Или, пошла мысль дальше, заниматься не маскировкой под приезжего, а заняться маскировкой магии. Раз все думают про чёрное колдовство — устроить белого, в исполнении «магистра Хатчета». Молнии там посреди ясного дня, реки света с небес, не совсем метеомагия, ну да кто бы здесь в ней разбирался? И противников обязательно, да, демонов каких-нибудь, ужасов из легенд, чтобы корчились и погибали под ударами магии Агостона Хатчета.

Чтобы люди сами всё увидели и перестали обвинять во всем намрийцев.

Сам Реймонд со скептицизмом относился к идее, что намрийцы спят и видят, как бы испортить жизнь бедным горцам. Увы, Намрию сотрясала практически открытая гражданская война. Хороший пример, кстати, для князей горцев, желающих отделиться, уйти из-под руки короля, что будет в таком случае. Ведь каждый город, каждый граф, маркиз или даже захудалый баронишко, а также многие епископы и аббаты церкви Спасителя, тоже владеющие земельными угодьями, торопились объявить себя независимыми и самостоятельными, наплевав на короля и Святой Остров. В итоге некогда единая страна раскололась на сотни кусочков. После чего немедленно потоками, ручьями и реками хлынула кровь.

Какие ещё горцы? Намрийцы друг друга резать не успевали!

― Магистр?

― Я проедусь, посмотрю, разберусь с завалом, — пообещал Реймонд.

― Магистр! Я выделю вам в помощь…

― Никого не надо, — возразил ему Реймонд. — Правда.

Князь понимающе кивнул, мол, чёрное колдовство лучше чуять в одиночку, а Реймонд не стал ничего говорить. Способы обнаружения магии, конечно же, имелись, но он-то их не знал! Надо было захватить с собой учебник, а обложку прикрыть иллюзией, каким-нибудь заковыристым названием вроде «Расчёты тригонометрических углов в магических фигурах шестого порядка», и читать у всех на виду. Но эту мысль Реймонд тут же отмёл: колдовать у всех на виду ― самый верный способ выдать себя. Иллюзии или нет, но они не сдвинут камни, не вызовут дождь ― лишь создадут видимость.

― Возможно, мне потребуется помощь потом, — произнес Реймонд, словно размышляя, — если вообще удастся хоть цто-то найти.

― Намрийцы это, магистр, вот попомните мое слово! — князь, правда, не стал клясться усами и обещать их обрезать. — Они тут воду мутят! Так что моя дружина всегда придёт к вам на помощь, а я с удовольствием вздерну любого чёрного колдуна из тех, что вы поймаете!

Реймонд хотел возразить, даже рот приоткрыл, но понял, что это бесполезно. Глаза князя горели уверенностью в виновности намрийцев, рука, словно сама нашаривала кинжал на поясе. Но это же странным образом повернуло мысли Реймонда в другое русло. Да, князь был горяч, может, не слишком умён, но он придерживался традиций и заветов. Другой бы давно бросил долину, но клан Остранишей даже не думал никуда уходить: как же, князь ведь приносил клятву? Приносил. И клятву королю приносил. Представить, что Вылинас нарушает своё же слово, плетет заговор против Гарриша, было просто невозможно.

Но Гиозо ведь не на пустом месте выдумал заговор?

― Если поймаю, — мягко, но решительно поправил его Реймонд.

― Да, магистр, конечно, — князь словно очнулся, налил ещё вина.

Кубки в их руках столкнулись, вино плеснуло друг к другу, как и было положено по обычаю. Конечно, от такого знание замыслов того, с кем ты пил, не появлялось, но Реймонд ещё раз уверился, что князь Вылинас Остраниш вряд ли причастен к заговору. Либо следовало допустить, что он блюдёт традиции, обычаи, держит слово… но только не то, что дал королю? Из-за нищеты долины? Реймонд помотал головой, ощущая, что выпил уже достаточно и его несёт куда-то не туда.

Поэтому Реймонд предложил больше не говорить о делах, и так они и поступили.

― А ницего так, — оценил мутным взором завал Реймонд.

Дожди напитали землю, и всё «поплыло», взломав в одном месте камень склона и обрушив его огромной грудой обломков прямо на дорогу, перекрыв её. Возле завала возились четверо: три крепких парня под руководством горца постарше, который, впрочем, налегал на рычаги наравне со всеми. Они совали жерди под камни, наваливались, спихивая их вниз, в реку, грохотавшую на дне ущелья.

От этого грохота в похмельной голове дополнительно шумело, и Реймонд подошёл к краю разлома, подставил ладони под выбивающийся там родничок, ощущая ледяную свежесть воды. В зубах заломило, в голове немного прояснилось. Реймонд поморгал, глядя на склон, проводил взглядом улетевший вниз огромный валун, по дороге дважды треснувшийся с искрами о склон.

― Тоже в каком-то смысле геомантия, — улыбнулся он, ощущая новый прострел головной боли.

Вроде бы он не выдал себя вчера, но всё же в будущем следовало поумерить возлияния. Князь был рад стараться для дорогого гостя, Реймонд не возражал, не зная подноготной отношений Вылинаса и деда, и вот он, итог. Похмелье от местной браги, смешанной с вином. Прямо как в Вагранте, где они обычно пили в самых дешёвых кабаках, так как другие были не по карману!

Горцы, расчищавшие дорогу, остановились, глядя на Реймонда.

― День добрый, — поздоровался Реймонд. — Спаситель в помощь.

― Уважаемый магистр Хатчет, — стащил шапку старший горец, поклонился, и три парня торопливо последовали его примеру.

― Князь Вылинас Остраниш попросил меня осмотреть завал, — небрежно пояснил Реймонд.

Осмотреть, не чинить немедленно — так Реймонд оставил себе небольшую лазейку, чтобы не пришлось сразу применять геомантию. Трудно ведь применять то, чем не владеешь. Идей по устранению завала тоже не было, разве что накрыться иллюзией — словно ничего не происходит — и продолжить то, что начали местные.

― Цто тут произошло?

― А ну не стойте, давайте вон тот валун спихивайте, пока я уважаемому магистру всё объясню толком! — прикрикнул на парней старший горец. — Токрас меня зовут, уважаемый магистр, и надо сказать, с тех пор, как вы тут дорогу проложили да склоны укрепили, мы по ней ездили, горя не знали. Крепко всё держалось, надежно, а вода просто стекала в реку, чудо, в общем, я даже как-то, когда был в Нуандише по делам нашего селения, хотел к вам зайти да поклониться в пояс от всех наших, да как-то заробел.

Что, впрочем, не помешало Токрасу тут же поклониться в пояс. Реймонду стало неловко.

― Так вот, а третьего дня, значит, дожди такие хлынули, что, казалось, сейчас сами горы смоет. А потом Вындил поехал, а склон треснул, и камни на дорогу посыпались! Он раскидал немного — у него ж мышцы, во, горного медведя в одиночку заломает! — да поехал дальше за солью, никому ничего не сказал, так как Вындил всегда один ездит. Пока он туда-сюда съездил, трещина еще шире стала, а прошлой ночью окончательно все завалило. Я-то троих наших парней взял, думал, расчистим, да оно вон как вышло. Ничего, раз беда пришла, нужно с ней как-то бороться, верно? Поплевали мы на ладони, да взялись, а Зарукаса в селение послали, чтобы ещё людей привел. Всем миром да расчистим завал!

Тут он замялся, потом понизил голос, наклонился к Реймонду.

― Уважаемый магистр, мы уж с камнями справимся, а вы бы эта… проверили склон на черное колдовство, а? Я-то всякого повидал, а парни вот нервничают, ну, молодые ещё, не знают, каких пакостей можно от намрийцев ждать!

Реймонд изобразил понимающую улыбку уголками губ, кивнул.

― Конецно, сейцас же всё проверю.

Главное, что не надо будет демонстрировать «геомантию».

― А ну шевелись, шевелись, — прикрикнул за его спиной Токрас на парней, — или вы хотите, чтобы уважаемый магистр подумал, что у нас в селении одни слабаки живут, кто с хиленьким завалом сами справиться не могут?

Реймонд, поднимаясь по склону, широко улыбнулся.

― Спасибо, дедушка, — с чувством выдохнул Реймонд и добавил ритуальную фразу. — Пусть твой путь всегда освещает Спаситель.

Дед не просто наколдовал здесь дорогу, нет. Он раскинул колдовскую «сеть», с опорными узлами-камнями, на которых и держалось заклинание, укреплявшее склон. Реймонд понял это благодаря своим исследованиям и попыткам добраться до сокровищ деда, ведь башню свою Агостон Хатчет заколдовал похожим образом, с опорными узлами.