Не успел я дать команду на атаку, как в монстра сбоку прилетела куча огненных стрел. Флан! Точно, как я забыл про этого придурка?! После того, как все это закончится, я его проучу! А монстр и забыл про нас, атаковал новую цель. В два прыжка одолев десять метров, он ударил по появившейся воздушной стене. Никаких слабых «Огненных стрел» или «Шаров», только мощные заклинания! Он отвернулся и отвлекся! Это шанс!

— Франц, обездвижь его! Сделай яму сзади него! — странное движение, будто Франц загребает руками и быстрый рывок на себя. Ямку я не увидел, зато большая куча песка образовала своеобразный вал. Отлично, защита, как–никак. С противным звоном воздушный шит соседей пал, но тут же появился огненный. Так, нужно спасать этих неудачников! Все разборы потом!

Я выпустил «Огненные Шары», но не в монстра, а ему под ноги. Каменная кладка поехала, и огненная тварь упала в яму.

— Не дайте подняться! Атакуем! — вот это то, что моя команда умеет делать лучше всего. Добивать. На Турнире и на тренировках мы бережем энергию, но тут атаковать стали все. Струи воды, парочка воздушных клинков, булыжники, все летело в яму. Как–то неожиданно все и закончилось. Света от огня из–под воды не было видно. Франц напрягся, и своеобразный земляной вал съехал в яму.

— Вроде все, — со стоном сказал Франц и присел прямо на пол. Его поддержали и братья и Флан с компанией. Да, а ребята немного перестарались, у них даже руки дрожат. Похоже, я да Нинель, которая держит огненные шары для освещения, нормально себя чувствуем. Валес тоже бросал сильные заклинания, но у него резерв побольше будет.

— Что это была за тварь? Кто–нибудь понял? — спросил я. Это огненное нечто заставило меня нервничать. А ребят хорошо выложиться, прежде чем его победить.

— Нет.

— Нет.

— Нет.

— Да какая разница, мы его похоронили, сейчас передохнем и на выход. Шум мы подняли знатный, уже должен кто–нибудь явиться, — сказал один из братьев. Лица я не видел.

— Точно, нужно уходить! — вставила свое слово Нинель. И вправду, отдохнем и обсудим все потом.

— Пошли! Отдохнем после, — Валенс протянул руку Францу. И в этот момент случилось непредвиденное. Из–под земли вылезла огненная лапа и ухватила меня за ногу. Сердце сразу оказалось в районе горла, ноги стали ватные. Сила монстра была просто огромная. Но защитные амулеты и одежда сделали свое дело. Защитили меня. Монстр выпрыгнул из земли. Теперь он был гораздо меньше, примерно мне по грудь. Он ударил меня рукой, причем я даже не сумел среагировать. Прилетевшие в него заклинания только отбросили на пару шагов назад, что дало мне секундную передышку. Возможно от страха, но моя дипломная работа получилась. Огненные мечи раньше не получались, как бы я ни старался. Требовался филигранный контроль и точность. А тут, как по заказу, по желанию. Два клинка, казалось, слепили глаза. А я не стал ждать. Плотность энергии у них наверняка выше монстра, они просто резали его. Это была атака, как у новичка. Он умел только стоять на ногах. Всего ударов двадцать и мечи распались. Мощный удар в грудь откинул меня назад. Больно! Я не смотрел, куда я бил. А сейчас уже лежа мог насладиться результатом. Множество будто оплавленных ран более темных на фоне тела монстра. Лап не было, чем же он меня ударил?

Тварь наклонила голову вперед и понеслась на меня, однако огромная сосулька отбросила ее назад. Узнаю коллективную работу братьев.

— Я пуст! — почти одновременно высказались они. Так, это уже плохо. Основная сдерживающая сила исчезла. А тварь замерла на месте и у нее хорошо видна большая дырка в груди. Если она и дальше будет атаковать, то я не знаю, что делать.

— Пятка! — кричит Валенс. Ноги сами меня поднимают и несут под защиту. Едва поставлен «Воздушный», как в мутную, будто матовое стекло, защиту врезается огненное тело и начинает молотить.

— Он опять уменьшился, и лапы выросли! — заметил один из братьев.

— Да, но стал быстрее, — сказал другой.

— И бьет в одно место, а не пытается оббежать, что говорит о крайне скудном уровне интеллекта, — тоже вставил свое слово Франц. И вправду, ему два шага в сторону, и он обойдет защиту. — Валес организуй мне «Ступеньку», чтобы я до потолка достал, — хотя Францу и было тяжело, но он забрался наверх, дотронулся до потолка. И через мгновение большая куча земли упала на тварь. Взрыв. Щит разрушился, и нас отбросило назад. Хорошо, что земля не придавила меня, а резко уплотнилась и образовала земляной карман. Сам я точно не выберусь, а это значит, нужно срочно думать о том, как я буду отвечать на вопросы.

Небольшой рабочий кабинет графа Санвеля был аскетичен для человека с его социальным положением. Большой черный стол, заваленный бумагами, удобное кресло. Два кресла напротив стола для внезапных гостей. И сбоку два огромных закрытых шкафа. Не было ни статуэток, ни картин, ни других отвлекающих вещей. Граф был человеком дела. Но после дела он умел отдыхать и не смешивал эти два понятия.

Мерно стучу пальцами по столу, мысли никак не желают собираться в кучу. Что же произошло за последнее время? Когда это дочь успела вырасти? И ведь ситуация такая, что не откажешь.

— Неужели человек из простых тебе настолько близок, что ты собираешься поссориться со всем дворянским обществом из–за него? — я бросил хмурый взгляд на дочь, но та даже не шелохнулась. Уже не боится, чертовка.

— Отец, я не предлагаю тебе с кем–то ссориться. Ты попросил Лаймельта не трогать моего возможного приближенного. И что он сделал? Он, наоборот, напал на него, избил и чуть не убил. Вообще чудо, что Влад сбежал!

Дожил. Дочь печется о каком–то простом, как о своем женихе. Все же Бруно молодец, что написал мне то письмо. Если бы Валенс не приехал тогда, все могло быть еще более печально.

— А как же Сигурды, Браузы, Грины? Им–то я ничего не говорил, — ну что ты сейчас на меня вывалишь?

— А им уже надо сказать, что такой перспективный шаман был нами ранее замечен, — голос дочери был спокоен и тверд. Она готовилась к этому разговору и может ответить на все вопросы. — А вот Лаймельт открыто показал пренебрежение нашей семьей.

— И как же ты планируешь показать ему наше неудовлетворение? — любопытно, какими интересами я должен пожертвовать ради ее амбиций, или она не понимает, что иногда можно просто сделать вид, что ничего не видел. Это может окупиться.

— Я просто не хочу, что бы кто–нибудь вмешивался в разборки. Отец, поверь, против Влада начали войну, но это гиблое предприятие. Он очень перспективен и силен, не только своим даром, но и духовно… И это не пафосная речь твоей дочери! — воскликнула она, увидев на моем лице полуулыбку. Все–все, убираю. — Я видела, что он может в начале пути. В прямом столкновении он раздавит Лаймельта. Сам первый не полезет, но отвечать будет жестко. И мне хотелось бы, чтобы за разборки эти он не отвечал, — хорошо, это не выглядит способом защиты. Пусть парни сами разбираются, но это все очень просто, я не хочу, чтобы моя дочь внезапно сбежала с простым, хоть он и будет льером.

— Хорошо, я сделаю это, но ты должна ограничить свое с ним общение. Мне не нужны сплетни о том, как ты с ним развлекаешься.

— Отец! — опять гневно вскинулась дочь.

— Что? — невинно отвечаю я. — Если ты будешь с ним плотно общаться, то слухи об этом обязательно пойдут. Ты же знаешь, враги у нас есть везде. Не стоит им давать повод для сплетен, — а вот и хорошо подобранная причина. Надеюсь, ты не ослушаешься моего приказа.

— Хорошо, отец. Я все поняла, — Вита чуть улыбнулась, но глаза грустные. Правильно я сделал, кое–как ограничив их общение. Надеюсь, она не влюбится в него, а найдет себе нормальную пару из благородных.

— Так ты говоришь, их было девять на одного связанного, и он сбежал? — а что, неплохая интрижка, при правильной подаче информации можно кое–кому клюв прищемить…

Вот же уроды! Что же вы творите?! Я негодовал, я был зол, я был в ярости… И я ничего не мог сделать. Я, как обычно, после серьезных битв латал себя, связывая каналы в систему. Выходить из этого состояния я точно не хотел. Я помню, как меня плющит при вызове «Черта». Такое заклинание забирает много сил, а меня потом колбасит два дня. Судя по часто вливающейся энергии, лежал я в каком–то целительском корпусе. И вот сейчас мои каналы просто звенели от переполняющей их энергии. А голова просто взорвалась от боли, даже находясь в этом состоянии, я чувствовал эту боль.