— Тебя ведь отравили раствором серебра, я верно понимаю?

— Да, — Кристоф был явно раздосадован. — Я поверил этому ублюдку, Паркеру. Вернее даже, мне было интересно, действительно ли возможен обратный путь.

— Ты о чем? — Малькольм насторожился.

— О превращении вампира в смертного. Я знал Паркера давно, тот еще урод. Но он позвонил мне и сказал, что стал человеком, сказал, что если мне интересно, он готов встретиться и рассказать все. Я встретился с ним один на один, как он и просил. Конечно, я держался настороже, пока не понял, что он действительно человек.

Малькольм сжал камень рукой настолько сильно, что с него посыпалась крошка.

— Тогда я и допустил оплошность: не веря своим глазам, подошел к нему слишком близко, чтобы удостовериться.

Малькольм кивнул.

— И тогда он отравил тебя. Как он выглядел?

Кристоф описал Смита, как и ожидал Малькольм.

— И ты никогда ничего не слышал о Сэм?

— Сэм? — Кристоф безразлично взглянул на обоих своих слушателей. — Нет, никогда. А кто это?

— Это мой человек, — тяжело произнес Малькольм.

— Она ни в чем не виновата, — подал голос Майкл и тут же замолчал под взглядом двух вампиров.

— Это ничего не меняет. — Заметил Малькольм. — Она признала свою вину. Выходит, она знала об обращенных… Дэниэл, Лея, черт, — он сорвался с места, — она может знать тайну обращения.

— Почему Паркер не убил ее в их первую встречу? — думал Малькольм, когда несся на своем БМВ по ночной дороге. — Очевидно потому, что он пришел не убивать, а вербовать ее. А доблестным вампирам, сражающимся на стороне ПБВ, обещали превращение в человека и хорошую пенсию?

— Спасибо, друг, — Кристоф рассматривал Майкла, словно только теперь видел его.

— Я выполнял… поручение, — смущенно ответил тот. Ему мало приятного доставила кормежка вампира, но он не мог противиться воле Леи.

— Да, я ощутил вкус этого поручения в твоей крови, — Кристоф скривился, вспоминая примесь вампирской крови в человеческой. — Если бы ты уже не принадлежал ей, я бы сделал тебя своим. — Он сказал об этом, как о великом одолжении, но Майкл едва разделял его энтузиазм. После того, как Лея напоила его своей кровью, фактически подчинив себе, он больше не считал это великим даром. Оправдывало ее только то, что иначе ему было не выжить.

— Друг, — вкрадчиво заговорил Кристоф, — а расскажи-ка мне об обращении и о слуге Малькольма. Ты ведь успел познакомиться с ней, верно?

— Я и так причинил ей вред своими словами, — сердито ответил Майкл, продолжая злиться на себя за свою тупость, или необдуманную честность, или что там еще, заставившее вампиров решить, что Сэм в чем-то виновата. — И я вам не друг. Зовите меня Майклом. — Сухо добавил он.

— Майкл, — Кристоф словно пробовал на вкус это слово. Потом его взгляд изменился, и он неожиданно оказался совсем рядом с Майклом, глядя ему прямо в глаза. Голос его также изменился, став многограннее и ниже: — Майкл, расскажи мне все, что слышал.

И собственно Майкл в Майкле отключился, осталась только память и ее вывод в виде речи и образов, которые каким-то чудом умудрялся видеть и Кристоф. Вампир ковырялся в голове Майкла, как в старом винчестере, открывая файлы со звуком и картинками, перепиской и прочим хламом по интересующей его теме. Когда он удовлетворился, Майкл только почувствовал, как отключается питание, и мир исчезает.

— Она умеет превращать нас в людей, — прошептал Кристоф, сидя возле входа в склеп. — Неужели это она…

Сэм ощутила, как тьма отпускает ее, и мягкое влажное тепло ласкает кожу. Когда она с трудом раскрыла глаза, тело ее лежало в теплой ванной, шумела вода из крана, а рядом сидел Дэниэл.

— Зачем? — выдохнула Сэм.

— Затем, что мы любим свеженькое, — в комнате появилась Лея.

— Дэниэл, я ведь спасла вас, — прошептала Сэм, грустно глядя в серые глаза вампира.

— Ты предала нас, — прошипела Лея, опасно нависая над ее лицом.

— Мы ничего не будем делать с ней без Малькольма, — Дэниэл насильно оттащил Лею от ванной.

— Малькольм, — слово больно полоснуло Сэм по сердцу, — где он?

— Не твое дело, — огрызнулась Лея.

— Поехал за Кристофом, — спокойно ответил Дэниэл.

Сэм уже не надеялась никогда его увидеть, никогда вернуться обратно, но сейчас, когда ее возвратили насильно, ей отчаянно захотелось увидеть его еще раз. Еще раз коснуться его губ, пусть даже он сам после этого уничтожит ее. Тьма забирала ее так холодно, так безлико, что лучше пусть это будет он. Пусть его ненависть, но только не безымянное безразличие вечности.

— Малькольм, — прошептала Сэм и ощутила, как связь открылась вновь, и произнесенное ею имя достигло цели.

Малькольм вывернул руль, едва не вылетев на обочину.

— Черт, — выругался он. Малькольм намеренно перестал обжимать связь, чтобы не дать ей окончательно раствориться во тьме, пока он не получит от нее ответы на вопросы, но не ожидал, что ее голос будет так силен, так близок.

— Зови-зови, скоро вы встретитесь, — кровожадно произнесла Лея.

А Дэниэл помог Сэм подняться и одеться.

— Господин приближается, — сказал он Лее, — ее связь с ним крепнет.

Лея только фыркнула и ушла прочь.

— Малькольм, — снова услышал он голос Сэм, и по их связи на него полилась любовь, нежность, грусть. Малькольма затопило ими, он вынужден был резко затормозить на обочине.

— Что ты делаешь? — не выдержал он и прервал молчание.

— Люблю, — просто отозвалось в ответ.

И он знал, что это правда, связь никогда не лжет, она передает только истинные эмоции.

— И ты теперь говоришь мне об этом? — с досадой сказал он, вспоминая ее руки, ее запах, влажные карие глаза. — Ты знаешь, что я не могу тебя простить за то, что ты сделала.

— Да, я должна была рассказать тебе. Но это все, за что я себя виню.

— Я уже недалеко. — Сказал Малькольм, трогаясь. — Мы должны поговорить.

— Хорошо, — сказала Сэм и замолчала. Но он продолжал ощущать ее тоску, ее желание прикоснуться к нему, и это почти сводило с ума.

Малькольм влетел в дом в бешенстве, оттолкнул попавшегося ему на пути Дэниэла, схватил Сэм и потащил ее в комнату, захлопнув за собой дверь.

— Ого, — прокомментировала Лея, облокачиваясь о стену в коридоре и многозначительно глядя на Дэниэла.

У Сэм от боли навернулись слезы на глаза, и Малькольм, осознав, что держит ее слишком крепко, отпустил ее. Тем не менее, от прикосновения друг к другу приятное тепло разлилось по их телам.

— Это невыносимо, — произнес Малькольм и опустился в кресло напротив нее.

— Расскажи все, что ты знаешь об обращении вампиров в смертных. — Велел он.

— Это началось с тех пор, как Дориан окунул меня во тьму, — произнесла Сэм.

— Где-то я это уже слышал, — с сарказмом заметил Малькольм. — Не стоит так издали, у нас не так много времени. — И они оба взглянули на часы — до рассвета действительно оставалось немного.

— Я бы могла рассказать тебе все завтра, но ты ведь не согласишься. — безнадежно произнесла Сэм.

Малькольм в ответ красноречиво посмотрел на нее.

— Не тяни время, Сэм. Ты можешь сказать только то, что успеешь до рассвета.

— Когда Паркер пришел убить меня, я выключила его, погрузила в кому, как и вампов в центре через время. А потом, когда мы соединились с Дорианом, я их пробудила и… они стали людьми. Но я не знала об этом, пока не встретила их у тебя во дворе. А о Паркере вообще не подозревала, что он выжил после уничтожения организации.

Малькольм застыл, как статуя. Потом через долгую минуту наконец пошевелился.

— В ПБВ знали об этом? — спросил он.

— Нет, иначе они бы меня уже не выпустили. — Сэм тяжело вздохнула. — Впрочем, как и ты. Именно поэтому я и не рассказывала никому. Хотя мне было страшно, поверь, — она подняла на него глаза, полные боли и слез. — Мне очень хотелось рассказать, спросить, что со мной происходит, услышать чей-то совет или утешение. Но после Дориана я не могла открыться никому. Я жила со всеми этими темными чудесами, и даже невинные их проявления, такие как проходы во тьме, пугали тебя и вызывали подозрения.