– Но если он явится к кому-то покупать шлюпку, то возникнет вопрос, откуда этот нищеброд взял такую сумму?

– Ничего не знаю, он вечно где-то выклянчивает. Верните деньги!

– М-м?

– Всё прокатит, – доктор Вакер с такой лёгкостью подставлял своего коллегу, словно намеревался махом избавиться от обоих конкурентов, – давайте вечером встретимся с Бронсоном, обсудим детали втроём, и всё утрясётся. Отдайте уже мои деньги, безумец!

В результате переговоров они с Питером едва не подрались, но Блад вынужденно признал необходимость вечерней встречи. Если бы только он знал, что там произойдёт…

Хагторп, Дайк и Огл согласились бежать, как и ещё пять человек, тщательнейшим образом отобранные из бывших повстанцев. Со страхом и нетерпением будущие участники побега ждали приближения заката, на фоне которого должна была решиться их судьба.

…Вечером, убедившись, что надсмотрщики отправились пьянствовать в отдельный домик за хижинами рабов, Блад осторожно ускользнул в лесок близ полей сахарного тростника, где его должны были ожидать врачи-заговорщики. Ждать пришлось недолго.

– Дорогой друг, – громко раздалось за спиной ирландца. Вакер был неожиданно воодушевлён и, казалось, совершенно не соблюдал мер предосторожности. – А я тут давно. И не один.

– Счастлив за вас, – сухо откликнулся Питер, – но, кажется, мы собрались здесь ради другой цели?

– О да! Вы ведь привели с собой своих товарищей?

Бладу не очень понравился сам тон, которым был задан этот, в общем-то, вполне безобидный вопрос. Он быстро повернулся на каблуках, встретившись с холодным взглядом второго врача.

Бронсон молча стоял в тени, лунный свет не касался его, руки почему-то нервно вздрагивали. На первый взгляд казалось, что он просто слишком взволнован. И, согласитесь, причина была достаточно серьёзной: бедолаге предстояло участие в побеге с острова в компании осуждённых каторжан. О том, что им всем грозит в случае поимки, не хотелось даже думать…

– Почему вы один? – продолжал домогаться Вакер. – Вам не удалось никого склонить к нашему мероприятию? Вы не доверяете нам или в чём-то подозреваете?

– До этого момента – нет, – Питер глубоко вздохнул, запрокинув голову к бескрайним россыпям южных звёзд, – но сейчас меня вдруг страшно заинтересовал один вопрос: почему все ваши пациенты умирают?

– Ответ очевиден, – едва ли не рассмеялись оба врача.

– Укуси меня вампир, – пробормотал прозревший ирландец, чем вызвал ещё более откровенный взрыв смеха. Но уж теперь, по крайней мере, была абсолютно ясна причина, по которой Бронсону требовалось срочно покинуть Барбадос.

Его клыки были слишком выдающимися и в лунную ночь буквально выползали изо рта. У второго врача эта проблема ещё не встала в полный рост, Вакер наверняка мог протянуть ещё с год или даже больше. Всё зависело от того, как часто он будет утолять свой голод человеческой кровью и сможет ли контролировать себя, скрывая свою истинную сущность.

– Право же, очень жаль, что вы пришли один. Мы с другом рассчитывали сразу же выяснить имена тех, кто склонен к побегу. Полковник просто обожает избивать их лично, несчастные после порки остаются без охраны. Бывает, они умирают от кровопотери в ту же ночь…

– А к тем, кто чудом не умер, вызывают врачей. То есть вас.

– Он очень умён, я же говорил, – Вакер кивнул своему молчаливому товарищу, – от него надо было избавляться ещё раньше. Жаль, что рабы Бишопа всегда такие худосочные, но надо же хоть с чего-то начинать…

Однако если пара медиков рассчитывала вдвоём завалить жилистого ирландца, то они плохо знали Питера Блада. Понаблатыкавшийся по тюрьмам и войнам, он ни за что не выходил ночью без скальпеля в рукаве и знал, когда следует бить первым.

– Попишу всех, волки позорныя-я!

Драка была короткой, но яростной. Отчаянный ирландец, которому нечего было терять, полосовал противников с бешенством обречённого зверя. Хирургический скальпель в его опытных пальцах мелькал, словно стальной шершень, быстро окрасившись чёрной вампирской кровью. Но надо признать, что и у островных врачей за плечами был немалый опыт убийств. К тому же двое всегда сильнее одного. В какой-то момент Блад не удержал равновесие и…

– Кто первый? – сипло спросил Вакер, удерживая жертву за плечи. – Вы или я, коллега?

Бронсон не успел ответить, поскольку в ту же секунду его голова была отсечена одним ударом мачете для рубки тростника. Одноглазый гигант Волверстон протянул руку, помогая собрату по каторге встать на ноги. Второй врач, невзирая на полученные скальпелем раны, пытался удрать, но был забит мотыгами Питта, Дайка и Огла.

– Я же… не велел вам… приходить!

– Мы волновались за тебя, Питер, – улыбнулись члены его будущей команды.

И Блад, проклиная собственную доверчивость вкупе с фальшивыми идеями медицинского братства, вдруг впервые понял, какой подарок ему вручила судьба. Что есть люди, которые поверили ему, которые готовы идти за ним до конца и драться вместе, как один! И теперь вопрос их побега стал актуален как никогда.

Ну а что им оставалось? Двое официальных островных врачей убиты. Даже если следствие (в лице того же полковника Бишопа) покажет, что они почти уже стали вампирами, всё равно ведь за это кто-то должен ответить. А кто, если не рабы? Ведь на рабов можно повесить что угодно, прежде чем повесить их самих…

– Так, парни, давайте хоть прикопаем их, что ли?

…Да, повозиться в ту ночь пришлось изрядно. К тому моменту, когда надсмотрщики стали выгонять в поля рабов, маленькая банда Блада в целом успешно справилась со своей задачей: оба врача-вампира были аккуратно и глубоко закопаны в песчаную почву, свежие холмики разровнены, а поверх каждого ещё набросано пальмовых листьев. Вроде и непонятно, что тут кто-то похоронен, но всё равно дань уважения ощущается…

Волверстон, Огл и Дайк успели уйти вовремя, когда зоркий взгляд Питера Блада отметил выезжающего из-за лесочка полковника в компании двух вооружённых негров. Доктор сразу понял, что объяснить столь раннее рандеву двух бывших мятежников, его и Джереми, ему будет трудновато. Пришлось выкручиваться на ходу.

– Так, нам надо срочно поссориться. Быстро и страстно, как супруги!

– Питер, я уже говорил, мы не можем быть вместе, потому что…

– Укуси меня вампир, ты притворяешься дураком или таким родился?! – гневно рявкнул Блад. – Не трать время, они скоро будут здесь!

– Свидетели?

– Боже мой, ну не тупи, ради бога! Вот если сейчас Бишоп увидит нас вместе, ты что ему скажешь, болван?!

Молодой шкипер в драных штанах на мгновение потерял дар речи, а потом вдруг вспылил:

– Да я вообще уже жалею, что связался с вами! Говорила же мне мама…

– Ты первый начал!

– Когда?

– А кто припёрся за мной на лошади?

– А в глаз?!

– Кстати, да, – неожиданно согласился находчивый доктор, – я тебе сразу это предлагал. Дай-ка мне по морде разок.

– Кулаком?

– О нет! Как ты мог такое подумать?! Лопатой, разумеется!

Джереми, не задумываясь, махнул сельскохозяйственным инструментом от всей души и…

Хитрый ирландец отлетел шагов на пять, едва не сбив выезжающего из-за густых зарослей полковника Бишопа в камзоле из светло-коричневой тафты. Его сопровождали два негра, одетые в бумажные труселя и вооружённые абордажными саблями.

– Что это значит, чёрт вас побери?! – взревел плантатор, тыкая сапогом под рёбра демонстративно терявшего сознание Блада. – За что ты, подлец и мерзавец, ударил моего врача, скотину и негодяя?

Питт невольно поднял лопату, и полковник вовремя вспомнил о двух неграх, идущих за ним по пятам, словно сторожевые собаки. Бишоп не появлялся на плантации без телохранителей с тех пор, как пару лет назад один невольник, укушенный вампиром, бросился на него и чуть не загрыз.

– Чего встали, чёрные обезьяны?! Взять эту белую свинью! – закричал Бишоп, и молодой шкипер тут же оказался в окружении.