Одетые в черное с ног до головы, они оба выглядели изумительно красивыми. Рядом с ними Каролина почувствовала себя просто замарашкой, даже одетая в дорогое платье, которое ей купил Блейк.

Каролина сидела в библиотеке за столом, заваленным книгами. Она собиралась составить список авторов по алфавиту и уже заканчивала работу, проявляя слишком много рвения.

Платон перед Сократом. Перед ними Кромвель. Позади Фоке… Рейвенскрофт и Сидуэлл перед Трент…

Каролина поставила Макиавелли за Милтоном. Это не правильно. Им не следовало ехать без нее. Она нарисовала для них план Пруитт-Холла, но ничто не заменит человека, который там жил. Без нее их подстерегает опасность попасть не в ту комнату, разбудить слуг или даже.., она задохнулась от страха.., даже погибнуть.

Мысль об опасности потерять недавно обретенных друзей сжала ей сердце. Нет, она не хочет сидеть сложа руки и ждать, пока они попадут в беду.

Маркиз сам сказал, что она им очень помогла в расследовании. А что касается Блейка.., да, он никогда не согласится, чтобы она помогала военному министерству, но даже он сказал, что она сослужила им хорошую службу, рассказав о Пруитт-Холле и его обитателях.

Она знала, что для них будет безопаснее, если она окажется рядом Конечно, они ведь даже не знают о…

Каролина в ужасе зажала рот рукой. Как она могла забыть о вечернем чае Фарнсуорта? Каждый вечер ровно в десять дворецкий отправлялся пить чай. Это был ритуал, по которому можно сверять часы. Нелепая привычка, которой Фарнсуорт очень дорожил. Горячий чай с молоком и сахаром, хлеб с маслом и клубничный джем — дворецкий настаивал на этом ежевечернем обряде, и горе тому, кто помешает ему. Каролина однажды забрала чайник и на целую неделю лишилась одеял. А был декабрь.

Каролина бросила взгляд на часы. Четверть десятого.

Блейк и Джеймс уехали пятнадцать минут назад. Значит, они доберутся до Пруитт-Холла в…

Боже, они приедут, как раз когда Фарнсуорт начнет готовить свой чай! Дворецкий, конечно, в годах, но еще не стар и ловко управляется с ружьем. А путь из комнаты дворецкого в кухню пролегает через гостиную южного крыла.

Каролина решительно встала. Она нужна им. Она нужна Блейку. Она не сможет дальше жить, если не предупредит их об опасности.

Забыв о больной лодыжке, она бросилась к конюшне.

Каролина неслась как ветер. Сказать по правде, ока не была хорошей наездницей, потому что не имела возможности часто ездить верхом, но она вполне сносно держалась в седле и правила лошадью.

И разумеется, у нее никогда не было такого серьезного повода скакать во весь опор.

К тому моменту, когда она появилась у особняка Оливера, карманные часы, которые она прихватила со стола Блейка, показывали ровно десять. Каролина привязала кобылу, которую также позаимствовала у Блейка, к дереву и крадучись направилась к дому, держась в тени высокой изгороди, тянувшейся вдоль всей дорожки к крыльцу. Поравнявшись с домом, она опустилась на четвереньки. Все в доме спали, кроме Фарнсуорта, сидевшего в кухне, но лучше, если ее силуэт не будет виден из окон.

«Блейк бы оценил мою предосторожность», — подумала она. Каролина вдруг осознала, что находится в Пруитт-Холле — единственном месте на земле, где ей не хотелось появляться на протяжении ближайших пяти недель.

И она вернулась сюда по своей воле! Какая идиотка! Если она попадется в руки Оливера…

— Оливер играет в карты. Оливер сейчас кого-то обманывает за игровым столом. Оливер не вернется еще несколько часов, — шептала она себе, но от этого легче не становилось. У нее засосало под ложечкой.

— Напомни мне, чтобы я больше не возражала, когда меня оставят одну, — попросила Каролина. Она страшно рассердилась, когда Блейк и Джеймс уехали без нее, но сейчас многое бы отдала, чтобы вернуться в Сикрест-Мэнор, усесться в кресле с чашкой горячего чаю и, может быть, хорошим тостом…

Когда Каролине в голову пришла эта мысль, она решила, что совершенно не создана для шпионской жизни.

Она подкралась к углу дома и огляделась. Ни Блейка, ни Джеймса видно не было. Вероятно, это должно означать, что они уже проникли в комнату через окно с южной стороны.

Если их, конечно, не поймали.

Каролина закусила губу. Если они пробрались в дом через гостиную южного крыла, то Фарнсуорт услышал их. А Оливер в кабинете держит заряженное ружье. Если Фарнсуорт заподозрит неладное, он не раздумывая станет палить из ружья.

От страха у Каролины похолодело в груди, и она поползла по траве так быстро, что сама удивилась собственному проворству.

И завернула за угол.

— Ты ничего не слышишь?

Джеймс на минуту оторвался от работы и покачал головой. Он стоял на плечах Блейка и пытался открыть задвижки на окне.

Блейк осторожно огляделся. И снова услышал какое-то шуршание. Он похлопал Джеймса по ноге и приложил палец к губам. Джеймс кивнул и замер. Блейк присел на корточки, и Джеймс бесшумно спрыгнул на землю.

Блейк, прижимаясь к спиной к стене, крадучись направился к углу дома, на ходу доставая пистолет. Ему навстречу двигалась еле заметная тень. Ее бы вообще не было видно, если бы кто-то не оставил в одной из комнат зажженную свечу.

Тень приближалась.

Палец Блейка замер на курке.

Из-за угла появилась рука.

Блейк прыгнул.

В мгновение ока Каролина оказалась распростертой на земле, придавленная чем-то тяжелым и до странности теплым. Но во всяком случае, это было не так противно, как если бы вам под ребро уперлись дулом пистолета.

— Не шевелись, — раздался у нее над ухом чей-то шепот. Какой знакомый голос!

— Блейк? — прохрипела она.

— Каролина? — Затем он так витиевато выругался, что Каролина поперхнулась. Она думала, что уже слышала все мыслимые ругательства от своих опекунов.

— Она самая, — ответила Каролина, еле переводя дух. — И я действительно не могу пошевелиться. Ты очень тяжелый.

Он скатился на траву и смерил ее бешеным взглядом.

— Я чуть не убил тебя, — прошипел он.

— Уж не собираешься ли ты сначала прочитать мне лекцию?

Он в изумлении посмотрел на нее.

— Нет. Сначала я задушу тебя, а потом убью.

— Прямо здесь? — с сомнением спросила она и огляделась — Тебе не кажется, что мой труп под окнами утром будет выглядеть подозрительно?

— Какого черта ты здесь делаешь? Я велел тебе остаться…

— Я знаю, — с жаром прошептала Каролина, прижимая палец к губам, — но я кое-что вспомнила и…

— Мне наплевать, даже если ты вспомнила все Евангелие. Тебе было сказано…

— Выслушай ее, Рейвенскрофт, — произнес Джеймс, опуская руку на плечо друга.

— Дворецкий! — поспешно начала Каролина, боясь, что Блейк передумает и все же задушит ее. — Фарнсуорт. Я забыла про чай. Понимаете, у него есть странная привычка.

Он каждый вечер ровно в десять часов пьет чай. И идет как раз мимо… — Она внезапно замолчала, потому что в окне столовой мелькнул луч света. Вероятно, Фарнсуорт держал в руке фонарь. Дверь в столовую всегда оставалась открытой, поэтому свет можно было видеть даже из холла.

Все трое мгновенно упали на землю.

— У него поразительный слух, — прошептала Каролина.

— Тогда закрой рот, — прошипел Блейк.

Она так и сделала.

Свет на мгновение исчез и затем появился в окне гостиной южного крыла.

— Мне казалось, ты говорила, что Пруитт держит эту комнату на замке, — прошептал Блейк.

— У Фарнсуорта есть ключ, — так же шепотом ответила Каролина.

Блейк сделал ей знак ползти к окну и сам последовал за ней. Каролина оглянулась в поисках Джеймса, но он, должно быть, уполз в другую сторону и исчез за углом.