— Почему он так? — задала она риторический вопрос.

— Потому что идиот, — сплюнул Николя.

— Нет, потому что кто-то наговорил ему гадостей, унизил и заставил почувствовать себя ничтожеством, — в конец обозлилась Герда.

Все пораженно молчали.

— Ну, конечно, он ведет себя как последняя скотина, а виноват всегда я! — дал волю раздражению Николя. Хорошо, что хоть на какие-то чувства он все-таки способен, но все равно обижать и тем более обзывать Финиста он никакого права не имел. Герда упрямо выпятила вперед губу и отвернулась. Охотник заговорил куда тише и спокойнее: — Я просто хотел, чтобы он более ответственно относился к своим обязанностям, вот и все.

Не впечатлило.

— Вы постоянно на нас наседаете. Требуете то, чего мы сделать просто не состоянии. Ваши слова, ваше поведение нас пугают. Не все могут выдержать такого давления. Финист не смог. И я его понимаю, — Герда поднялась по лестнице и громко хлопнула дверью.

Николя устало прикрыл глаза ладонью.

— Я наседаю? — спросил он непонятно у кого.

— Да, — одновременно ответили Майли и Эглаборг. Николя снова тяжело вздохнул.

Герда проснулась поздно, ну не совсем поздно, но долго валялась в постели и вставать не хотела. От вчерашнего происшествия на душе остался гадкий осадок. Пропало всякое желание видеться с кем-либо или тем более разговаривать. Пролежать бы всю жизнь под теплым одеялом и ни о чем не думать, кроме грез о полетах и дальних странствиях. Мечты прервал стук в дверь, странный, такой неожиданно деликатный и вместе с тем настойчивый. Герда села на кровати и, помедлив мгновение, ответила:

— Входите, не заперто.

Дверь отворилась и через порог несмело переступила Майли. Герда нахмурилась. Прежде наследница Будескайска никогда к ней не заглядывала.

— Как у тебя здесь тесно… — не преминула покритиковать она, пристально разглядывая комнату соперницы.

— Мне нравится, — пожала плечами Герда, не понимая, к чему этот разговор. На всякий случай встала и накинула поверх ночной рубахи шерстяную шаль. — Ты что-то хотела? — присутствие Майли внушало смутное беспокойство. Чем больше Герда оставалась с ней наедине, тем больше ощущала, что девушка настроена очень настороженно, даже недоброжелательно. Это нервировало и пугало.

— Ты обещала отдать его мне, — мрачно напомнила Майли после затянувшегося молчания.

— Кого? — нахмурилась Герда.

— Финиста. Отдай его мне, — от скрытой угрозы по спине пробежали мурашки.

— Я его не держу, — Герда отвернулась, пытаясь унять дрожь.

— Ты танцевала с ним на празднике и бегала за ним в город вчера. Ты постоянно крутишься вокруг него, привлекаешь внимание. Разве ты не видишь, что все его неприятности из-за тебя?

— Из-за меня? — удивленно моргнула Герда.

— Ну конечно. Из-за тебя Финист с мастером Николя готовы поубивать друг друга, а ты, — Майли стала так, чтобы видеть глаза Герды, и указательным пальцем коснулась ее носа. — Ты с ними играешь. Забавляешься. Распаляешь вражду, так и не сделав выбор.

Герда убрала ее руку. Почему все ведут себя так навязчиво: подходят слишком близко, орут, за руки хватают? Достали!

— Ты что-то путаешь. Если и есть маленькая возможность, что я не безразлична Финисту, то мастер Николя заботится обо мне только как о своей ученице. И поверь, тут я бы с удовольствием поменялась с тобой местами. А Финиста я не держу. Он знает, что нравится мне только как друг. Если ищешь виноватого в том, что у вас ничего не выходит, повнимательней посмотри на себя в зеркало.

Герда подошла к двери и пошире ее распахнула.

— Если это все, я попрошу тебя выйти. Мне надо переодеться.

— Мы не закончили, — Майли злобно сверкнула глазами. — Если ты еще раз…

— Что ты сделаешь? — зевнула Герда и снова указала на дверь.

Не найдясь, что ответить, Майли насупилась и вышла. Герда устало сползла по стенке. Кажется, она слишком много общается с Охотником. Уже и ведет себя почти как он. Чуть успокоившись, переоделась, вышла в коридор и ступила на лестницу, но вдруг услышала голоса в гостиной и по привычке спряталась за перила.

— Как же мне плохо, — стонал Финист, с трудом поднимаясь с дивана.

— Не сомневаюсь, — злорадно ответил Николя, протягивая ему тарелку с супом и чашку с дымящимся отваром. — Это от Эглаборга. Сказал, что лучшего средства от похмелья нет.

Финист скривился, но все же взял тарелку и, принюхавшись, отхлебнул чуток.

— Кислятинка, хорошо, — пробормотал он и начал уплетать суп за две щеки вприкуску с хлебом.

Когда закончил, всего за несколько глотков опорожнил чашку с отваром. Николя терпеливо за ним наблюдал.

— Что? — не выдержал пристального взгляда Финист.

— Поговорить хочу, — в тон ему ответил Охотник. Оборотень подавился и громко закашлялся.

— Постучать по спинке? — с притворным участием спросил Николя.

— Да иди ты… — буркнул Финист. — Говори, чего надо, только быстрей. Если хочешь меня выгнать, то не растрачивай свое красноречие зря — я уйду сам.

— Не хочу, — устало сказал Николя. — Я действительно считаю, что ты очень полезен для Компании. Ты сильный воин и обладаешь редким даром. Ты мог бы быть прекрасным учителем, был им, когда хотел, но сейчас твои безответственные выходки не оставляют мне иного выбора, кроме как отказаться от твоей помощи.

— Мои выходки? Я не сделал ничего предосудительного. У меня был тяжелый день. Что плохого в том, что я решил немного развеяться?

— Проблема как раз в том, что ты ничего не сделал. Ни для своих учеников, чтобы они справились со своим даром, ни для Герды, которая пошла за тобой в этот притон и едва не угодила в беду.

— Герда? — нахмурился Финист, явно с трудом припоминая события предыдущего дня, а потом потупился. — Мне начинать собирать вещи?

— Нет. Я готов дать тебе еще один шанс, но ты должен пообещать, что впредь станешь относиться к своим обязанностям серьезно. Твои ученики сейчас очень уязвимы и зависят от тебя. Если тебе нет до них дела, скажи об этом сейчас, чтобы ни я, ни они на тебя не надеялись.

Финист крепко задумался.

— Ты, правда, думаешь, что у меня получится? — неожиданно спросил он. Николя пожал плечами:

— Об этом знаешь только ты сам.

— Ладно, — согласился Финист и осторожно поинтересовался: — Можно поговорить с Гердой?

— Если захочет. Я ей не тюремщик, — Николя обернулся на лестницу.

Герда закусила губу. Ну как он догадался? Есть в этом что-то ненормальное.

Николя ушел на кухню, забрав с собой пустую посуду. Герда выбралась из укрытия и спустилась к Финисту.

— Слышала, ты хотел поговорить, — улыбаясь, сказала она.

— Насчет вчерашнего… Я плохо помню. Прости, хотя нет, наверное, ты не должна прощать, — сбивчиво начал объясняться Финист, и к концу совсем сник.

— Ничего страшного. Я жива, все в порядке, — подбодрила его Герда.

— Но Охотник сказал…

— Мастер Николя как всегда преувеличивает. Это было даже забавно, — правда, вчера Герда в своем маленьком приключении ничего забавного не находила, да и сегодня тоже, но Финист выглядел слишком жалко, чтобы припоминать то, что так и не случилось.

Герда вела себя все с Николя также холодно, как и накануне. Обращалась только по крайней нужде, да и то односложно. Даже великодушный жест по отношению к Финисту оставил ее равнодушной, показался наигранным и неискренним. Заниматься совсем не хотелось. Хотелось сбежать на край света, побыть одной, подумать, отдохнуть. Небольшое уединение помогло бы разложить все по полочкам — разобраться в чувствах и желаниях, понять, как работает дар. Но Николя придерживался на этот счет иного мнения. И поэтому после завтрака потащил Герду в очередное потаенное место для занятий.

На этот раз он нашел небольшую поляну на краю леса — затишек, куда из-за густых елей не добирался пронизывающий ледяной ветер. На вытоптанной площадке Николя расстелил покрывало и удобно устроился на нем. Герда осталась стоять в ожидании очередного снежного обстрела. Но он все никак не начинался. Охотник выжидающе смотрел на нее, а она старательно избегала его взгляда, наблюдая то за серым небом, подпертым верхушками древних деревьев, то за причудливо украшенными наледью еловыми лапками.