— О-о-о, уже давненько, — актриса погорелого театра, лукаво улыбнулась, думая, что у неё козырь в рукаве.

— Слушай, Радмир, а ты не слышал, Аля скоро замуж выходит? — теперь уже переключилась на него, дать ему понять, что она что-то знает о Москве.

Радмир ни чем себя не выдавая кивнул ей.

— Я так рада за неё. Наконец-то она нашла себе достойного «мужчину», — на последнем слове она сделала особое ударение, давая ему знать, что он её не достоин.

От злости у меня начинают чесаться ладони, чтобы не надавать ей тумаков.

Мысленно успокаиваю себя. Взяла со стола бокал воды и жадно выпила его. Нервы ни к чёрту, внутри всë кипит.

— Лиля, а ты когда достойного найдёшь? — по выражению лица Лили, Радмир похоже наступил на больную мозоль.

— Да я и не ищу. Пусть меня сами находят, — кокетливо улыбнулась ему.

На этом её глупый разговор закончился. Лиля похоже сделала вывод, лучше не тягаться с Радмиром. А вот мне ещё предстоит…

Через двадцать минут, мы вышли из клуба, у входа нас уже ждала машина такси. Сев в неё, Радмир назвал свой домашний адрес водителю и мы тронулись с места.

— Меня, пожалуйста, домой отвези, — Радмир вопросительно посмотрел на меня.

— Что-то не так?

— Всё так, просто мне домой надо, — я отвернулась к окну, чтобы не выдавать себя, потому что меня начинало знобить от обиды и разочарования.

— Мы же договаривались ко мне? — в его голосе слышно непонимание. — Что произошло в клубе? — не унимался он.

Моя выдержка покрывается трещинами, ещё чуть-чуть и вдребезги разлетится. Кто я для него? Очередная «потрахать»? А Алия? Она ему всё ещё не безразлична, раз с ней продолжил встречаться?

Боже-е-е, я ещё его просила заняться сексом перед поездкой в Москву! А ему не составило труда решить потребность, обращаясь к другим. Как же себя чувствую глупой, наивной дурой.

Дура. Дура-а-а.

Неужели наши отношения, это ложь? Как же больно.

Стиснув зубы и прикрыв глаза, сдерживая свой порыв выговорить ему всю свою боль в душе. Делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к нему. В его глазах растерянность и переживание. Я теряюсь в них, вроде искренне, но тут же на смену приходят слова Лили. И понимаешь, что нам срочно нужно поговорить, выяснить всё ли так, как она говорила? Очень надеюсь, что Лиля это сочинила.

— Мы должны поговорить. Но не здесь. Даже не знаю, стоит ли сегодня, — он начинает хмурится.

— Да в чëм дело? — Недовольно спросил.

А я промолчала, не стала отвечать, не хватало ещё выяснять в присутствии посторонних людей. Радмир раздражённо провёл ладонью по лицу.

— Так ладно. Адрес поменялся, на коммунистическую сто пятьдесят отвези, — называя мой адрес водителю.

— Понял, — ответил тот, смотря на нас в заднее зеркало.

Дальше мы ехали молча и эта тишина накаляла обстановку ещё больше. Глядя в окно, не замечала ночной пейзаж за окном, мои мысли были заняты о предстоящем неприятном разговоре. Время близилось к двум часам ночи. Надеюсь родители уже спят, не хочу сейчас в таком состоянии с ними разговаривать.

Доехали до моего района быстро. По ночному городу есть плюс, пустующие дороги, без пробок.

— Говори, — резко выпалил Радмир, когда машина отъехала от нас.

Собравшись с духом, чтобы задать ему вопрос, который душил меня последний полтора часа.

— Ты когда приехал ко мне на день рождение, ты был в синяках. И я тебя спросила откуда они, но ты не стал отвечать в подробностях. Сейчас я опять хочу задать, но очень прошу, ответить мне честно, — сделала пауза, чтобы перевести дух, потому что боюсь, мне ответ не понравится. — Что произошло в Москве и из-за кого?

Смотрела на него внимательно, он сжал свои челюсти, желваки ходили ходуном, глаза потемнели и сузились.

— Тебе что-то сказали? Кто? — сквозь зубы процедил.

— Ответь, пожалуйста.

Он отвернулся, молчал, обдумывал и заговорил:

— В Москве я подрался с женихом своей подруги, — он не смотрел мне в глаза, не может, а значит есть то, что мне не понравится.

Ком в горле начинает давить, глотать становится сложнее. В глаза будто песок насыпали.

Держаться, не показывать своей слабости, я сильная.

— Причина? — чуть тише задала вопрос.

— Он приревновал меня к ней.

— Не останавливайся, договаривай, — выпалила ему резко.

— Слушай, я себя сейчас чувствую провинившимся школьником, который оправдывается перед директором. Давай закроем…

— Ты спал с ней? — перебила его, меня это дико начало злить, что ему не хватает смелости сказать мне правду и приходится вытаскивать её клещами.

Пауза.

А кажется вечность проходит.

Молчит.

Одинокая слеза скатилась по щеке, мне уже даже ответа не надо слышать. Я прикрываю глаза, чтобы не видеть его в этот момент. Надо уйти, взять себя в руки и уйти, подальше, пока платину не прорвало.

— Думаю нам не стоит пока видится. Мне время нужно, это всё переварить. Не звони и не пиши мне, пожалуйста, — на этом разворачиваюсь и ухожу в подъезд.

— Надя, подожди. Всё не так, как кажется, — он хватает меня за предплечье, а я не в силах ему противостоять, всё тело обмякло и наступила апатия. — Я тебе всё объясню.

— Радмир, отпусти, дай мне уйти. Я пока не готова, дай мне остыть, — смотрю на него сквозь слëзы умоляюще.

Он отпускает. А я долго не думая, ухожу.

Не бывает абсолютного счастья. И это сегодня почувствовала на своей шкуре.

Наивная скажут многие. А как по другому, не будет доверия, не будет мира. Счастья в конце концов.

Да, это горький опыт для меня, как говорят «учатся на ошибках». Но я сильная, и это переживу.

Надежда

Каждое утро просыпаюсь с мыслями о нём. Также каждую ночь, засыпая думаю о НЁМ. Невозможно выкинуть из своей головы воспоминания, это не мусор, который выбросил и забыл. Мне уже какую ночь снятся серые глаза, смотрящие на меня взглядом хищника, а я как завороженная тянусь в эту пропасть.

Первые два дня выходных, проревела в своей комнате, съедая себя изнутри. Родителям сказала, что немного приболела и к понедельнику мне нужно выздороветь. Мама озабочено крутилась вокруг меня, навыком медсестры, пичкала лекарствами, а я делала вид, что пью. Чувствовала себя перед ней виноватой, что так обманывала, но по сути так оно и было. Я болела душевно, которая израненная предательством.

Каждый раз вспоминая слова Лили и то, как молчал Радмир на мой вопрос, спал ли с Алией, было не то что больно от этого, а чувствовала себя настолько грязной, побитой жизнью, будто окунули в помойную яму и уже не отмыться.

Радмир звонил каждый день, особенно по вечерам, а я продолжала игнорировать его звонки и смс. Просил ему ответить и поговорить, но я стойко всё это выстояла, пока моя решимость колебалась между ответить и игнорировать. Вибрирующий телефон от каждого его звонка пробуждал во мне радость — значит не забыл и раздражение — обида на него не проходила.

В понедельник рабочий день проходил, как в тумане, мои мысли были заполнены Радмиром и это сказывалось на качество мной выполненных работ, на что получала строгие замечания от Алексея. Только во вторник взяв себя в руки, полностью старалась отключаться от личной жизни.

Не заметив, как уже наступил четверг. День полон рабочими делами, а вечером возвращалось депрессивное состояние. И ничего не могу поделать, не думать о нём не получалось, стоило взять в руки телефон, открыть галерею фото и всё…

Больше всего беспокоило и настораживало меня сегодня, Радмир перестал звонить и писать. Что это могло значить? Ему надоело биться о глухую стену? Или уже нашёл с кем коротать вечера, кто будет греть его постель? Только подумаю об этом, внутри всё сжимается и хочется выть.

Я скучаю по нему! Рука так и тянется позвонить ему и предложить встретиться. Не могу его забыть, не могу выкинуть из своей жизни, он нужен мне, нужен как воздух. Может и правда у него есть достойное объяснение, почему так произошло, я же не стала его слушать, хотела показать свою гордость, что со мной так нельзя. И я не игрушка, с которой можно поиграть и выбросить, когда уже буду не интересна.