Мы настолько привыкли к обонянию, что перестали замечать его роль в окружающей нас жизни. Кажется, что так и должно быть, как существовало всегда. А вот у лиц, лишенных зрения и слуха, обоняние является единственной сохранившейся дистантной рецепторной системой. В этих случаях оно приобретает особенно большое значение.
В 1 части книги я уже рассказывал о слепоглухонемых, упоминал и Ольгу Скороходову, сумевшую победить мир безмолвия. В 1947 году О. И. Скороходова, слепоглухонемая от рождения, выпустила замечательную книгу «Как я воспринимаю окружающий мир». В этой книге она пишет: «Обоняние дает мне возможность определять чистоту воздуха в помещении, чистоплотность людей, а по запахам в городе я узнаю знакомые и незнакомые мне места. Во многих других случаях я пользуюсь обонянием так же, как зрячие пользуются зрением». В книге приведено свыше 280 самонаблюдений, подтверждающих это положение. Входя в комнату, Скороходова сразу может безошибочно определить по запаху, кто находится в этой комнате. Поразительно 11-е наблюдение, в котором она описывает случай, когда вместо свежей газеты, которую ей обычно «читал» педагог, принесли старую. Она сразу «сказала»: «Эту газету я читала вместе с Р. Г». — «Откуда ты знаешь?» — «Я по запаху слышу». (Слова «читала», «сказала», мною взяты в кавычки. О том, как общаются между собой слепоглухонемые, я уже рассказывал в 1 главе).
Далее О. И. Скороходова описывает, как на улице узнала знакомую по запаху (набл. 246 и 247). Она также могла, лежа в кровати, определить время, ощущая через запертую дверь запах, который шел из кухни (набл. 289) и т. д. Все эти наблюдения говорят о том, что обоняние, играющее сравнительно небольшую познавательную роль в жизни здоровых людей, может стать органом восприятия самых разнообразных сигналов о происходящих вокруг человека событиях. Изощренность обоняния, по-видимому, заключается не столько в его остроте, т. е. повышенной чувствительности, сколько в способности, выработанной в процессе непрерывного упражнения, различать запахи и использовать обонятельные ощущения для разного рода умозаключений.
Вот эту-то способность дополнительной запаховой информации и нужно постоянно развивать, поддерживать. Без нее окружающий нас мир станет гораздо беднее, бесцветнее, скучнее. Приведу небольшой пример. Всем вам, наверное, знакомо предновогоднее волнение, когда в доме устанавливают елку, украшают ее, зажигают гирлянды огоньков. Все это создает неповторимую атмосферу новогоднего праздника. Недавно в новогоднюю ночь я зашел на огонек к приятелям. В углу стояла великолепно наряженная синтетическая красавица-елка, мигали гирлянды, улыбался под елкой Дед Мороз из папье-маше, все как всегда, но чего-то все равно не хватало. И тут я понял — не хватало запаха хвои, столь знакомого и столь привычного в данной обстановке. И вот эта мелочь наводила всех приходящих на мысль — что-то не так, чего-то не хватает. Скажем так, даже не на мысль (не у всех гостей она нашла выражение в законченных сформулированных образах), а на чувство. Как удалось выяснить из разговора, это чувство возникало у всех присутствующих, но не все отдавали отчет в своих ощущениях.
И не надо думать, что такие мысли приходят в голову только мне, занимающемуся проблемами обоняния. Вот короткая заметка из журнала «Наука и жизнь» с очень характерным названием «Моделирование запахов»: «Чемодан выглядит как кожаный, он даже пахнет кожей. А сделан он из пластмассы. Американские промышленники уже научились придавать многим синтетическим материалам вид натуральных. Теперь они ищут способы придавать синтетическим материалам натуральный запах. Пластмассовые чемоданы и сумки опрыскиваются химическими веществами, которые сообщают изделиям запах настоящей кожи. В продажу выпускаются пластмассовые ящики для белья, пахнущие сосной, канаты и сети, сделанные из синтетических волокон, пропитанные составом, который дает запах просмоленной пеньки».
Оказывается, можно моделировать запах даже свежевыпеченного хлеба. Свежий, только что вынутый из печи хлеб, обязан своим ароматом 1,4,5,6-тетрагидро-2-ацетопиридину — так утверждают американские исследователи, которые недавно выделили это вещество. Авторы считают, что его можно использовать для «омоложения» хлеба, скажем, недельной давности, придавая ему запах свежеиспеченного.
Кстати, о запахе елок. Ольфактроника нашла еще один оригинальный способ применения запахов в нашей жизни — в качестве защиты новогодних красавиц.
Американец, рискнувший тайком срубить себе рождественскую ель в лесах штата Нью-Джерси, едва ли захочет ее нарядить даже в том случае, если счастливо избежит встречи с полицией. Вместо душистого аромата хвои его квартира наполнится отвратительным и на редкость стойким запахом. Уже шестой предновогодний сезон подряд власти Нью-Джерси выставляют в местах, где лесные массивы вплотную подходят к автомобильным магистралям, предупреждающие знаки: «Осторожно! Вечнозеленые насаждения обработаны пахучим раствором». Обрабатываются лесные красавицы составом, созданным корпорацией по производству пестицидов «Джей Си Эрлих», для того, чтобы олени не обгладывали кору на деревьях. Почти на 94 процента смесь состоит из особым образом переработанных овечьих костей. На свежем морозном воздухе ее запах едва чувствуется, в закрытых же и отапливаемых помещениях он непереносим. На этом и строится расчет. Стоит украденной елке оттаять — и похититель сможет встретить рядом с ней рождество разве что в противогазе.
А вот еще одно интересное открытие ольфактроники.
Оказывается, огурцы запаха не имеют. «Ну вот этого-то не может быть!» — возразят наши читатели, с наслаждением вспоминая запах первых свежих огурцов. И тем не менее, это так — огурцы не имеют запаха. К такому выводу пришла группа биохимиков из ФРГ, изучавшая, какие химические соединения обусловливают знакомый всем аппетитный запах свежего огурца. Оказалось, что целый огурец с ненарушенной кожей не содержит характерных пахучих веществ. Они образуются из линолевой кислоты (ненасыщенная жирная кислота) в результате быстро протекающей цепи реакций под действием ферментов. И линолевая кислота и ферменты имеются в огурце, но для начала реакции требуется атмосферный кислород, проникающий в растительную ткань, когда огурец разрезают, разламывают или хотя бы отрывают от плети. Тогда возникает ряд альдегидов с 6 и 9 атомами углерода, они и образуют типичный «букет». Если резать огурец в бескислородной атмосфере, огуречный аромат не возникает.
Французские исследователи недавно обнаружили, что газы, не имеющие запаха, под давлением могут его приобретать. Подопытные водолазы, находившиеся в барокамере под давлением в 13 атмосфер, нюхали из баллончиков метан. Газ приобрел запах, похожий на запах хлороформа. Криптон уже при 6 атмосферах пахнет примерно также, но более остро.
Но вернемся вновь к теме нашего разговора. Итак, мы на конкретных примерах показали, что запахи делают окружающую нас жизнь ярче, интересней, богаче, мы получаем посредством запахов множество дополнительной информации.
Если мы разговариваем с каким-нибудь собеседником о том или другом запахе, то мы называем, обозначаем этот запах, основываясь ни более, ни менее, как на воспоминаниях о нем, и при этом собеседник наш только тогда имеет возможность понять, о каком запахе мы ведем речь, если сам он имел когда-нибудь случай лично его испытать и помнит его, иначе наш разговор будет походить на беседу со слепым от рождения — о цветах.
Японские книгоиздатели выпустили кулинарный справочник «Японская кухня». Справочник богат иллюстрациями, но человеку, никогда не пробовавшему японских блюд, трудно представить их запах. Не беда — стоит чуть-чуть потереть пальцами специальный пластиковый уголок страницы и вы почувствуете запах того блюда, описание которого здесь приводится. Секрет этой технической новинки пока не раскрывается, но факт налицо — ольфактроника приходит к нам на помощь.
Шведский ботаник Э. Фирс (1794–1878), основатель науки о грибах, микологии, описавший 2770 видов грибов, настолько увлекался нюхательным табаком, что совершенно потерял обоняние. Этим объясняется тот факт, что в определителях и справочниках по грибам редко упоминается специфический запах, присущий многим видам.
