— Не смей говорить, что я чего-то не понимаю, — взвилась Герда. — Я не дура и все пойму, если вы потрудитесь объяснить.

Развернувшись на каблуках, она зашла в указанную Николя дверь и с громким стуком захлопнула ее прямо у носа Финиста.

Николя напряженно прислушивался к разговору за дверью и благодарил всех известных богов, что успел уйти до того, как Герда начала задавать неудобные вопросы. Иначе бы тоже пытался на ходу придумывать нелепые оправдания, как олух-оборотень. О, похоже, он взял неверный тон. Дверь хлопнула так громко, что с потолка посыпалась пыль. Надо будет предупредить Герду, чтобы не делала так больше, иначе дверь слетит с петель — они там проржавели сильно. Давно уже следовало их поменять, да все руки не доходили.

В коридоре послышались удаляющиеся шаги. Потом все стихло. Николя уже не надеялся, что этот невероятно длинный день закончится. Едва сняв сапоги, Охотник повалился на постель, даже не потрудившись раздеться.

«Поговори со мной! Я знаю, ты здесь», — впервые за много лет обратился он к Мертвому богу.

«Тебе не понравился мой подарок?» — обычным язвительным тоном осведомился тот.

«Какой еще подарок?»

«А сам не догадываешься? Герда. Ты ведь умирал, как хотел ее увидеть. Тосковал, портретики рисовал украдкой. И женщин, с которыми был близок, каждый раз отталкивал, потому что искал в них ее и не находил. Не отрицай. Я же знаю все твои мысли как собственные.

Я привел девушку сюда, чтобы она вернула тебе то, что ты давно утратил — жажду жизни. А ты при первой же встрече чуть не убил собственную спасительницу, — горько усмехаясь, говорил Тангрум, а потом передразнил Эглаборга: — Глупо, ой, как глупо».

Николя на мгновение задумался. И тут его поразила неожиданная догадка. Все вдруг встало на свои места, словно долго не желавшие стыковаться друг с другом куски мозаики вдруг выстроились в четкую картину.

«Ну, конечно, Безликий хозяин масок! Так кот Герды был одной из них?» — подобные мысли посетили его, еще когда Финист упомянул тяжелую ауру, похожую на его собственную. Николя и сам порой замечал ее присутствие зыбкой тенью на грани собственного сознания. Хотел избавиться от нее, но не мог. Как от собственной тени.

До встречи с Гердой Николя не думал, что его бесплотный собеседник может общаться с другими людьми. Порой Охотник даже сомневался в своем здравом рассудке. Ведь это так похоже на сумасшествие — слышать в голове недоступный другим голос.

«Я называю их аватарами — моими воплощениями в материальном мире. Мне нужен был такой образ, которому бы Герда легко доверилась. Добродушный пушистый зверек подошел как нельзя лучше. Может, если бы я и перед тобой надевал эту маску, ты бы не питал ко мне такого предубеждения?»

Николя скривился. Тангрум держит его за полного идиота?

«Если я не могу от тебя избавиться, это еще не значит, что я позволю тебе манипулировать мной. Я не одна из твоих послушных „аватар“».

«Кто тут кем манипулирует? Да я только и делаю, что исполняю твои желания, — фыркнул Мертвый бог с притворной обидой в голосе. — Ты беспокоился за девчонку — я послал ей защитника. Хотел снова увидеть ее — я привел ее к тебе. Чем ты недоволен?»

«Все, что ты делаешь, оборачивается не тем, чем кажется на первый взгляд. И я уже не знаю, где ждать подвоха».

«На этот раз его нет, — теперь Мертвый бог говорил предельно серьезно. — Просто прими мой подарок. Поверь, ничего более драгоценного ни я, ни этот мир тебе преподнести не сможем. Перестань вести себя, как идиот. Не повторяй моих ошибок».

Николя предпочел не отвечать, да Тангрум и не требовал.

«Зачем понадобились остальные?»

«Северный путь тяжелый и неблизкий. Я бы не смог защитить ее от всех напастей один — в мире людей моя власть слаба. Пришлось подыскать надежного провожатого».

«Ты олуха-оборотня называешь надежным?» — скептично хмыкнул Охотник.

«Ты к нему несправедлив. Он неплохой парень, — не слишком уверенно ответил Тангрум, а потом добавил: — Когда не напивается вдрызг и не таскается за каждой встреченной юбкой».

«Он посчитал тебя демоном. И знаешь, мне кажется, он недалек от истины. Мы все одержимы тобой. Твои марионетки. Ты дергаешь за нитки, и мы делаем то, что тебе нужно».

«Так боги именно этим и занимаются. Дергают за нитки».

«Чем же они тогда отличаются от демонов?»

«Хороший вопрос. Я и сам когда-то искал на него ответ».

«Нашел?»

Тангрум молчал. Видно, на сегодня разговор был окончен. Узнав, что Герде ничего не угрожает, Николя немного успокоился. И все же в глубине души продолжал точить смутный червь сомнения: «Почему Тангрум так хочет, чтобы я сблизился с ней? Чтобы манипулировать или ударить так, чтобы окончательно лишить воли? Придется быть очень осмотрительным».

Герда проснулась поздно. Слишком много пережила и устала накануне. Да и в постели на пуховых перинах под теплым шерстяным одеялом было так хорошо, что вылезать совсем не хотелось. Блаженная нега волнами разливалась по телу. Как же все-таки приятно никуда не торопиться. Знать, что ни завтра, ни послезавтра не ждет дальняя и полная неизвестности дорога, а крыша над головой и сытная еда уже никуда не денутся.

Герда открыла глаза и выглянула из-под одеяла. В комнату лился яркий солнечный свет из окна напротив кровати. Герда приникла к дорогому полностью прозрачному стеклу. Утро выдалось ясным, морозно-искристым. Вдали виднелась заснеженная кромка леса. Ближе, почти у самого дома прогуливался вне всяких загонов жеребец Николя: взрывал копытами снег, что-то искал под ним, а когда надоедало, носился, задрав хвост трубой, падал на спину и кувыркался долго-долго, отряхивался и несся дальше, подкидывая задние ноги выше головы.

Восхитившись грацией великолепного животного, Герда окинула взглядом комнату. Вечером даже толком не успела ее осмотреть, так безумно хотелось спать. Коморка оказалась совсем крохотной. Из мебели в нее вмещалась лишь небольшая кровать без спинок, да тумбочка с висевшим над ней зеркалом. К противоположной стене наспех приколотили доску с крючками для одежды. Туда Герда и направилась — надела рубашку и подошла к тумбочке, на которой заботливо оставили тазик с теплой водой для умывания.

Приведя себя в порядок, Герда вышла из комнаты. Снизу доносились голоса. Кажется, она заспалась дольше всех. По обрывкам фраз догадалась, что в гостиной на первом этаже Николя экзаменует Ждана с Дугавой. Очень хотелось на это посмотреть, но Герда сомневалась, что ей позволят, поэтому решила на время затаиться. Она замерла посреди лестницы и присела, спрятавшись за перила.

В щель было видно, как Ждан, паря в воздухе, жонглирует над головой разноцветными клубками ниток, постепенно увеличивая скорость, пока они не сливаются в один поток.

— Хорошо, хватит, — раздался исполненный достоинства голос Николя. — Вижу, к показательному выступлению ты готовился старательно, но мы не в цирке.

Кто-то скрипнул зубами, да так, что было слышно на весь дом. Герда сильно подозревала, что это Финист. Не обратив на звук внимания, Николя поставил на стол яйцо.

— Левитируй, — скомандовал он. Ждан испуганно сглотнул, зажмурился и протянул к яйцу дрожащие руки. Следуя за ними, оно медленно поднялось в воздух на локоть, а потом взорвалось с громким хлопком, забрызгав Ждана с ног до головы.

Финист прикрыл лицо руками.

— Ясно, — бесстрастно заключил Николя и протянул Ждану полотенце. — Умойся.

Выждав короткую паузу, Охотник позвал:

— Следующая.

В центр на негнущихся ногах вышла Дугава. Ее заметно потряхивало от волнения.

— На подготовленные демонстрации я уже насмотрелся, так что не будем тратить время зря и сразу перейдем к моему заданию.

Дугава бросила вопросительный взгляд на Финиста. Тот снова громко скрипнул зубами.

— Х-хорошо, — испуганно выдохнула иллюзионистка.

— Не слышу.