и кричал в углу, одновременно с этим пытаясь затянуть песню. Но его тут же зажали и начали что-то нашептывать, указывая глазами на нового посетителя «Стремительного потока».

В наступившей тишине Гиозо Алариш прошёл и остановился возле столика Реймонда и Лукаса. Взглядом пригвоздил к стулу попытавшегося вскочить Лукаса, посмотрел на Реймонда.

― Если вы про слухи о деде, то это неправда, — произнёс Реймонд, чтобы как-то рассеять звенящую тишину.

― Меня не интересуют слухи, пока они не порочат короля, — отрезал Гиозо.

Его юный вид, в сочетании с высокомерием, прямо-таки вызывал зуд в кулаках и желание почесать их о лицо Гиозо. Но после увиденного во дворце Реймонд даже не взялся бы сказать, кто победил бы при столкновении вот так вот, вплотную: дед или Гиозо.

― Но вот ваш дедушка, магистр Хатчет, меня и правда интересует, — добавил он.

Реймонд поднялся на второй этаж, пошумел там и спустился обратно в облике деда. Поездка к башне была скучной и быстрой — снаружи «Потока» их уже поджидали конные гвардейцы. Реймонд спросил было, в чём дело, но Гиозо не счёл нужным отвечать. В башню он вошёл один, но опять же, гвардейцы остались ждать во дворе, и это наводило на подозрения.

― Новое покушение на короля? — спросил Реймонд сразу в лоб.

Откуда-то сзади появился дон Мурчель, начал тереться об ноги и призывно мяукать.

― Хвала горам — нет, — коротко ответил Гиозо.

Реймонд подхватил Мурчеля под брюхо, спустился, не сводя взгляда с Гиозо, и сел, указав гостю головой на другое кресло. Гиозо сел в свободной позе, затем задумчиво произнёс.

― Знаете, Агостон, мы с вами никогда особо не ладили.

Реймонд, подражая деду, издал неопределенный сердито-свирепый звук. Он всегда считал, что дед лишь формально знаком с Гиозо, благодаря тому что тот служит королю, но, как показали последние события, Реймонд многого не знал о деде. Или дед успешно скрывал многое от внука, неважно.

― Но я всегда признавал вашу силу, храбрость и мужество, — продолжал Гиозо.

Реймонд, продолжая поглаживать Мурзика, прищурился.

― А сейцас перестали признавать? — спросил он.

Гиозо едва заметно напрягся. Не следи за ним Реймонд пристально, так и не заметил бы. Но сейчас он видел, что капитан гвардии готов в любой момент сорваться с кресла, рвануть к самому Реймонду, проводя смертельную атаку. Рефлексы? Или Алариш считал его своим врагом? Или Реймонд перегнул палку с провокацией, ведь он фактически завуалировано сообщил Гиозо, что тот неявно назвал магистра Хатчета трусом и слабаком.

Прозвучи такое в споре молодых и горячих, они уже доставали бы ножи и чертили круг.

― Не перестал, — внешне спокойно ответил Гиозо. — Я же тоже был там, в момент покушения, магистр, и видел ваши действия.

― Тогда к цему эти слова?

― К тому, что я, по приказу короля, веду расследование, а ваше поведение, Агостон, указывает на то, что вы что-то знаете. Что-то такое, из-за чего вы закрылись в башне и отказывались говорить. Что-то из вашего прошлого вне Перпетолиса.

Он чуть подался вперед, впился взглядом в иллюзию Агостона Хатчета, словно видел её насквозь. Реймонд попытался не вздрогнуть, попытался изобразить ответный пристальный взгляд. По красавцу Гиозо, с черными волосами, прямым носом и мужественным лицом, сохли многие девушки Нуандиша и окрестных долин. Но никто никогда не слышал, чтобы сам Гиозо по кому-то вздыхал — злые языки обычно приписывали всё это влиянию фей, у которых, дескать, Алариш прожил несколько десятков лет.

― Убийца — Прагский Магорез. Магорез, — говорил Гиозо отрывисто, словно разил мечом. — Возможно, он приходил за вами, а, магистр? Я не прошу вас раскрывать тайны из прошлого, просто скажите, да или нет?

― Как я могу сказать, если его сразу убили? — проворчал в ответ Реймонд.

На самом деле, конечно, он знал, что Магорез приходил за дедом, и не видел особой беды в раскрытии такой тайны, просто хотел понять, чего Гиозо так всполошился.

― Хорошо, давайте откровенность за откровенность, — предложил он Аларишу. — Вы расскажете мне о своих подозрениях, я ― о своих.

Гиозо поднес руку ко рту, словно собирался подпереть голову, потом произнёс:

― Справедливо. Так вот, Агостон, как я уже сказал, мы с вами никогда не ладили.

Реймонд чуть не спросил, при чем тут это, но сдержался и промолчал. Образ деда диктовал иной способ действий, и в целом оставалось только радоваться, что Гиозо и дед не ладили. Иначе он уже раскусил бы Реймонда, как это сделала Киэра.

― Вы редко появлялись во дворце и в основном только по личной просьбе короля Гарриша, в связи с какими-то магическими делами, — продолжил рассказ Гиозо. — Поэтому вы, магистр, возможно, не в курсе политической, так сказать, обстановки.

― Возможно, — пожал плечами Реймонд. — Никогда не любил политику и интриги.

― Тем не менее Гарриш Второй остался королем во многом благодаря вашей поддержке, магистр Агостон, — произнес Гиозо так, словно сообщал, что за окном идет дождь.

― Моей поддержке?

― Идея объединения долин давно витала в воздухе, ясно было, что перед лицом могучих соседей ни один князь не устоит в одиночку, даже при всей безрассудной храбрости его дружины. В конце концов, после долгих споров, князья собрались и выбрали Гарриша Первого, отца нынешнего короля. Он был первым среди равных, и князья, выбравшие его, в сущности, в любой момент могли собраться на новый совет и выбрать нового короля. Шаткое положение и попытки усилить королевскую власть привели к тому, что Гарриша Первого в итоге зарезали.

Реймонд лишь пожал плечами. Разумеется, он не помнил всего этого: слишком мал был, да и в Перпетолис дед вроде перебрался уже при Гаррише Втором.

― К сожалению, я в тот момент отсутствовал в Нуандише, — вздохнул Гиозо. — Но вернувшись и не дав убить друга детства, коронованного как Гарриш Второй, я поклялся защищать его, чтобы трагедия его отца не повторилась.

Реймонд опять промолчал, так как не знал, почему убийцы отца не добрались до сына. Не успели? Не сумели? Гиозо помешал?

― Но даже с клятвой всё висело на волоске. У каждого князя — своя дружина, своя долина, в которой он фактически король, пускай на словах и подчиняется королю в Нуандише. Возможно, что ещё немного и опять началась бы братоубийственная резня, как встарь. Первого короля избирали ещё и потому, что все устали от этой крови, заливавшей горы, но старые привычки умирают с трудом. В любом случае в этот момент, когда всё висело на волоске, в Нуандише появились вы, магистр. Представились королю, попросили места для жилья, а я уж потрудился донести эти факты до остальных князей. Возможно, титул магистра магии не остановил бы князей, но их придворные колдуны и шаманы начали нашептывать, а потом уже и вы сами, Агостон, явили горцам свою мощь, начали ездить по долинам и помогать, творить магию. Да, вы не жили во дворце и не поддерживали прямо Гарриша Второго, но вы поддерживали его косвенно, самим фактом своего бытия, жизни в Нуандише.